Постчеловек: глоссарий - Рози Брайдотти

последнее основание

безличное

внутри

снаружи

всего

оно…

См. также: Одушевленности; Анимизм; Анонимность.

Стюарт Маклин

(Перевод Глеба Коломийца)

Онтологический поворот

Философский термин «онтология» относят к разделу метафизики, исследующему природу и категории бытия (being). В информатике онтологией называют формальные практики именования и таксономию. Однако обозначения этого термина предполагают еще большую гибкость, и поэтому довольно трудно сформулировать его точное определение для антропологии, гендерных исследований, нового материализма, экокритики, квир-теории и постгуманитарных наук (и других пересекающихся областей, принявших онтологический поворот). Онтология может стать условным сокращением для критического исследования характеристик бытия, которое предполагает, что деятельностные свойства можно обнаружить в равной степени у людей и у не-людей. Онтология, которую часто используют в качестве средства уплощения, может открыть путь к постгуманизму, отказавшись от антропоцентрических схем упорядочения Вселенной. Кремневые камешки, грибы мацутаке, кустарники бузины, сипухи, глобальные корпорации вроде Disney и истории – все они наделены различными онтологиями и поэтому одинаково достойны изучения, в частности, в ассамбляжах, образуемых ими, чтобы действовать в мире. Перечисления, подобные этому, часто структурируют размышления об онтологии в гуманитарных науках, где онтология отдает предпочтение наложению (apposition) и соединению в противовес противопоставлению (opposition) и иерархии.

Выражение «онтологический поворот» чаще всего связывают с антропологией, где оно указывает на смещение фокуса дисциплины с письма и производства текстов. Вместо исследований того, что представляют или символизируют феномены и объекты в рамках данной культурной системы, антропологи, связанные с онтологическим поворотом, изучают многообразные действия людей и объектов, сети, обеспечивающие развертывание агентности и обоснованность фактов. Тела (человеческие и животные), растения, погода, орудия труда, аффордансы, воображаемые существа и материальность стихий – все можно рассматривать на одной и той же экзистенциальной плоскости, как в равной степени необходимое для того, чтобы реальность была реальной. Исследования такого рода не предполагают нарративов прогресса или исторического развития. Научная культура, стремящаяся объяснить глобальное потепление, представляет собой такой же союз объектов и народов, как и любая другая культура в истории человечества. Этот отказ отдавать предпочтение современным эпистемическим модусам перед аборигенными науками или предположительно устаревшим знанием глубоко перекликается с целями постколониальных исследований, теорий экологической справедливости и критических расовых исследований – несмотря на то что эти дисциплины пока не получали достаточного представления. «Онтологический поворот» вошел в широкое обращение благодаря одноименной секции ежегодного съезда Американской антропологической ассоциации в 2013 году, где одним из основных докладчиков был французский социолог науки Бруно Латур.

Акторно-сетевая теория (АСТ) Латура делает акцент на не-человеческой агентности и настаивает на том, что «природа» и «культура» – не изначальные, отдельно существующие или самоочевидные реальности. И, следовательно, обоим терминам не хватает объяснительной силы. Объект вроде лабораторной колбы вступает в многообразные отношения с другими сущностями (entities), создавая посредством этих связей либо гибридные, либо квазиобъекты, представляющие собой композиты из человеческих и не-человеческих элементов (онтология становится распределенной и разделяемой). Объекты наиболее понятны в действии, когда их агентность становится ощутимой. Скала, растянувшаяся вдоль побережья, – участница не поддающейся оценке истории подземных сил, первобытных вулканов, непрекращающегося ритма волн, вре́менного ее использования чайкой в качестве молота или воином – в качестве наконечника стрелы. Объект равнозначен альянсам, которые он поддерживает или разрушает, которым он помогает или противостоит, и, как и любой другой актант, он не может быть сведен к игре более глубоких структур, особенно нелингвистических (язык слишком часто отвергают как нечто нематериальное, его нет). АСТ – это основанный на движении, ориентированный на детализацию аналитический режим, который постепенно распутывает клубок нитей в сетях, соединяющих вещи друг с другом.

Если у АСТ и есть недостаток, то это склонность мыслить объекты как полностью поглощенные сетями, в которых они участвуют. Они отдают себя целиком, ничего не утаивая. Философ Грэм Харман утверждает, что никакие два объекта не могут по-настоящему соприкасаться (все соприкосновения опосредованы) и что объекты частично изымаются из любого возможного отношения (мы никогда не сможем познать объект в его полноте). Этот подход часто называют спекулятивным реализмом, или, в конкретном случае Хармана, – объектно-ориентированной онтологией (ООО). Он подчеркивает уникальность объектов, поэтому для таксономии остается мало места. Камень вступает в отношения как один из камней, то есть как конкретная галька или валун, единичная сущность, а не множественная, родовая субстанция. ООО предоставляет объектам их странную автономию. Они всегда будут избегать полного понимания, всегда будут хранить в своих недрах неисчерпаемую тайну.

Пульсирующий материализм Джейн Беннетт во многом похож на АСТ и OOO, но ее работа включает онтологию не-человеческого в этику и политику, придавая ей связь с активизмом, которой не хватает другим перечисленным направлениям. Согласно Беннетт, скала или подобный ей плотный объект не будет некоей непокорной вещью, поскольку такое описание было бы элементом антропоцентрического повествования о мире. Все материальное – живое по своей природе, оно проявляет агентность вне зависимости от человека и его намерений. Эта вездесущая, но часто ненаблюдаемая витальность предполагает вне-антропоцентрическую экологию и усложненную встроенность в мир (worldedness), в рамках которой материя не может быть сведена к ресурсу. Беннетт еще в большей степени, нежели Латур и Харман, ориентирована на описание мира, заполненного магической энергией жизненности его не-людей, танцами тел и объектов, мира, требующего этики удивления и осторожного отношения.

Если у онтологического поворота и есть недостаток, то это тенденция к исчезновению из фокуса его внимания важных различий между людьми (в частности, расы и гендера). Когда вещи рассматриваются такими, какими они существуют сами по себе, в тайном уединении, может показаться, что они существуют вне феминизма, критических расовых исследований, теорий экологической справедливости или истории. Человек – не остров, но после онтологического поворота им может быть любой объект. Возможно, такая изоляция будет необходимым следствием выхода за пределы критического антропоцентризма. Однако изъятие объектов в таинственные глубины извлекает их из человеческих историй безотлагательной важности, в которых они участвуют в качестве реквизита либо актеров. Объектно-ориентированная онтология, например, не имеет отношения к гендеру (слишком антропоцентрическая категория), но как способ исследования она часто незаметно принимает гендерный характер под влиянием объектов своего исследования: инструментов (особенно молотков), товаров потребления, особенно электроники (тостеров, автомобилей, компьютеров), и по-настоящему огромных феноменов, таких как айсберги, распределение плутония и озоновый слой. Безусловно, остается место и для квир-экологии – Тимоти Мортон написал важное эссе именно с таким заголовком (Morton, 2010a). Объекты активно, хотя и не постоянно, участвуют в конструировании пола и расы, и это производство возможно благодаря альянсу человека и не-человека, через сети, смешивающие онтологические различия. Чтобы гарантировать, что онтологический поворот не отвернется от различий между