Волчьи игры - Людмила Астахова

Несколько хорошо продуманных, а главное, оригинальных комплиментов всегда производят на рассудительных девушек приятное впечатление. Следом в ход идут многозначительные взгляды и грустные улыбки «плохого парня, прячущего под броней равнодушия нежное сердце». Фразу Джэйфф вычитал в одном из любимых романчиков Джоны, отметил, запомнил и затем потренировался перед зеркалом. И получилось!

Впрочем, Великие Духи Джезима всегда благосклонны к шуриа, и ежели одному из детей Шиларджи срочно требуется подходящий случай, то духи обязательно пошлют оный.

И когда Элайн вдруг спросила: «Дэлшэд, вы ведь друг мне?» – Джэйфф ответил, не раздумывая: «Да!» И не забыл поблагодарить шустрых духов.

– Помнится, вы обещали мне помощь при необходимости?

– Совершенно точно, – улыбнулся Элир и запечатлел поцелуй на запястье леди Конри. Очень-очень дружеский. – Кого мне надо убить, моя леди?

– О! Разве я такое сказала? Я всего лишь прошу решить мою маленькую проблему с одним человеком.

– О? – в тон даме ответил шуриа. – Я сказал «убить»? Какая досада! Опозорился! Конечно, нет. Я хотел спросить «Как его имя?»

– Фэлтс. Но прошу – будьте осторожны. Этот человек... он кажется мне опасным и странным. Есть что-то такое в нем, что внушает мне ужас – сама не знаю почему!

Бывший рилиндар ничего не сказал, но посмотрел на собеседницу весьма красноречиво. Взгляд сквозь длинные черные ресницы означал: «А что же мне будет за решение проблемы?»

Нежный, почти сестринский поцелуй в уголок губ стал тем многообещающим авансом, чтобы Джэйфф отправился на охоту практически окрыленным. Еще неведомо, какая месть лучше – снять скальп с мужа или поиметь жену? Впрочем, если не врать самому себе, чего Элир давно уже не делал, то следовало признаться – Элайн эрн Дагэйн ему нравилась во всех смыслах, и как женщина тоже. С ней было просто и легко, она не лицемерила и не пыталась обвести шуриа вокруг пальца, словно какого-то недоумка. И говоря откровенно, это льстило и располагало к себе. Все ведь просто – леди Конри не требовался ручной змей, она нуждалась в соратнике.

Это был другой мир. Не в переносном смысле, не на языке слагателей виршей, воспевающих или проклинающих оный в меру таланта и способностей. Ведь как оно принято? Принято верить, что триста лет назад все было лучше – девы красивее, вино хмельнее, золото блестело ярче, и даже луны на небосводе держались крепче. А уж пять сотен годочков назад так и подавно в пряничных берегах текли медовые реки. Редкие же везунчики, кто тех дев щупал, то вино пил и то самое золото считал, благополучно избегшие тысячи опасностей, моровых поветрий, войн и прочих напастей, согласно кивали, подтверждая. А что им, пережившим детей, внуков и правнуков, еще говорить прикажете?

Шанта отнюдь не пример и никогда им не была. Это Джэйфф понял довольно быстро. Родина шуриа, по сути, волшебный остров, почти сказочный, и хотя сказка эта страшная, но жизнь там не подчиняется общим законам. Остров живой, и все на нем живо, и каждая жизнь – человека ли, ручья ли, дома или тропинки, скалы или сосны – пылает словно факел, освещая бытие. Так было всегда и всегда будет.

А Джезим стал другим, что тоже правильно и закономерно. Даже столица Эббо, куда двадцать лет назад приплыла на рыбачьей шхуне Джона, уже совсем другая. Революции и бунты, прокатившиеся за два десятилетия по республикам Конфедерации, внесли свои уточнения и в жизнь Индары и ее жителей. И прежде всего, вездесущим присутствием полицейской стражи и всепроникающим мздоимством. Не князья и их верные вассалы правили в Эббо, а многочисленное чиновничье племя, и не силой оружия, как во времена легендарные, девами и винами славные.

Вот как бы Джэйфф Элир стал искать господина Фэлтса лет эдак триста назад? Не самая простая задача, надо заметить. Хотя бы потому, что в те времена недруг леди Конри вряд ли представлялся бы настоящим именем. Ищи потом свищи Фэлтса, если он на самом деле никакой не Фэлтс, а натуральный, скажем, Кэвилен Эобрихт. Вспомнился вдруг Джэйффу знаменитый разбойник столь любимого прошлого – державший в ужасе все побережье Идбера. Тоже романтичный дядька был – любил рубить людей надвое, то бишь поперек, чтобы ноги отдельно, голова отдельно, а посередке кучкой ливер. Теперь такие уже не водятся, к величайшему счастью современников. А если вдруг и воскреснет в далеком потомке Кэвилена-Пополамчика бешеная прадедова кровь, то начальник идберранской полиции свистнет своих молодцев с барабанными пистолетами и ружьями, попросит в помощь пару фрегатов у Вилдайра Эмриса, и раскатают шайку по песочку тонким слоем. Другое время, другие люди... Добродетели и злодейства – те же. Например, жадность.

Кабы не она, родимая, то Джэйффу пришлось бы самому следопытничать, ведь воровские гильдии канули в небытие вместе с правом первой ночи и публичным четвертованием бунтовщиков. Но если знать, что в Индаре без удостоверяющей личности бумаги не снять даже угол в ночлежке, а почтовая служба на высоте, и служащий там народ падок на небольшие сувениры, вроде серебряных оули, сложенных в стопочки, то поиск нужного человека становится на порядок проще. Кто же откажется помочь хорошо одетому, веселому и щедрому господину Эрмиду найти давнего и близкого друга?

«Домовладение госпожи Кэсс за номером 7 по 15-й улице Северного округа (левая сторона Крабьего Канала), квартира на втором этаже», – значилось в записке, переданной Джэйффу во время его неспешной прогулки по столичному зверинцу. Мальчик-курьер в форменной курточке по-военному козырнул, отдал послание, взял заслуженные десять лейдов и рванул к продавцу дешевых сластей. А Джэйфф, вдоволь налюбовавшись на печальномордого коня с двумя горбами, не спеша отправился по указанному адресу. Надо же хотя бы одним глазком взглянуть на обиталище господина Фэлтса, а если повезет, то и на самого, так сказать, виновника торжества посмотреть издалека. И хотя погода не слишком располагала к долгим пешим прогулкам, Джэйфф решил не связываться с лодочниками. Эти мерзавцы дерут три шкуры за сомнительное удовольствие продрогнуть от сырости и нанюхаться гнили, а везут не быстрее, чем если своими ногами идти. К тому же по дороге можно заняться кучей приятных дел – постукивать тростью по мостовой в ритме модной песенки, перемигиваться с цветочницами, ловко кинуть монетку попрошайке, поглазеть на пожар и работу огнеборцев, словом, дать понять любому соглядатаю, что шуриа просто гуляет по Индаре без всякой цели. Поворот на 15-ю улицу Северного округа Элир намеренно пропустил дважды, сделал лишний круг и только с третьей попытки очутился возле дома номер семь. В этой части города особнячки строили люди с деньгами и выдумкой. Земля вдоль Крабьего Канала стоила на вес золота, поэтому на архитекторе не экономили. По крайней мере, на что посмотреть чужестранцу имелось: обнаженные гипсовые дамы, подпирающие пухлыми ручками балконы с эркерами, гроздья цветов и фруктов, опасно нависающие над парадным входом, скорбные и смеющиеся маски и все, чего только пожелает душа отягощенного художественным вкусом домовладельца.