Эйфельхайм: город-призрак - Майкл Флинн

— Я заметил, между прочим. Хочешь чая? Нет, я налью.

Вскоре она прихлебывала «Эрл». Том поставил чайник на стол.

— Так что это было за Великое Открытие? Я никогда не видел, чтобы ты настолько отключалась от реальности.

— Ты же не разбираешься в теории великого объединения.[255]

А Шерон ничего не смыслила в клиологии; но Том знал нечто, о чем понятия не имела она, хотя еще и не понимал этого. Когда же говоришь и слышишь сам себя, мозг словно заново прополаскивает слова и чуть прочищает их суть. Когда Том пытался что-то объяснить Шерон, его ход мыслей становился более четким.

— Ты начни, — сказал он. — А я сяду, буду ласково улыбаться и кивать в нужных местах.

— Я не знаю с чего начать.

— С начала.

— Ну… — Она пригубила чай, как будто передумав. — Ладно. При Большом взрыве…

Том засмеялся:

— Постой! Когда я сказал «с начала», то не имел в виду Начало всего.

Шерон попыталась снова:

— Смотри. Почему яблоко упало на Ньютона?

— Он сел слишком близко к яблоне?

Она резко отодвинулась от стола:

— Забудь.

— Ладно-ладно. Гравитация, верно?

Она помолчала, пристально оглядывая его.

— Ты интересуешься моей работой или нет?

— Разве я не держал блокнот наготове?

Держал. Как там принято говорить? «Не по словам судят, а по делам». И даже к лучшему, ведь его слова иногда так раздражают. Шерон перегнулась через стол и шлепнула его по руке.

— Ты прав, Том. Но я сейчас пытаюсь разобраться в этой проблеме, а потому не надо сбивать меня остроумными замечаниями. — Она едва не сказала «идиотскими».

Том пожал плечами и откинулся на стуле, явно поняв, какое слово имелось в виду на самом деле.

— Хорошо. Яблоко упало из-за силы притяжения. Разве это уже не открыли?

— А почему течет ток?

— Электромагнетизм. Я выиграл? — В его голосе послышалась мрачность.

— Почему бежит время?

Он уже открыл рот, потом закрыл и задумался.

— Из-за какой-то силы, — медленно произнес Том почти про себя.

«Попался!» — подумала Шерон. На этот вопрос ни один всезнайка не ответит.

— Именно. Для ускорения нужна сила. Так сказал дядюшка Ньютон. Взгляни на проблему с этой стороны. Мы не двигаемся вперед во времени; мы падаем вниз, притягиваемые временной гравитацией. Я называю ее «хронотацией».

«Притягиваемые чем? — спросила она себя. — Чем-то, находящимся в конце времени? Прямо по Аристотелю! Джексон бы взбесился. Или чем-то у начала времени. Богом. Ха! Нет, уж лучше тогда Большим взрывом. Нет смысла топтаться по больным мозолям завкафа».

— Или, может, нас что-то отталкивает, — продолжила она. — Я еще не решила, положительное или отрицательное значение у этой силы.

— Итак, — задумался Том. — В итоге, все-таки tempus fugit.[256]

Конечно, он пообещал обойтись без остроумных реплик. И не нарушил слова.

Шерон вздохнула. На него было невозможно сердиться долго. Когда его дела шли хорошо, он вечно пребывал в отвратительно жизнерадостном настроении.

— Я знаю, мои формулы верны, — стала рассуждать вслух Шерон. — Мне надо узнать, соответствуют ли они действительности.

Многим следовало бы разделять эти два понятия. Одно дело — держать синицу в формуле; совсем другое — ухватить ее руками. Факт — это реализация, factum est. По-немецки deedmatter. Том, в последнее время больше читавший на латыни и средневековом немецком, чем на английском, сразу понял, что она имела в виду.

Но легче предположить наличие скрытых сил, таящихся за стенами мира, чем обнаружить их. В конце концов, не могла же Шерон просто снести эти стены?

Не могла, ведь так?

Никогда не стоит недооценивать решительно настроенную женщину. В ее руках вселенные становятся довольно хрупкими.

— ЦЕРН[257] может выделить мне время примерно через четыре месяца, — объявила Шерон Тому неделю спустя, хлопнув дверью, весьма довольная собой. — То есть они высидят мне цыплят, если я снесу им яйца.

Том кивнул, решив, что такой жест вызовет правильную реакцию. Он сидел за рабочим столом, читая копию манориальных отчетов Оберхохвальда, которую я отправил ему из Фрайбурга. В них недоставало многих страниц, и они обрывались за несколько лет до того самого момента; но, кто знает, где может таиться золото?

— Это пока все предварительно, конечно, — продолжила она. — ЦЕРН не может вернуться во времени достаточно далеко.

Он хотел кивнуть и на это тоже, но фраза явно требовала большей реакции.

— То есть?

— По-настоящему большие ускорители воссоздают условия, которые существовали через несколько секунд после Большого взрыва. Мы можем засунуть нос в шар и увидеть мир, в котором секунды были длиннее, а километры короче.

— И это поможет в?..

— Хронотация. Мне нужно подтвердить ее существование. А я не могу, пока мыслю настоящим, где все силы заморожены. Понимаешь, пятая сила опрокидывает парадигму. Силы классифицировались по двум осям: сильные — слабые и большого радиуса действия — малого радиуса действия. План казался настолько четким, все считали, что их может существовать только четыре.

— Эй, похоже на четыре элемента по Аристотелю, о которых мне рассказывала Джуди. У него друг другу противостояли теплое — холодное и влажное — сухое. Соединение теплого и сухого давало огонь…

В квартире жили только двое. Как Джуди удалось сюда протиснуться?

— Сейчас не Средние века, — огрызнулась Шерон. — А мы — не пленники суеверий!

— Чего? — переспросил Том, не понимая столь бурной реакции.

Шерон поставила портфель на рабочий стол, открыла его, замерев на мгновение, с отсутствующим видом уставившись на бумаги внутри. Спустя какое-то время клиолог спросил:

— Ну и какая сила, гм, самая сильная и имеет большой радиус действия?

Она взяла блокнот, обернулась с рассеянным видом и ответила:

— Электромагнетизм. А слабая с большим радиусом — гравитация.

— Может, я толстею, но по мне гравитацию трудно назвать хиленькой.

— Да, но тебе нужна целая планета, чтобы почувствовать ее, верно?

Том засмеялся:

— Хорошо. Гол в мои ворота.

— Малым радиусом характеризуются сильные и слабые ядерные взаимодействия.

— Подожди, — сказал Том. — Я сам догадаюсь, какая из них сильная.

Шерон швырнула блокнот на стол. Она ничего не сказала, но ее молчание прозвучало громче сердитых слов.

— Хорошо-хорошо. Так как хронотация входит в эту схему? — спросил ее Том.