Скитальцы - Хао Цзинфан

сильные магнитные поля. После проведения горных разработок, если нам удастся отрегулировать поля с помощью каких-то электрических схем, этот материал станет идеальной основой для постройки того, что требуется для системы транспорта. Трудно сказать, что порождает магнитное поле – может быть, это как-то связано с тем, как именно формировались горы. Как бы то ни было, именно поэтому я поддерживаю Скалолазов: мы имеем возможность сильно сэкономить, используя материалы, имеющиеся в недрах гор.

– Но как твой план соотносится с лифтами? Наверняка самые обычные пути вверх и вниз наиболее эффективны.

– Для установки лифтов потребуется создание множества шахт, каждая из которых должна иметь глубину в несколько сотен метров. Бурение твердых горных пород – это не шутка.

Руди подвел Франца к терминалу и вошел в систему. Оказавшись в своем личном пространстве, он вывел на экран несколько рисунков, сделанных от руки. На этих рисунках был изображен высокий горный склон в разных ракурсах. Вдоль склона цепочками располагались пещеры, каждая из которых была оборудована стенами и дверями, как существующие в городе дома. Впечатление создавалось такое, словно город приподняли вверх и погрузили в склон горы. От пещеры к пещере – или, иначе говоря, от жилища к жилищу пролегала целая сеть рельсов, покрывавшая гору от подножия до вершины. Полусферические вагоны, висящие над рельсами, словно кабинки горнолыжной канатной дороги, скользили от жилища к жилищу, как жемчужинки по ниткам бус.

Это была иллюстрация к основному плану Скалолазов. Скалолазы хотели выбрать кратер поблизости от экватора и заново обустроить те пещеры, в которых люди обитали до войны. Дно кратера предполагалось сделать озером, а люди должны были поселиться на склонах. Вода внутри кратера должна была образовать замкнутый цикл дождей и потоков, а склонам предстояло покрыться пышной зеленью для образования полной экосистемы. Рисунки Руди делали картину очень наглядной и создавали почву для воображения. К примеру, каждое жилище можно было мысленно окружить садом, и тогда магнитные вагоны могли бы ездить буквально через джунгли.

Комментируя рисунки, Руди поглядывал на Франца, но по лицу того ни о чем невозможно было догадаться. На самом деле отсутствие какой бы то ни было реакции Руди счел хорошим знаком. Франц был одним из немногих людей, вызывавших у Руди восхищение. Будучи автором многочисленных политических эссе, Франц был человеком влиятельным, хотя и относительно молодым. Сам Руди, являясь младшим законодателем в Совете, имел мало возможностей выступать с речами или влиять на принятие важных политических решений. Между тем он подробно изучил досье всех ста шестидесяти с лишним членов Совета. Заручиться поддержкой тяжеловеса вроде Франца – это могло бы очень помочь в продвижении плана Скалолазов.

Руди листал на экране листы с детальным изложением проекта. Франц молчал.

Руди смотрел на него. Его мысли бешено метались. Он прекрасно знал, что на данный момент соперничество между Скалолазами и Землекопами уже перестало быть вопросом различных философских подходов и теорий. Теперь их соревнование сосредоточилось на практических проблемах – схемах распределения энергии, перевозке грузов, обустройстве окрестностей, детализированном бюджете для всех стадий строительства. Технические преимущества и эффективность использования ресурсов были куда более убедительны, чем любые ценности и принципы. Когда обе стороны утверждали, что их план принесет наибольшие выгоды для максимального числа людей, убедить могли только цифры. Руди понимал, что любая возможность показать, как именно его технология помогает плану, – это возможность для плана помочь ему.

«Поддержит ли он меня? – гадал Руди. – Привлечет ли больше голосов на мою сторону?»

Наступило время альянсов и пактов. В Совете численность фракций крайних радикалов и крайних консерваторов была невелика. Большинство законодателей придерживалось нейтралитета и не знало, какой план поддержать. Численное преимущество было на стороне умеренных консерваторов, которые поддерживали план Землекопов – остаться в городе. А вот из нейтрально настроенных депутатов значительная часть склонялась к более радикальному миграционному плану Скалолазов. Радикалы боролись за эти голоса. Руди был всего-навсего рядовым солдатом в войске Скалолазов, но при этом он был радикалом до мозга костей. Он не спускал глаз с Франца, смотревшего на экран. И чем дольше этот старший законодатель смотрел на экран, тем больше крепла надежда в сердце Руди. Ожидание было невероятно напряженным, но не вечным.

Дочитав до конца весь документ Руди, посвященный дизайн-проекту, Франц посмотрел на него.

– Сможешь показать мне свои модели?

– Сейчас? – Руди с трудом сдерживал радостное волнение. – Конечно. В любое время.

* * *

Вечером, возвратившись домой, Руди первым делом отправился в кабинет Ганса Слоуна.

Его дед стоял у окна и листал какую-то толстую книгу. Позади него, словно монумент, возвышался книжный шкаф с толстыми томами в твердых переплетах с золотым обрезом. Руди постарался не шуметь – он знал, что дед не любит, когда ему мешают во время чтения. Он с детства знал, что книги любят тишину. Именно они были истинными защитниками этой комнаты. В них содержались слова, означавшие высокие идеалы, принципы, дедово понимание природы человека. На Марсе из-за невероятной дороговизны бумаги книг печатали мало, и еще меньшее число граждан имело возможность хранить дома такое количество «замороженных» слов. Руди книгами гордился, но при этом знал, что их нужно еще и уважать.

Ганс услышал, что вошел Руди, обернулся и положил книгу на стол.

Руди остался у порога. Он негромко проговорил:

– Я вернулся, дедушка.

Ганс кивнул:

– Пораньше ушел с вечерней сессии?

– Да. Водил законодателя Франца в мастерскую, показывал кое-какие модели.

– И каково его мнение? – осведомился Ганс сдержанно.

– Он очень заинтересовался. На его взгляд, мой план осуществим. Помимо экономии вследствие отказа от прокладки туннелей, план предусматривает и более эффективное использование энергии. Магнитные рельсы смогут получать питание от солнечных батарей, размещенных на горном склоне, а со временем можно будет задействовать и гидроэлектроэнергию от нисходящих потоков. Кроме того…

Ганс тактично прервал внука:

– Понимаю. Я знаком с твоим проектом. – Немного помолчав, он добавил: – Ты быстро продвигаешься.

Руди смотрел в глаза деда, пытаясь понять, не хотел ли тот сказать этими словами нечто большее. Но по лицу Ганса ничего понять было нельзя, его взгляд был спокойным и мирным. Пауза стала неловкой.

Накануне вечером Ганс сказал Руди, что решение будет принято в Совете общим голосованием. Совет принимал оба важнейших решения – о перемещении Цереры и налаживании отношений с Землей. И на этот раз предстояло соблюсти традицию. Ганс объяснил, что голосование нужно только для того, чтобы выбрать тот инженерный план, который будет проще в осуществлении и по потенциалу, но пока никакого глобального решения о будущем образе жизни на Марсе никто принимать не собирался.

Между тем Руди прекрасно понимал, что инженерный план