Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

– Мы? Четверо послушников не из последних? Действительно, что мы можем сделать? – насмешливо переспросил Гордец.

– Не четверо, а двое. Ты да я. Самота – калека, а Малышка – не воин, не лазутчик.

– И?

– Чего ты хочешь от меня, песьеголовый?

– Не я к тебе пришел, Кислота, а ты ко мне. Сказал, что хочешь найти чего-то нового, понять больше, отречься от того, что было. Твои слова?

– Мои. И что?

– А то, что на словах отречься проще всего. Ты делом подтверди.

– Вот найдем Искателя…

– Там любой подтвердит. Даже Малышка, коли нужда возникнет, за копье схватится. Ученики слишком уж охотно идут на жертвы ради учителя. Не знаю, почему так. Может, схимники кажутся нам какими-то нечеловеческими существами, более великими, чем мы, достойными поклонения. Не знаю. А ты попробуй восстать против того, что считаешь несправедливым. Попробуй не ради высокой цели, не как герой и любимец целого народа. Сделай это потому, что несправедливости надо давать отпор, и не так важно, видит ли это кто-то, знает ли. Тем более что мы с тобой на это способны.

– Ты думаешь, я в ту ночь геройствовал ради славы? Спал и видел во сне народное обожание?! – возмутился Кислота.

– Да не думаю я ничего, – отмахнулся ант. – Про другое тебе говорю. На самом деле все в этом мире слишком зыбко. Иногда не очень и ясно, что справедливо, что нет. Да и разные люди на это смотрят всяк по-своему. Ежели всех их слушать, то голова от чужих мыслей лопнет. Но вот ты считаешь происходящее несправедливым. И мы все с тобой согласны. Разве это уже не повод что-то сделать, вместо того чтобы повздыхать, поохать и смириться с творящимся, разведя руками? Если пройти мимо, то выйдет то же лицемерие, которого и так полным-полно в вашем каменном городе.

– Погоди, ант. Ты не понимаешь. Там стража непростая. Может оказаться и пара «серебряных». Да и остальные знают, что такое схимник, обучены им противодействовать. Я сам и обучал, когда только начала наклевываться война с Империей.

– Значит, знаешь, чего от них ждать, – кивнул Гордец.

– Но если что-то пойдет не так, нас схватят или убьют, кто поможет Искателю?

– Уж и не знаю, кто из нас больший гордец. Неужели ты считаешь себя незаменимым для схимника, поражение от которого признал даже Атаман?

– Дрались-то не они сами, а их ученики.

– А это имеет значение? Решать, конечно, тебе. Заставлять аль силком тащить не стану. Я и сотника-то того не знаю, может, и дрянной человек. И в судьи не напрашиваюсь. Просто, коли увидел что-то неправильное, – исправь или заткнись, подожми хвост и уползи в конуру. А я хвост поджимать не привык.

– Я тоже пойду, – заявил вдруг Самота. – Калека не калека, а учеников Ведьмы я больше вас положил.

– Пошел бы, – очень серьезно ответил ант. – Коли предстояла бы нам драка, первым пошел бы. А нам бежать придется. На коне туда не въедешь. Так что держись рядом. Спасенного к тебе посадим. Конь двоих увезет?

– Ага. Он бы и троих увез, да недолго.

– А Малышка бегать умеет не хуже нас, то мы все видели. Командуй, Кислота.

– Нет, Гордец. Ты из нас самый опытный.

– Я города не знаю.

– Про город подскажу, но старший у нас ты.

Много чего передумала Малышка, ожидая своих новых спутников. Ночь выдалась ясная, на небе ни облачка. Любой силуэт виден издалека. Плохая ночь для похищений и бегства. Место это выбрал Кислота. Сказал, что ночные патрули сюда не заходят. Хотя сложно предсказать, как изменились их стандартные обходы после нападения имперцев. А потому Малышка вздрагивала каждый раз, когда слышала отдаленные шаги и лязг доспехов. Самота то и дело хватался за пистоли, порывался ехать на помощь, но оставался на месте. Чуба очень хорошо научили, когда нужно помогать, а когда не мешать. Тем более на войне, где у каждого своя задача.

Малышка поймала себя на этой мысли, как на чем-то преступном. Какая война? С другой стороны, нынче тайный приказ не отказался бы побеседовать с каждым из них. Город вдруг стал враждебным.

– Кто-то бежит, – наконец сообщила Малышка.

Чуб ничего не слышал, но все равно на всякий случай взвел курки пистолей. Но из-за угла выскочили их спутники. Впереди – Кислота с мечом наголо. За ним – ант, несущий на плече то, что больше напоминало какой-то баул, чем живого человека.

– Что с ним? – Малышка бросилась навстречу псеглавцу.

