Тимереки (СИ) - Риз Лаванда

– Вот видишь, это твой выбор, и, не смотря на весь ужас создавшегося положения, никто тебе не возражает, – произнес Рагнар. – Вчера я сказал тебе, всё, что я думаю. Я буду молить Аша, чтобы вы вернулись живыми. Я проведу обряд, чтобы быть услышанным верховной справедливостью, чтобы осветить ваш путь благословлением небес. Береги своих воинов, Аядар. Ты сильный воин, будь ещё и мудрым. В битве слушайся разума, а не пылкого сердца. …Она успокоится. Простишься с ней перед самим уходом. А сейчас мы, пожалуй, пойдём. Нас ждут дела, Мирадас.

Проходя мимо брата, Мирадас остановился и крепко обнял его.

– Удачи тебе, Аядар. Мысленно я буду с тобой. Ты справишься, я уверен в этом. Ты славный воин, у тебя крепкая рука и знания магии пилигримов. Возвращайся поскорее.

Оставшись наедине с Майей, Аядар открыто взглянул ей в лицо. Она еле дышала от колотившегося внутри испуганного сердца. В её больших голубых глазах застыло недоумение и грусть. Она даже не пыталась улыбаться. Их взгляды встретились, и Аядар грустно усмехнувшись, проговорил:

– А что ты мне скажешь? Осудишь или поймешь?

– Ты всё время кого-то спасаешь, это не плохо, но кто спасет тебя, Аядар? – тихо произнесла она.

– Вчера я услышал от жреца, что воина в бою спасёт то, ради чего он живёт, и искренняя любовь, которая будет хранить его на расстоянии. От себя я добавлю, что ещё помогает воля к жизни, а я очень хочу вернуться. – Аядар сел рядом с ней. – Ведь я дал клятву опекать тебя, заботиться о тебе и сделать тебя счастливой, – с иронией добавил он.

– Даже не знаю, как у тебя это получится! – слабо улыбнулась Майя. – О тебе говорят ты вольный ветер, ни к чему не привязан, ищущий приключений и подвигов. Зачем тебе заботиться обо мне, тем более что я и сама могу о себе позаботиться. И в тягость быть тебе я не хочу.

– Почему же не привязан, я люблю свою семью, свой народ. У меня непокорный нрав, но я предан тем, кого люблю. И слово я своё всегда держу. А значит, тебе не избежать моей заботы. Дай мне свою руку! – Аядар развернул её ладонь и, погладив большим пальцем её мягкую кожу, всмотрелся в рисунок линий.

Майя заворожено глядела на его сосредоточенное лицо, как дрожали его пушистые ресницы и чуть заметно шевелились губы. Она смотрела на его профиль, ощущая тепло его рук, и её сердце невольно потянулось к нему с небывалой ранее силой. В последнее время, её мысли и так кружились вокруг него одного, а сейчас она почувствовала, что этот человек, в этом большом и не познанном мире стал для неё самым важным, самым главным человеком в её теперешней жизни, она чувствовала, что дорожит каждым моментом, проведенным вместе с ним.

Аядар поднял на неё свои загадочные теплые глаза и, не выпуская её руки, произнес:

– Интересная у тебя будет жизнь, … прямо как у меня. Хочешь узнать подробнее?

Майя отрицательно покачала головой, не спуская с него глаз.

– Пусть и радость, и печаль случатся сами собой. Всё знать о своей жизни это тяжело, никакой радости от неожиданных сюрпризов.

– Я согласен с тобой, только линии не бывают постоянными, от наших поступков они меняются. Но что бы ты ни делала в своей жизни – у тебя на сердце лежит только одна любовь.

– А у тебя? – Майя наклонила на бок голову, забавно морща лоб.

– И у меня, – тихо ответил Аядар, улыбаясь одними глазами, отпуская её ладонь.

Майя в нерешительности протянула руку и осторожно коснулась его плеча:

– Ты не знаешь точно, когда вернешься?

Аядар отрицательно покачал головой.

– Но ведь ты обещаешь мне себя беречь? – почти прошептала она.

Аядар кивнул, повернувшись к ней в пол оборота, затягивая её в омут своих лиловых глаз.

