Тарзан из племени обезьян - Эдгар Райс Берроуз

Девушка сжалась и закрыла лицо руками, приготовившись к худшему…

Громкий хохот заставил ее опустить руки — уроды показывали на нее пальцами и строили рожи, потешаясь над ее испугом.

От страха у Джейн кружилась голова, но она села и гордо подняла голову, гневно глядя в кривляющиеся вокруг отвратительные лица. Нет, она не покажет своей слабости перед этими мерзкими существами, больше похожими на зверей, чем на людей!

Скоро уродцам наскучило забавляться; один из них выудил из котла кусок мяса и швырнул его к ногам пленницы.

При виде этого дымящегося куска измученная долгим недоеданием девушка забыла все свое достоинство, всю свою гордость. Она схватила горячее мясо и стала пожирать его так жадно, как не пожирали свою пищу даже ее волосатые похитители. Давясь, она старалась побыстрее проглотить полусырые волокна, в страхе, что у нее отнимут эту восхитительную еду, которая еще месяц назад вызвала бы у нее только отвращение.

А волосатые уроды хохотали и тыкали в нее пальцами, как если бы она была диковинной игрушкой.

Потом зверолюди повалились спать, связав Джейн руки и ноги, а едва рассвело, развязали свою пленницу, подняли и повели через лес, подгоняя тычками.

Они шли много дней — то густым лесом, то шлепая по руслам узких ручьев.

Башмаки Джейн совсем развалились, она шла босиком, с трудом переставляя окровавленные ноги. Платье, и прежде бывшее в печальном состоянии, превратилось теперь в жалкие лохмотья, почти не прикрывавшие тело и ничуть не спасавшие от колючек кустарников, на которые не обращали внимания покрытые шерстью зверолюди.

Если девушка спотыкалась и падала, ее заставляли подняться пинками и ударами волосатых кулаков.

Дни слились для Джейн Портер в один бесконечный день, и ее силы поддерживало лишь странное ощущение, что этот мучительный путь приближает ее к Тарзану. Откуда взялось подобное ощущение, Джейн не могла сказать, да и не задумывалась об этом. Страшная усталость давно изгнала из ее головы все мысли, и она могла лишь тупо переставлять ноги, пока ее похитители не останавливались на привал и ей не разрешалось лечь.

В последние дни от изнеможения она не могла даже есть, и наконец дошла до такого состояния, что ни побоями, ни бранью уже нельзя было заставить ее подняться на ноги. Поруганная природа мстила за себя, положив предел выносливости.

Полузвери обступили девушку, осыпая ударами и пинками, но Джейн продолжала лежать, закрыв глаза, моля смерть-избавительницу поскорей прекратить ее мучения.

Однако смерть не торопилась.

Убедившись, что их жертва и впрямь не может больше идти, зверолюди связали грубые носилки из веток, бросили пленницу на них и понесли дальше.

Вечером того же дня в лучах заходящего солнца впереди показались стены величественного города, стоящего на обрывистом скалистом холме.

Но Джейн была так слаба и больна, что нисколько не заинтересовалась удивительным зрелищем. Она лишь изредка приоткрывала глаза, когда ее тащили длинным подземным ходом, окончившимся между двух высоких стен, а после несли по полуразрушенным улицам странного города. Там бродили такие же полуобезьяны-полулюди, как те, что тащили ее; но в комнатах мрачного огромного здания навстречу ее похитителям вышли люди — причудливо одетые и причесанные женщины и мужчины.

При виде них Джейн Портер впервые попробовала приподнять голову, и слабый лучик надежды загорелся в ее душе.

Но люди, перебросившись с волосатыми уродами несколькими фразами и осмотрев лежащую на носилках девушку, не проявили никакой жалости и участия. Стало ясно, что от них бесполезно ждать помощи и защиты. Джейн снова закрыла глаза и отдалась на волю судьбы.

Ее принесли в просторную комнату с прорубленными высоко под потолком окнами. Посреди комнаты находился круглый бассейн с прозрачной чистой водой.

Поставив носилки на пол рядом с бассейном, зверолюди вышли, хихикая и что-то радостно лопоча, а двое дюжих жрецов, оставшихся рядом с пленной, стали быстро снимать с нее полусгнившие лохмотья.

Это победило тупое равнодушие Джейн — но напрасно она отталкивала от себя руки раздевающих ее мужчин, вырывалась и жалобно кричала. Жрецы, много раз готовившие к обряду и более сильные жертвы, без труда справились со слабой истощенной девушкой, как она ни билась и ни кусалась. Один крепко схватил ее за волосы, другой — за талию, и, бросив грязное, покрытое засохшей кровью и болячками существо в бассейн, мужчины стали энергично отмывать его, как отмывали бы запаршивевшего щенка.

Под конец этой процедуры девушка уже не сопротивлялась. Ее вытащили из воды и облачили в длинное одеяние из тонкой ткани. Потом отнесли в маленькую комнатку, где положили на покрытую одеялами лежанку. Рядом с жертвой поставили воду и пищу, но она не притронулась ни к чему.

Едва ли Джейн сознавала, где она и что с ней; глядя широко раскрытыми глазами в потолок, она в бреду шептала одно и то же имя.

Присматривающие за ней жрецы сочли, что это имя бога, почитаемого в стране, откуда родом эта чахлая светловолосая девушка. Но как бы удивились служители Древних Богов, если б узнали, что в данный момент бог, которого призывает их пленница, находится всего в нескольких милях от них и беседует с бывшей верховной жрицей Опара — отступницей и беглянкой, осмелившейся смешать свою древнюю кровь с кровью черного человека!

ХХХI. В деревне Човамби

Благодаря удивительному искусству Лао Тарзан и Арно уже на пятый день чувствовали себя такими же здоровыми, как до стычки с крокодилами.

Врачевательница ежедневно натирала их загадочными мазями и поила настоями из трав, неизвестных даже Тарзану. Некоторые из настоев человек-обезьяна наотрез отказывался пить, потому что от них пахло спиртным, а Джек, который не имел ничего против запаха алкоголя, говорил, что в сравнении с этими снадобьями даже свежая лава показалась бы холодноватой.

Тарзану не терпелось снова пуститься в путь, но Лао велела белым людям остаться в деревне до полной луны, и человек-обезьяна подчинился, не желая обидеть женщину, спасшую ему жизнь. Впрочем, ждать оставалось уже недолго, а гостить в селении Човамби было приятно.

Тарзан охотился вместе с воинами вождя, поражая всех своей силой и способностью легко, как белка, прыгать по деревьям. Ребятишки с разинутыми ртами ходили за черноволосым богатырем, рассказывая друг другу истории о его подвигах — сражении с каннибалами, убийстве пантеры-людоеда и битве с чудовищным крокодилом. Скупые ответы человека-обезьяны на вопросы Човамби превращались в устах здешней детворы в эпические поэмы вроде «Илиады» и «Одиссеи».