Любовь с ароматом чая - Джанет Маклеод

— Мне все это напомнило один особенный день перед войной. Мы с Уиллом и Джонни так же сидели у стены фермы. Мы часто выезжали вместе на прогулки и обсуждали вопросы мироустройства.

— Джонни по-прежнему ваш близкий друг? — спросил Уэсли.

Кларри кивнула:

— Уилл как будто ближе, когда я с ним.

Они помолчали, пока Уэсли не нарушил тишину.

— Юный Уилл, — пробормотал он. — Он так часто говорил о вас.

— Правда? — обомлела Кларри.

— Постоянно.

Уэсли грустно улыбнулся.

— Другие все больше говорили о своих возлюбленных, а он только о вас. Сослуживцы дразнили его, называя вас злой мачехой. Уилл обожал вас, вы и сами это знаете.

На глаза Кларри навернулись слезы.

— Уилл был самым добрым юношей, какого я знала. Он любил всех.

— Но к вам у него было особое отношение.

— Мне так его не хватает, — прошептала Кларри.

Уэсли взял ее ладонь в свою, обхватив ее теплыми сильными пальцами.

— Я знаю. Мне тоже.

Его зеленые глаза взволнованно блеснули.

— Удивительно, что вас свела судьба, — сказала Кларри. — Расскажите, как это произошло.

Не выпуская ее руки, Уэсли начал рассказ об армейских буднях, не о страшных боях, а о повседневной казарменной рутине. Он говорил о том, как они с Уиллом вместе курили и шутили, как читали друг другу письма.

— Он читал вам мои письма? — опешила Кларри.

Уэсли широко улыбнулся.

— Признаюсь, читал. Мне особенно нравились именно ваши — в них вы сообщали гораздо больше интересного, чем Берти или друзья Уилла.

Кларри залилась краской и отдернула руку.

— Он не имел права этого делать.

— Не имел, но это здорово поднимало боевой дух, — шутливо заметил Уэсли.

Рассердившись, Кларри поднялась на ноги, пытаясь вспомнить все те глупости, которые она могла написать Уиллу, чтобы развлечь его. Уэсли тоже вскочил.

— Ну, не сердитесь, — попросил он, поймав ее руку.

— Думаю, нам пора возвращаться, — сказала Кларри, избегая смотреть ему в глаза. — Мне не следует находиться здесь с вами.

— Почему же?

— Вы сами знаете почему, — ответила Кларри, думая о Генриэтте.

Уэсли притянул ее к себе.

— В чем дело, Кларри? Вас огорчило что-то другое, не я, верно? Вы плакали на конюшне.

Она задрожала, чувствуя, как его пальцы сжимают ей запястье.

— Вы не поймете, — прошептала Кларри.

— Все равно расскажите, — настаивал Уэсли.

Кларри тяжело сглотнула.

— На прошлой неделе ко мне приходил посетитель из Индии — внук Камаля.

— Камаля, вашего кхансамы?! — воскликнул Уэсли.

— Да. Вы его помните?

— Конечно, помню. Камаль был лучшим кхансамой, какого я когда-либо встречал.

Глаза Кларри наполнились слезами.

— Он до сих пор жив. Его внук Ариф приехал сюда, чтобы найти меня. Ко мне как будто явился призрак из прошлого. У него такая же улыбка, как и у Камаля. Но еще до того, как он вдруг появился, я все чаще и чаще думала о Белгури, о том, как сильно по нему скучаю. Олив ничего такого не чувствует, только я.

— Индия, — пробормотал Уэсли. — Она западает в душу. Все прочие места кажутся скучными по сравнению с ней.

— Вы тоже это испытали? — спросила Кларри, глядя ему в глаза.

Уэсли кивнул.

— Теперь трудно остановиться где-либо надолго. Но я думал, вы счастливы, занимаясь своей чайной. Уилл рассказывал о том, как много она для вас значит.

— Да, я счастлива, — призналась Кларри. — Правда, в последние годы было очень нелегко. Но теперь все снова пошло на лад. Я не допущу, чтобы все обернулось прахом.

Уэсли улыбнулся.

— Такой воинственный ответ я и ожидал услышать от представительницы рода Белхэйвенов.

— А что же вы? — спросила она. — Вы говорили, что улаживаете какие-то дела.

— Да, у меня появилась возможность получить в свое распоряжение новую чайную плантацию в Восточной Африке. Я отправляюсь туда из Лондона в следующем месяце.

— Восточная Африка! — воскликнула Кларри, опешив от этой новости.

Ее смятение удивило ее саму. Какое значение для нее имеет то, куда он собирается? Но Уэсли уловил ее настроение.

— Значит ли это, что я вам до сих пор не совсем безразличен? — спросил он прямо.

Кларри вспыхнула.

— А почему вы думаете, что так когда-либо было?

Он притянул ее ближе, заглядывая в лицо.

— Вы притворяетесь передо мной даже сейчас, когда я собираюсь уехать навсегда? Кларисса, я вас знаю! Вы чувствуете то же, что и я, может, не так сильно. Но мы оба испытываем влечение друг к другу. Признайтесь, вы не можете забыть тот день, когда мы с вами поцеловались в Белгури! Я помню его до сих пор.

Сердце Кларри билось часто-часто от его близости, от дыхания на ее лице, от пристального взгляда.

— Я не забыла, — прошептала она.

— Если бы вы не были такой упрямой Белхэйвен, а я не был бы Робсоном, — продолжил Уэсли, — мы могли бы стать мужем и женой. Но ваш отец позаботился о том, чтобы этого не произошло. Только его предвзятое отношение ко мне и к моей семье, которое он передал вам по наследству, словно отраву, стоит между нами. Признайте это!

— Нет, это не так, — не согласилась Кларри, пытаясь высвободиться. — Я видела, что вы за человек — самонадеянный, не останавливающийся ни перед чем на пути к своей выгоде. Я никогда не прощу вам смерти Рамши.

— Кто такой Рамша? — резко спросил Уэсли.

— Любимый сын моей няньки Амы, — ответила Кларри. — Он заболел малярией, работая в Оксфорде, и сбежал. Ама спрятала его. Вам об этом было известно. Вы выследили меня в то утро в Белгури и узнали, что мы прячем одного из ваших беглецов.

Уэсли ошеломленно глядел на нее. Кларри, дрожа от злости, продолжала:

— Все так и было, не правда ли? Вы забрали его…

— Прекратите! — Уэсли дернул ее за руку. — Меня не интересовали беглецы. Я знал, что вы, возможно, кого-то укрывали, но, честное слово, мне не было до этого никакого дела. Я искал вас.

Кларри не поверила ему.

— Кто же тогда распорядился утащить Рамшу назад, если не вы? — спросила она. — Не от вас ли исходила инициатива?

Уэсли выпустил ее руку, воскликнув раздраженно:

— Боже мой, Кларисса! Я был не единственным вербовщиком рабочих в Оксфорде и был первым, кто осуждал наем жителей высокогорья. Они неисполнительны и постоянно убегали домой. Мне жаль этого вашего Рамшу, но, поверьте, я никому ничего о нем не говорил.

Чувства Кларри пришли в смятение. Она не знала, что и думать.

— Вы не верите мне, не правда ли? — спросил Уэсли мрачно. — Вы действительно думаете, что я был столь черствым и корыстным? Если вы такого низкого мнения обо мне, тогда, возможно, и хорошо, что мы с вами не поженились.