Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев

74

По К. В. Базилевичу, «описанный Длугошем прием татарских послов московским великим князем совершенно невероятен для Ивана III…» [Базилевич 1952: 120].

75

Критический анализ источников и литературы о поездке митрополита Алексея к татарам см.: [Кривцов 2002].

76

Интересно, что вариантов названия, «под которыми фигурирует в исторической литературе и записках иностранцев это “владение” Орды в Кремле» «можно насчитать с десяток – ханский двор, ордынское подворье, царев двор, татарский двор, царев посольский двор, подворье ордынских послов, конюшенный двор хана Джанибека, дом татар, конюшенный двор татар, ордынское подворье с конюшнями и т. д.» [Панова 2001: 29].

77

Сохранена орфография и пунктуация источника.

78

О чести, оказанной митрополиту Алексею в Орде, см. с. 68–69, прим. 65.

79

Об ордынской ментальности в отношении владения землей свидетельствует «Повесть о Петре, царевиче Ордынском».

80

Не случайно в летописях ордынских представителей на Руси называют «послами». Это всегда приходящие с той или иной целью представители Орды, осуществляющие своеобразную связь между Ордой и Русью. Следовательно, отношения между Русью и Ордой в сознании современников рассматривались как двусторонние дипломатические, хотя и давало себя знать долгое время нашествие, а затем память о нем.

81

В научном обращении имеются краткое и пространное собрания ярлыков. Справку о современном состоянии вопроса о ханских ярлыках см.: [Каштанов 1996: 81–82]. Об их месте среди другого актового материала джучидской канцелярии см.: [Усманов 1979: 73].

82

В. В. Трепавловым отмечается преемственность в осознании сакральной связи монарха с высшими силами у хуннов, древних тюрок и монголов [Трепавлов 1993: 62–67].

83

Это отмечено и М. А. Усмановым [Усманов 1979: 230]. См. также: [Григорьев 1876: 182].

84

Такие же обороты применялись в монгольских документах в отношении самых разных адресатов. Приведем некоторые примеры. В письме Гуюка к римскому папе Иннокентию IV (1246 г.) сказано: «Предвечного Бога (Неба) силою всего великого улуса великого хана повеление наше» [Григорьев 1978: 17–19]; в грамотах монгольской династии Юань в Китае (1280–1351 гг.): «Предвечного Бога (Неба) силою великого благоденствия пламени покровительством великого хана повеление наше» [Григорьев 1978: 20–21]. См. также: [Поппе 1941: 65 и др.]; «Предвечного Бога (Неба) силою Монкэ великого хана благоденствием Хайду наследного принца указ» [Григорьев 1978: 24–25], а в документах Хулагуидов: «Всевышнего Бога силою великого хана благоденствием Ахмада указ» и «Предвечного Бога силою великого хана благоденствием Аргуна указ наш» [Григорьев 1978: 28–30].

85

Реконструкцию ярлыков превосходно осуществил А. П. Григорьев.

86

К этому стоит добавить то, что уже «царевичи, как представители рода Чингис-хана, являлись обладателями харизмы, что и определяло идентичность их действий действиям Чингис-хана в обряде поклонения солнцу» [Скрынникова 1994: 23].

87

В этой связи следует заметить, что Великая Яса также имела «полумагическую власть» [Вернадский 1997а: 107, 115], а в ярлыках имеются ссылки на Ясу [Приселков 1916: 96].

88

На внешнее оформление, в том числе жалованных ярлыков, монголами обращалось «серьезное внимание». «Акты не только содержанием, но и внешней формой должны были напоминать о величии и могуществе правителей» [Усманов 1979: 131].

89

О посещениях ханской ставки русскими митрополитами см.: [Полубояринова 1978: 31–33].

90

Все ярлыки наполнены «просьбами» молений. Приведем несколько примеров. «…да правым серцем Богови за нас и за племя наше моляться и благословляють нас»; «А попове… Бога молящи и благословляюще нас стоите. А иже имете не правым сердцем о нас молитесь, – Богу тот грех на вас будеть» (ярлык Менгу-Темира). «Всь Иоан митрополит за нас молебник молиться от пръвых добрых времен и доселе такоже молебник» (ярлык Тайдулы 1347 г.). «Из давных из добрых времен и доселе что молятся богомолци и весь поповьскыи чин… самому Богу моляться за племя наше в род и род и молитву взъдають… И как в Володимери сед Богу молиться за Зденибека и за нас и за наши дети молитву взъдаеть» (ярлык Тайдулы 1351 г.) и т. д. [ПРП 1955: 465–470]. Такие же обороты содержат и тарханные грамоты буддийскому, христианскому (несторианскому), даосскому и мусульманскому духовенству, рассмотренные подробно А. П. Григорьевым. Собирательно они имеют такую формулу: «и ныне будут [они]… Богу [за нас, великого хана] молиться, благопожелания [нам] возносить». А. П. Григорьев видит в такого рода оборотах «причину выдачи грамоты жалователем и одновременно – одно из договорных условий, т. е. своеобразные обязательства со стороны грамотчика по отношению к великому хану» [Григорьев 1978: 79 и др.]. Нам представляется, что эти «договорные условия» вполне вписываются в оппозицию «подарок-отдарок».

91

Между тамгой как символом рода и его власти и тамгами – знаками-печатями «существовала преемственная связь» [Сагалаев, Октябрьская 1990: 23].

92

В. В. Бартольд также присоединяется к этому мнению: «к большей части документов прикладывалась “алая печать” (ал-тамга, сокращенно: ал)» [Бартольд 1963: 453].

93

Золотой цвет был «символом богатства, могущества и торжественности». Синий мог быть «синонимом величия, обширности и многочисленности» [Усманов 1979: 174–175]. Семантика золотого и синего цветов была рассмотрена также Н. Л. Жуковской. Вслед за С. Ю. Неклюдовым исследовательница определяет золотой цвет как «универсальный космический символ, с которым связано появление земли и первого человека, предков правителей и самих правителей, понятие вечности, нетленности, прочности, истинности и т. д.» [Жуковская 1988: 162–164]. Синий же цвет «расценивается как символ верности, вечности, постоянства. Он ассоциируется с небом – “Вечным Синим Небом”, божественной субстанцией, выступающей в качестве прародителя рода монгольских каганов» [Жуковская 1988: 162].

94

В Египте «в официальной переписке правом писать на красной бумаге пользовались самые знатные лица в государстве. Так, например, на красной бумаге переписывались с египетским султаном его наместник в Дамаске и губернатор крепости Карак» [Закиров 1966: 139–140].

95

Примеры см.: [Григорьев 1876: 175–178, 225; Полубояринова 1978: 17].

96

М. А. Усманов также отмечает, что «основные моменты статьи диспозиций “митрополичьих” ярлыков полностью соответствуют аналогичным пунктам джучидских жалований, данных “своим” подданнным» [Усманов 1979: 244].