Войны и кампании Фридриха Великого - Юрий Ненахов

Во многих русскоязычных источниках можно прочитать, что Салтыков якобы предвидел такое развитие событии и хладнокровно перебрасывал артиллерию с правого фланга на угрожаемый левый, «прикрывая переброску орудии дымом горящих строений и ведением огня по всему фронту»[55]. Однако на деле было совсем не так: приказов о переброске конкретных батарей не было, командиры, получив приказ о смене позиций, действовали по собственному усмотрению. Обливаясь потом, русские лихорадочно перетаскивали пушки, иногда даже перед фронтом своей пехоты, что привело к потере большого количества артиллерии. Мест для размещения батарей также указано не было, поэтому орудия ставили вперемешку и где попало, что привело к почти полной потере управления огнем старшими офицерами. Стреляли кто ядрами и гранатами, кто картечью, правильного залпового огня не было.

Артиллерия при Кунерсдорфе. 1759 год.

Тем не менее Салтыкову удался этот отчаянный маневр, и продолжавшие наступление на русский левый фланг пруссаки сразу почувствовали мощь огня нескольких десятков спешно переброшенных туда орудий. Скопившиеся на Мюльберге массы прусской пехоты несли тяжелые потери от огня русской артиллерии.

Однако все выгоды битвы еще были на стороне Фридриха: его войска сбили две первые линии русских, захватив при этом 70 орудий. Русско-австрийская армия, совершенно расстроенная, сосредоточилась в последнем своем ретраншементе, защищаемом пятьюдесятью орудиями.

Все же сумев подтянуть неповоротливую артиллерию, Фридрих II продолжил усилия своих войск овладеть центральной позицией, которую обороняли полки Румянцева. Главную батарею на Шпице непосредственно прикрывали 3-й и 4-й Гренадерские, Апшеронский, Псковский, Вологодский полки. Видя приготовления к фронтальной атаке, Румянцев приказал бригадирам Бергу[56] Дерфельдену[57] переменить фронт: Сибирский, Азовский и Низовский полки перешли в первую линию, а уже потрепанные огнем противника Углицкий и Киевский — во вторую. Командующий русской артиллерией генерал Бороздин усилил эти части «единорогами» из резерва. Псковский полк прикрыл ретраншемент слева, против Мюльберга.

Пруссаки полезли на крутой обрыв Шпица через овраг Кунгрунд: в них брызнула картечь и рвы наполнились трупами, которые тут же засыпало землей. Несколько раз солдаты возобновляли свои попытки, и каждый раз страшный овраг наполнялся новыми жертвами. Все же прусские гренадеры сделали невозможное: они форсировали превратившийся в братскую могилу Кунгрунд и завязали штыковой бой на артиллерийских позициях. Новгородский мушкетерский полк был сбит и рассеян; остальные полки дивизии Румянцева окружены и изолированы.

Одновременно с атакой во фланг русских позиций на горе Большой Шпиц прусская конница атаковала те же позиции с тыла, а пехота — с фронта, недалеко от Кунерсдорфа. Наступил критический момент битвы. Потеря позиций в центре неизбежно вела русскую армию к полному и сокрушительному поражению. Однако атака с фланга, со склонов Мюльберга на склон Большого Шпица, захлебнулась — русские линии гибли одна за другой, но отстояли свои позиции.

Фридрих приказал Зейдлицу начать атаку всеми силами конницы во фронт русских полков, стоявших на Большом Шпице, с тем, чтобы сломить сопротивление русского центра. Король заранее наметил использование кавалерии с юго-востока и юга и заблаговременно развернул ее западнее Кунерсдорфских прудов. Теперь пришло ее время: конница знаменитого после Росбаха и Цорндорфа кавалерийского генерала после отхода пехоты помчалась на укрепленные позиции готовых к бою русских полков и батарей, но эта атака провалилась: несвоевременно атаковавшая русских тяжелая конница, построенная в плотные боевые порядки, попала иод сосредоточенный огонь многочисленных русских батарей. К ним присоединились и мушкеты Невского, Казанского, Псковского и двух гренадерских (3-го и 4-го) полков. Кавалерия прусского левого крыла принца Вюртембергского[58], направленная в тыл, но вынужденная под сильным огнем русской артиллерии преодолевать дефиле между озерами к югу от Кунерсдорфа, вообще не смогла выйти в атаку. После горячего боя, во время которого Зейдлицу вместе с пехотой удалось ворваться с фронта и фланга внутрь ретраншемента (прусская конница сделала невероятное — она сумела преодолеть огонь русской артиллерии, прорвать пехотные линии на Шпице и прорваться на вершину холма), вся правофланговая группа пруссаков была опрокинута и частично рассеяна. Замешкавшихся под обстрелом кирасир принца Вюртембергского окончательно рассеяли подлинным руководством Румянцева и Лаудона: Румянцев повел свою кавалерию в атаку — Архангелогородский и Тобольский драгунские полки смяли знаменитых «белых гусар» генерала фон Путкаммера. Лаудон поддержал союзников, поведя в бой два эскадрона австрийских гусар.