– Я … я хочу сказать тебе, – Майя тяжело вздохнула и очень тихо добавила, – Что не только тимереки определяют свою … любовь с первого взгляда. Я буду ждать тебя, Аядар, сколько бы ни пришлось. Я верю в тебя, и буду очень надеяться, что любовь любящих тебя людей сохранит тебя в этих сражениях. … И хотя мне очень страшно за тебя, я очень хочу, чтобы ты вернулся. Потому что ты мне очень дорог, – последние её слова можно было только разобрать по губам. Но Аядар все прекрасно расслышал. Он на секунду прикрыл глаза и улыбнулся. Затем, нежно проведя кончиками пальцев по её щеке, мягко проговорил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Тебе придётся пожалеть себя. Потому что ты как-то сказала, что тебе жаль ту девушку, которая захочет покорить моё сердце. Сейчас я даже сам боюсь заглянуть в своё сердце, чтобы разобраться в своих чувствах к тебе, потому что мне страшно, что моего сердца там уже нет. Я боюсь думать об этом, чтобы у меня были силы уйти. И я обязательно вернусь, чтобы продолжить это объяснение.

Майя кивнула, опуская влажные глаза.

– А сейчас мне нужно идти. … Я зайду, попрощаюсь с мамой и отправлюсь прямо к Фанфарасу. Тогда до встречи, Майя, – Аядар в смятении поднялся, пытаясь больше не смотреть в эти глубокие и волнующие глаза.

Он стремительно вошел в спальню матери, склонился над лежащей Кей и поцеловал её в висок, нежно погладив по голове:

– Жди меня, мама. И не бойся за меня. Я знаю, ты очень любишь меня, поэтому в сердце всё равно благословишь. – Сказав это, Аядар подмигнул сестре и так же стремительно вышел, услышав уже за спиной, как разрыдалась мать.

Миновав Майю, не говоря больше ни слова, Аядар вышел на улицу, пройдя несколько метров, остановился, не в силах больше справиться с собой. Медленно обернувшись, он увидел стоявшую в дверях Майю. Она прижимала руки к груди, а её губы шептали: «Я буду ждать тебя». И тут проснулось сердце, и ноги сами понесли обратно. Подбежав к ней, он порывисто обнял девушку, прижимая её к себе.

– Сил уйти у меня уже нет. Но мне нужны силы, чтобы вернуться! – Аядар прильнул к её губам, словно это было всё, что ему было нужно в этой жизни. Прикоснувшись к ней, он испытал странное неописуемое наслаждение. Словно ударом молнии, всё его тело пронзило потоком неизведанной силы, сливая их в одно целое. Затаив дыхание, они упивались этим мгновением, уже ничуть не сомневаясь в своих чувствах. Любовь, счастливо улыбаясь, держала на ладони их бьющиеся в унисон сердца.

Эпилог второй части

Запыхавшийся Мирадас, ворвался в дом:

– Аядар вернулся! Он только что пересёк грань и ступил на нашу землю!

– Далеко? – у Майи перехватило дыхание.

– В долине священных источников. Куда ты?!

Но Майя уже сорвалась с места, спеша к конюшне. А Мирадас сполз на пол, прижимаясь дрожащим телом к прохладной стене.

– Что, что, что такое? – трясущимися руками, Ялуна начала ощупывать брата, перепугано заглядывая ему в глаза.

– Ты не представляешь, как тяжело мне было вынести это бремя. Чувствуя и зная, что с ним происходит, мне постоянно приходилось скрывать от вас его физическую боль, пряча её в себе. Каждое его ранение, каждый рваный шрам я пропускал через себя. У меня внутри все словно исполосовано когтями оборотней!

На подкосившихся ногах, Ялуна опустилась рядом с Мирадасом.

– Он изувечен? А остальные?

– Он потерял лишь одного Гаса. Они ранены, но живы. Иди, найди маму. Скажи ей.

Услыхав топот копыт, Аядар решил, что первым его встретит Фанфарас. Опираясь на плечо Эймира, и добытый посох Мозгера, Аядар с трудом переступал огромные камни. Но показавшаяся лошадь не оставила сомнений.

Соскочив с коня, Майя бросилась к нему в объятья. Его губы дрогнули, шепча её имя. Зарывшись лицом в её сладко пахнущие волосы, он тяжело задышал от охватившего его счастья.

– Аядар, любимый мой, наконец, ты вернулся! Ты жив! Двадцать дней, целых двадцать дней я не могла заснуть, думая о тебе! Ничего, Рагнар вылечит тебя! Главное, что ты вернулся!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я ведь обещал тебе. Вернулся, потому что снова хотел увидеть твои глаза. … Как ты назвала меня?

– Любимый. С каждой минутой, с каждым днём эта любовь росла во мне. И если ты пропадёшь ещё куда-нибудь надолго, эта любовь во мне уже не поместиться и моё сердце разорвется! – счастливо сверкая глазами, ответила Майя, целуя его измученное лицо.