– Должен выжить, – тихо ответил тот. – Избили его. Может, чего и отбили, несколько ребер сломано и, кажется, левая рука. Если переживет эту ночь, то выживет. Зело обозлились, видать, златомостцы за Механика, вот и выместили злобу на том, кто под рукой оказался.

– А стража, вы их…

– Дева прекрасная, ты, конечно, мне теперь сестра в схиме, а он – твой друг. Но я его не знаю. И не стал бы спасать жизнь ценой смерти его стражей. Все они для меня равны.

– Но переполох скоро поднимется, – сказал Кислота. – А потому сажайте это тело на коня – и бежим к порту. Жаль, по топоту копыт нас даже глухой выследит. Так что спасение наше в быстроте.

Цокот копыт отдавался гулким эхом по пустым улицам. Город словно вымер. В ближайшее время после захода солнца горожанам было запрещено покидать свои дома. Любого нарушившего запрет городская стража могла схватить и бросить в темницу. Но им по пути никто не встретился. Может быть, стражники просто не могли вообразить подобной наглости: разъезжать верхом вопреки запрету. Решили, что это – гонец со срочным донесением. Сложно сказать.

Радигоста усадили впереди Самоты. В себя он так и не пришел. Чуб поддерживал его в седле без особого труда. Кислота вел их не прямо, то и дело приходилось сворачивать в узкие переулки, плутать в лабиринтах улочек. Но бывший глава тайного приказа знал маршруты патрулей и вел спутников в обход.

Наконец они оказались в порту, услышали шум далекого прибоя. Кислота завел их в район складов и, по одному ему известным признакам выбрав какой-то из них, юркнул внутрь. Ворота были широкие и высокие. Самота проехал, не слезая с коня.

– Вот здесь, – тихо проговорил Кислота. – Оружие на всякий случай держите наготове.

– Паршивое место для драки, – заметил Самота. – Ни ускакать, ни развернуться.

Златомостец подошел к огромной бочке и отстучал на ней какой-то ритм. Звук разнесся по огромному помещению и затерялся где-то под крышей.

– И что теперь? – спросил Гордец.

– Ждать. Я договорился о встрече, но людям этим не доверяю.

– Зачем тогда с ними вообще разговаривал?

– Это контрабандисты. Если кто и сможет вывезти нас из Золотого Моста незаметно – так только они.

Ждать пришлось недолго.

– Нас окружают, – одними губами прошептала Малышка.

– Вижу, – беспечно отозвался чуб. – Кто ж додумался брать с собой аркебузы с фитильными замками? Понимаю, ночь ясная, крыша дырявая, свету немало, но все равно заметно.

Откуда эти люди появились, не понял никто. Они старались не шуметь, перемещаясь вдоль стен, прячась за обломками досок, разбитыми ящиками и бочками.

– Десятка два, – отметил Самота. – Если эти горе-стрелки моего Серка хотя бы поцарапают, поотрываю руки и оставлю подыхать, памятью Атамана клянусь.

– Кто из вас назначил мне встречу? – Голос прозвучал из глубины склада.

– Это я. – Кислота вышел вперед.

– А ты нагл, морячок, или за тобой стоят серьезные люди.

Появившийся из темноты человек был невысок, крепок, Малышка заметила, что у него уже намечается брюшко. Выделяла его непривычная форма головы. Череп был словно приплюснут сверху, глаза навыкате, брови домиком, отчего, казалось, на уродливом лице жило непроходящее выражение удивления. Бороду и усы он брил, зато носил шикарные бакенбарды. Шел враскачку, словно под ногами его был не обычный пол, а палуба корабля.

– Так от кого ты узнал явку?

– Я ее знал всегда, Камбала, с тех пор как ты протащил в город первую бочку медовухи в обход таможни.

– Хмельное всегда пользовалось спросом. И городская казна всегда стремилась получить с его продажи куш посолиднее. Не всем это нравится.

– Мне до того дела нет. Как и до той смолы, которую наивные люди курят, а потом видят странные завораживающие сны. Потом они ведь готовы последнюю рубаху отдать, чтобы испытать это вновь?

– А доказательства? – испуганно воскликнул Камбала, но тут же опомнился. – Тебе никто не говорил, морячок, что у тебя очень длинный язык? На твоем надгробном камне напишут «догунделся».

– Хватит угроз. Я к тебе не с обыском пришел.

– Не о том думаешь, морячок. Я бы на твоем месте подумывал, с чем уйдешь, и уйдешь ли вообще. – Контрабандист мерзко хихикнул. – Ты и друзья твои. Хотя девку, наверно, оставим. За такую немало дадут. Жаль, не девственница. В такой-то компании мужиков разве сбережешь девичью честь? Девственниц в Заморье берут охотно…

– Довольно, Камбала! То, что ты не узнал меня до сих пор, лестно. Значит, и другие не узнают. Поди сюда, шепну тебе на ушко, от кого пришел. Твоим стрелкам того знать не надобно.