Залетная гостья (СИ) - Яна Ладина

желания тратить долгожданные до этого момента минуты на препирательство, — гордо вскинув голову и сложив на груди руки, сообщила мужу. — Что дальше? — перевела тему, имея в виду следующий этап подготовки к вызову Ароллы.

Шер отчего-то покачал головой и нараспев принялся проговаривать картавые фразы на незнакомом мне языке, не удосужив ответом. При этом он передвигался от одного угла звезды к другому в том порядке, как если бы я захотела палкой на песке эту самую звезду нарисовать. Точкой отсчета стал нижний левый угол. От него муж двинулся к вершине, затем вернулся обратно вниз, к правому углу. После метнулся опять влево, ко второму углу в той стороне, и от него по прямой решительно направился во второй правый — последний угол. А в завершении не спеша вернулся в исходное положение. Все это время капли крови, предварительно разнесенные по углам, следовали за Шеррером и сливались в одну большую. Достигнув начального значения, они вспенились и обратились черным пламенем.

— Что за чертовщина? — Я боязливо обхватила себя на плечи. Возникло стойкое ощущение, что мне довелось стать свидетельницей вовсе не спиритического ритуала, а обряда из сатанинского культа.

— Вот именно поэтому Ру и не следует даже знать о существовании этого запрещенного собрания библиотеки, — отозвался Шер, осторожно приподнимая с пола почти потухший огонек из крови и водружая его в центр пентаграммы. Тот завис в подвешенном состоянии. — Смесь демонической и вампирской магии. А также что-то мне подсказывает, что этими ритуалами не гнушались и Инквизиторы. Подобные описания я находил в делах четырехсотлетней давности.

Едва Шер смолк, огонек стал неспешно подниматься вверх. Одновременно с ним в том же темпе росла и голубоватая пелена, вновь отрезая нас от мира и заключая в своеобразную тюрьму.

— Жуть… — буркнула под нос, робко перешагивая с ноги на ногу. Вновь обняла себя за плечи, старательно их растирая: мало того, что мы погрузились в бледно-синий полумрак, так еще и температура в комнате понизилась!

— Иди сюда, — шепнул Шер, жестом приглашая юркнуть к нему под бок. Былая мимолетная обида истаяла в тот же миг, как я впорхнула к нему под «крыло». — Тебе холодно от того, что мы вызываем давно умерший дух. С миром живых его ничего не связывает, в какой-то степени живым он даже несет угрозу. Магия в крови и искра таким своеобразным образом предостерегают тебя.

Для убедительности пару раз постучав зубами в знак согласия, уставилась на огонек, который замер под самым сводом и начинал один ему понятный замысловатый танец. Он кружился, попеременно разгорался и почти гас, а в конце светового представления сменил свой цвет на привычный пламенный.

Я вздохнула с облегчением: одно дело, когда черное пламя разгорается из черной свечи, а другое, когда словно живое и неугомонное носится под потолком! Но не тут-то было. Неожиданно для нас обоих (Шер тоже вздрогнул) у ярко-желтого пламени выросли пламенные отростки, которые принялись удлиняться и принимать форму женских ног. Показался силуэт, руки и голова. Огненная дева продолжила свой танец, увеличиваясь в росте, пока не стала такой, как мы. А затем в последний раз полыхнула, как смерч закрутилась и спустилась на пол уже самым настоящим призраком. Внезапно пришло узнавание: где-то я ее уже видела. В голове возник приснившийся в ночь перед свадьбой сон, в котором именно эта женщина насильно обвенчала меня со скелетом. И действительно: платье из плотной ткани с высокой горловиной, высоко заколотые волосы, вытянутое лицо — Аролла.

— Не прошло и четырех столетий, как один из моих потомков решил наконец искупить вину мужчины, что некогда подарил этому роду жизнь, — нисколько не вязавшимся со строгим обликом звонким голосом вместо приветствия упрекнула нас с Шером леди Киатар.

— Аролла, полагаю, — утвердительно заключил Шер, выпуская меня из объятий и подходя ближе к парящему над нами призраку.

Женщина любопытно уставилась на приближающегося к ней мужчину, а затем резко перевела взгляд на меня. Испытующий.

— Надо было посылать тебе кошмары каждую ночь, что ты провела здесь! — тоном, не сулящим ничего хорошего, обратилась ко мне Аролла. — Долго же до тебя доходило! Мне даже наскучило следить за этими украдкой совершенными похождениями туда-сюда. Пожалуй, воспоминания о бале было самым интересным, что я смогла прочитать в твоей голове. Ведь пока ты читала мой дневник, я имела доступ ко всем твоим мыслям.

— Как видите, я привела сюда Шера, вы можете снять проклятие, — перешла непосредственно к сути нашего появления в ее комнате я. — Ведь снимете?

Аролла ловко соткала из воздуха такой же прозрачный, как и она сама, стул, грациозно на него села и высокомерно продолжила высказывать свое недовольство:

— Будет зависеть от того, как он меня об этом попросит. Твое дело в этой истории сделано. Теперь очередь за ним! — Призрак ткнула пальцем в Шера и демонстративно сложила на груди руки, как совсем недавно я.

Услыхав столь пренебрежительное упоминание о себе в третьем лице, Шер весь подобрался и, как мне показалось, даже набычился. Что не ушло от внимания Ароллы:

— Полюбуйтесь, вылитый Шандир. Спеси не убавилось совсем. И как только я могла повестись на ухаживания этой двуличной крысы? — разошлась не на шутку колдунья.

— Леди Киатар, — холодным тоном отозвался наконец муж.

— Аургавель, — ледяным исправила мужа Аролла, добавив: — Вы оба прочитали мой дневник. Нет причин скрывать мою принадлежность к императорскому роду. Это правда, хоть никогда и не прозвучавшая из моих уст, пока я была жива.

— Леди Аургавель, — поправил себя муж, — я здесь, чтобы принести вам извинения от имени всего рода Даргомас. Мой предок и прадед поступил с вами образом, не достойным лорда и представителя родовитой фамилии. Прошу вас снять наконец с моей семьи, а также рода Киатар ваше проклятие.

Возникло молчание. Нам обоим показалось, что Аролла не столько раздумывала над ответом, сколько выбирала форму, в которой его подать. Соус к блюду под названием «месть». Наконец, она решила дать ответ:

— Проклятие вы снимите с себя сами, — прозвучало на весь подвал, как приговор. — Наказание понесли обе стороны. Дело за малым: как только последняя обида будет забыта, последний негодяй прощен, я покину вас. А вместе со мной истает и сила слов, что держит вас всех в подчинении.

Я непонятливо взглянула на Шера, который в свою очередь вдруг метнулся к краю пентаграммы. Я испугалась, решив, что сейчас он завершит ритуал и все усилия будут насмарку. Но муж замер у самой границы прозрачно-голубой ширмы, отделявшей нас от мира живых.

— Как можно простить убийство Рика? — глухо спросил он у Ароллы