Цветы пиона на снегу. Том 4 - Моргана Маро

Рядом послышался шорох, и Вэнь Шаньяо резко дернулся, упал с кровати и зашипел от тупой боли.

– Лао Вэнь? – раздался сверху встревоженный голос.

Вскинув голову, Вэнь Шаньяо уставился в серые глаза волка, все еще тяжело дыша и приходя в себя.

Протянув руку, Лэн Шуан помог другу сесть на кровать и зажег светильник на тумбе. Слабый желтый свет выхватил бледное лицо Вэнь Шаньяо с залегшими под глазами тенями. Несколько прядей прилипло к мокрой шее, а ворот рубахи сполз, обнажая плечо.

– Сон… плохой приснился, – через силу признался Вэнь Шаньяо.

Волк молча укрыл его тонким одеялом. Вэнь Шаньяо лежал тихо, вслушиваясь в мерное дыхание над головой. Свет от фонаря разгонял тьму комнаты, давая разглядеть висевшие на стенах полотна, круглое окно, в котором вырисовывалась ветка дерева, и небольшой стол с книгами. На нем, прислонившись друг к другу, лежали и тихо посапывали Доу, спрятав головы за листочками на головах.

– Ты встревожен, – негромко заметил Лэн Шуан.

– Да, – не стал врать Вэнь Шаньяо. – Я боюсь того, что нас ждет в Бездне. Узнав о чем, могу не вернуться.

– Страх либо останавливает нас, либо заставляет идти дальше. Моя матушка часто в детстве говорила, что если страх сильнее тебя, то он повелевает тобой и ты всегда будешь его заложником. Все равно что птица, решившая, что неспособна летать и нет даже смысла пробовать.

– Я трус, Шуан, – прошептал Вэнь Шаньяо. – Я всегда прячусь и сбегаю. Мне не найти в себе смелости, чтобы показать свое истинное лицо другим.

– Я тоже трус, – признался Лэн Шуан. – Мне было страшно, что отец забудет обо мне, что Сянцзы станет главой клана, а Яньгэ вытеснит мою матушку из сердца. Мне страшно оставлять тебя одного и чувствовать твою боль в себе. Каждый раз страшно думать, что могло бы произойти, не успей я вовремя… Мы все трусы, Лао Вэнь, но этот страх делает нас сильнее и осторожней. Мы живы благодаря этому страху.

– Да… мы живы… – повторил Вэнь Шаньяо, устало закрыв глаза и чувствуя, как вновь проваливается в дрему. – Мы все еще живы…

* * *

Солнце не спеша поднималось из-за горизонта. Его лучи коснулись верхушек гор, снег на которых запылал подобно огню.

– Готов?

Вэнь Шаньяо с неохотой обернулся на голос и взглянул на ожидающего Цзинь Хуэя. Его золотые волосы сияли на солнце, но в них больше не было ни цветов, ни короны. Одежды он носил простые: холодного бледно-розового тона, без изящной вышивки, полагающейся ему по статусу. Из украшений же был лишь золотой браслет на запястье, в котором скрывался меч.

– Да, – негромко ответил Вэнь Шаньяо.

Он попрощался со всеми, кого успел встретить: с волком, с сестрой, с Лу Лимин и Вай Сянцзы и напоследок с Ши Фэнми. Ему он передал завалявшийся медальон Лаожэня – возможно, Ши Фэнми он пригодится, в отличие от того, кто может не вернуться из Бездны.

Шагнув к нему, Цзинь Хуэй протянул руку, и Вэнь Шаньяо с неохотой взял ее. Мир залил яркий свет, заставивший зажмуриться, и горячий ветер швырнул в лицо песок. Поспешно прикрыв глаза рукой, Вэнь Шаньяо осторожно осмотрелся. Прямо перед ними выла песчаная буря, скрывая проход к Бездне. Песок огненными искрами касался лица и ладоней, но не оставлял следа.

– Многоликий уже там? – перекрикивая ветер, спросил Вэнь Шаньяо.

– Возможно. С его силой он смог бы пройти внутрь, но не думаю, что успел бы открыть печать темницы Хаоса.

Цзинь Хуэй зашагал вперед, и Вэнь Шаньяо поспешил за ним, по щиколотки проваливаясь в горячий песок. В ушах завывал ветер, а буря перед ними ревела, обещая содрать кожу с костей всякого, кто посмеет приблизиться к ней. Из песка, словно предостерегая путников, торчали белые кости не то животных, не то людей, посмевших подойти слишком близко к Бездне.

Вскинув руку, небожитель начертил сияющую печать, и ветер резко стих. Буря застыла, словно кто-то остановил время, а песок перед ними раздвинулся, образуя арочный проход.

– Так просто? – не сдержал удивления Вэнь Шаньяо.

– Принцесса Яньу охраняет это место. Она не даст никому подойти к Бездне.

– Получается, мы первые, кто побывает там за минувшие пять тысяч лет?

– Не первые. Внутри живут духи, охраняющие печать, правда, толку от них немного.

Вэнь Шаньяо вспомнил об играющих на инструментах сяньли и жабах, а также о Бай Ифу, когда вместе с волком оказался в Колыбели. Она не была пустой, как все думали.

Песок над ними сворачивался в спирали, но не осыпался вниз. Непривычная тишина напрягала, словно мир лишился всех звуков. И лишь где-то впереди бил яркий белый свет, к которому они неторопливо приближались. Закрыв глаза, Вэнь Шаньяо уловил поток теплого воздуха и… сладковатый аромат. Словно внутри бури находилась не пустота с черными скалами и щелью Бездны, а нечто иное. То, о чем другие даже не догадывались.

Яркий свет на мгновение ослепил его, и, жмурясь, Вэнь Шаньяо вслед за Цзинь Хуэем покинул песчаный коридор. Мысленно он был готов к чему угодно, но то, что предстало его глазам, совершенно отличалось от рисунков на картах и историй. Черной бездны с ужасающими скалами, цепями и костями не было и в помине.

Впереди, накренившись друг к другу, объятые зеленым плющом и окруженные высокими деревьями, стояли деревянные строения с истлевшей краской на стенах и редкой черепицей на крышах. Они казались хрупкими, словно сделанными из бумаги, – коснешься, и тут же рассыпятся. Одни из построек почти доставали до края бури, другие же распростерлись внизу, поросшие деревьями с черной корой и белоснежными листьями.

Редкие птицы, щебеча, пролетали мимо. Это место не было забыто всеми и брошено, и в то же время оно казалось слишком чужим. Не подходящим этому времени.

– Это бόльшая часть того, что осталось от прежнего мира, – негромко произнес Цзинь Хуэй, идя вперед. – Когда-то здесь жили люди, но постигшая их трагедия унесла жизни всех.

– Какими они были? – поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Могущественными, достигшими таких высот, до которых нынешним людям еще несколько тысячелетий. Они знали и умели многое, но совершили ошибку, из-за которой миру пришел конец.

Больше Цзинь Хуэй ничего не добавил, продолжая идти по дороге; когда-то это была улица, теперь ее устилала высокая трава, над которой деревья раскинули свои ветвистые кроны.

В какой-то момент их слуха коснулась мелодия, и, оглядевшись, Вэнь Шаньяо заметил на крыше одного из зданий необычную сцену. Там расселись кошки-сяньли в разноцветных одеждах, играющие на