В этом бою был застрелен и сам отважный Путкаммер. Зейдлиц был тяжело ранен картечью в руку одним из первых, но с коня не сошел. Принц Евгений Вюртембергский, не покидавший поля боя и пытавшийся собрать своих кирасир и драгун для новой атаки, тоже был ранен. Во время боя на Шпице ранения получили Финк, Гюльзен и несколько других прусских генералов. Бледный от потери крови Зейдлиц сумел-таки собрать свои поредевшие эскадроны за прудами и вновь построил их, хотя русские ядра долетали и туда.

Бой на Большом Шпице носил тяжелый характер для русской пехоты (противник отчасти сохранял начальное охватывающее положение), и русские войска центра, проявляя непоколебимую стойкость, с трудом сдерживали неприятеля. С подходом подкреплений с фактически бездействовавшего правого крыла и из резерва фронт союзных войск, расположенный теперь поперек прежнего, был удлинен, и положение их стало улучшаться, а атаки пруссаков — захлебываться. Состояние прусской армии к этому моменту хорошо описал Кони: «Сама природа их обезоружила: пятнадцать часов прусское войско находилось в форсированных маршах, девять часов длилась уже битва, жаркий день, голод, жажда и непрерывные усилия истощили последние их силы; солдаты роняли ружья и в совершенном изнеможении падали на месте».

Русские войска центра, усиленные постоянно подходившими с правого фланга резервами, мощными контратаками отбросили прусскую пехоту — численное превосходство переходило на сторону русских. После ожесточенного четырехчасового боя на склонах высоты с подходом новых подкреплений успех начал явно склоняться на сторону союзных войск. Переход некоторых частей русской пехоты в штыковые контратаки (по-видимому, по почину частных начальников) увлек остальные части и быстро привел к решительному перелому хода сражения.

В то же время атаки пруссаков на другие высоты были также счастливо отбиты. Фридрих старался провести одну свою колонну позади нашей второй линии, чтобы тем поставить русских между двух огней, но и это не удалось. Генерал-майор Берг встретил ее штыками и шуваловскими гаубицами и потеснил назад; а Вильбуа и князь Долгорукий, ударив пруссакам во фланг, обратили их в бегство и взяли обратно не только все наши пушки, но отняли еще множество неприятельских. Нарвский. Московский, Вологодский и Воронежский полки сбросили пруссаков в Кунгрунд и стали развивать наступление по фронту и в направлении Мюльберга. С другой стороны в атаку перешли Вологодский, Апшеронский и Азовский полки.

Теперь наступил критический момент для пруссаков. Фридрих употребил последнее средство: он вновь приказал Зейдлицу атаковать высоты. Раненый генерал вторично перевел свои эскадроны через пруды и ринулся на русские окопы. Но картечь действовала слишком опустошительно: расстреливаемая с фронта прусская кавалерия расстроилась, и, прежде чем смогла прийти в порядок, Лаудон с австрийскими гусарами Коловрата и Лихтенштейна, а генерал-майор Тотлебен с русскими легкими войсками ударили на нее в тыл и во фланг. В это время и Румянцев бросил в атаку всю имевшуюся у него кавалерию: киевских и новотроицких кирасир, архангелогородских и рязанских конногренадер и тобольских драгун.

В этом бою прусская тяжелая кавалерия полегла практически в полном составе. После того как с нескольких позиций по расстроенным эскадронам Зейдлица ударила русско-австрийская конница, продолжила наступление русская пехота, в жарком штыковом бою снова занявшая Мюльберг. Когда прусская инфантерия и конница стали выдыхаться, вдоль фронта ударил резерв союзников. Под непрекращающимся артобстрелом пруссаки обратились в бегство, несмотря на увещания и просьбы Фридриха, за ними ринулась конница Румянцева, завершив разгром.

Румянцев и Лаудон, проскочив окопы союзников, ударили с русскими кирасирами полка наследника и австрийскими гусарами во фланги прусских эскадронов и опрокинули их; князь Любомирский с полками Вологодским, Псковским и Апшеронским и князь Волконский с 1-м Гренадерским и Азовским привели в беспорядок еще сопротивляющуюся прусскую пехоту. Даже личная храбрость раненого Зейдлица не помогла против этой стремительной контратаки: пруссаки расстроились и разбежались. Русско-австрийская армия продолжала неудержимое наступление через Мюльберг, прижимая остатки войск противника к болотистым берегам Гюнера.