Оружие победы (иллюстрации оригинала) - Василий Грабин

Танк БТ-7 был вооружен 45-миллиметровой пушкой, которая значительно уступала по мощности пушке Ф-32 и занимала в боевом отделении танка меньше места. Желая все же вписаться в габариты БТ-7, мы решили применить для ствола нашей пушки высоколегированную сталь и ограничить длину отката 30 сантиметрами. Это потребовало конструктивно переделать копирный полуавтомат затвора, который был с большой тщательностью отработан на пушке Ф-22. Необходимость создать новый, в сущности, затвор для танковой пушки заставила нас уделить этому агрегату много внимания.

Конструктивно-технологическое формирование затвора поручили молодому, глубоко думающему конструктору Василию Сергеевичу Иванову. Он пришел к нам в КБ из отдела главного технолога, где занимался конструктивной разработкой оснастки и инструмента. В помощь ему выделили группу сотрудников КБ, постоянно помогал и расчетно-исследовательский сектор.

В итоге нам удалось создать новый затвор, резко отличный от затвора дивизионной пушки своей простотой в обращении и в изготовлении. Впоследствии конструкция этого затвора легла в основу унифицированного затвора и была использована во многих пушках нашего КБ.

Работа над созданием танковой пушки Ф-32 началась несколько раньше, чем описанная уже эпопея конструирования, изготовления и запуска в валовое производство пушки Ф-22 УСВ. В основном работа над этими двумя артиллерийскими системами шла параллельно.

Примерно через месяц эскизный проект Ф-32 был готов. Артком ГАУ быстро рассмотрел его, утвердил и рекомендовал к изготовлению опытного образца. В большой степени это было заслугой Рувима Евельевича Соркина и военного инженера АБТУ Василия Ивановича Горохова. Они находились на нашем заводе со дня получения тактико-технических требований и заказа на Ф-32, принимали активное участие в разработке эскизного проекта, помогали при изучении танкового вооружения, оперативно решали все дополнительные вопросы по ТТТ, при необходимости вносили в них изменения, были обязательными и активными участниками технических совещаний КБ. Взгляды Соркина и Горохова на проблемы танкового вооружения полностью совпадали с нашими. Товарищи не жалели ни времени, ни своих сил, чтобы делом помочь нам.

Методы скоростного проектирования находились в то время лишь в стадии отработки, но тем не менее применение их помогло ускорить создание опытного образца Ф-32. Все агрегаты пушки успешно выдержали проверку на искусственном откате, предстояло испытание стрельбой. В день выхода танка на заводской полигон в опытном цехе собрались и те, кто принимал участие в создании пушки, и те, кто занимался другими пушками.

Пушка отлично вписалась в БТ-7. Танк с нашей Ф-32 стал солидным, грозным. Первый раз танковое орудие не выглядело второстепенным придатком боевой машины, пушка и танк составляли одно целое.

Больше всего волнений этот день принес ведущему конструктору Ф-32 Петру Федоровичу Муравьеву. Эта работа потребовала от него полной отдачи всех его сил и времени на протяжении многих месяцев Петр Федорович показал себя зрелым руководителем творческого коллектива, прекрасным организатором. И вот теперь он стоял на танке, ожидая, когда водитель займет свое место. Воспаленные от бессонных ночей глаза конструктора напряженно щурились. Взревел мотор. Танк тронулся к выходным воротам, за ним двинулась толпа. Петр Федорович возвышался на танке, поза его вполне соответствовала торжественности момента.

Стрельбу пушка выдержала успешно, настал день выезда на войсковой полигон. Все, кому было положено присутствовать на полигонных испытаниях, пришли в цех еще до начала работы первой смены. Муравьев и Мигунов уже хлопотали у танка и возле грузовой машины, укладывали необходимый слесарный инструмент. В восемь утра двинулись. Впереди — автобус, за ним — танк, а следом — грузовик. Поселком ехали быстро. Ствол пушки не прикрыли брезентом. И хотя военная техника была привычна для жителей поселка, при виде нашей колонны люди останавливались и с интересом разглядывали наш БТ-7 с новым орудием.

Миновав поселок, выехали на шоссе. Водитель автобуса прибавил скорость танк не отставал. Шофер выжимал из автобуса все, что возможно, — танк, как привязанный, «висел на хвосте». На полигоне нас первым встретил Козлов, участник двух войн — мировой и гражданской. Ему приходилось встречаться с танками на фронте. Неспешно, как человек бывалый, Козлов обошел боевую машину, внимательно осмотрел пушку. Подумал и одобрительно сказал:

— Хорош танк. И пушка хороша, ничего не скажешь!..

Понравился танк с нашей пушкой и боевому расчету полигона, в продолжение всех испытаний он хорошо обслуживал пушку и танк, а наводчик даже обижался: военный инженер АБТУ Горохов часто заменял его и стрелял сам.

Во время испытаний все механизмы и агрегаты работали безотказно, пушку можно было отправлять заказчику. КБ создало бригаду во главе с Муравьевым. В нее вошли слесари Шумилов и Румянцев, а также водитель танка, прикомандированный к нам с танкового завода. Помнится мне, звали его Артем. Было ему лет 30. Хорошо и крепко сложенный, высокий, с добрым и умным выражением лица. Смелый, решительный, расчетливый и сообразительный, Артем был незаменимым в любых сложных ситуациях. Отличало его и высокое мастерство. Танк в его руках становился игрушкой, он управлял им как бы шутя, а между тем справляться с БТ-7 было тяжело В ходе испытаний не раз приходилось Артему попадать в нелегкое положение, но неизменно он находил наилучшее решение. Хладнокровие и расчетливость не изменили ему ни разу.

Через некоторое время железнодорожный транспорт с танком БТ-7 прибыл на полигон заказчика. Артем свел танк с платформы. Руководитель испытаний ознакомился с пушкой и сообщил, что первые стрельбы начнутся с определения баллистики. Затем последовала проверка качеств пушки стрельбой и возкой, определялись кучность боя, скорострельность, прочность, безотказность, время открытия огня, загазованность боевого отделения при стрельбе с открытыми и закрытыми люками и многое другое.

Объем испытаний состоял из нескольких сот выстрелов, из них больше половины — усиленными зарядами для проверки живучести пушки. При этом выстрел производился с помощью длинного шнура, а экипаж выходил из танка и скрывался в укрытии, — стрельба занимала очень много времени.

Пушка работала нормально, без отказов, поломок и задержек; это означало, что уровень проектирования и изготовления опытного образца у нас значительно возрос. Но в самом конце испытаний один недостаток все же был обнаружен у Ф-32.

На заводских испытаниях мы не предусматривали стрельбы с места, с ходу и с коротких остановок и потому не проверили систему боеукладки патронов с точки зрения удобства обслуживания орудия при стрельбе