Трагедии - Еврипид

Гекуба Не миновать беды мне... очень трудной

230 И полной слез борьбы... Так вот зачем

Я до сих пор живу, хотя убитой

Сто раз бы быть мне, кажется. Меня

Доселе Зевс не губит, а питает,

Чтоб зрелищем горчайших бед мои

Не сытые ль еще глаза насытить...

О, коль рабам, царям когда-нибудь

Дозволено, их не ужалив речью,

Задать вопрос, слова твои моих

Ушей теперь, я верю, не минуют.

Одиссей Задай вопрос. На время не скуплюсь.

Гекуба Ты помнишь, царь, лазутчиком себя[271]

Там, в Илионе?.. Лоскутами ризы

240 Обезображен был ты, а из глаз

Сочились по ланитам капли крови...

Одиссей Глубокий след остался в сердце... Да.

Гекуба Не мне ль одной ты был открыт Еленой?

Одиссей В опасности я, точно, был большой.

Гекуба Униженно ты обнял мне колени...

Одиссей И рук разжать, казалось, я не мог.

Гекуба Но я дала уйти тебе, ты помнишь?

Одиссей Ты это солнце видеть мне дала.

Гекуба А что сказал ты, раб мой, в те минуты?

Одиссей 250 Чтобы спастись, каких не скажешь слов?

Гекуба Что ж? И тебе не стыдно? Сам признался,

Что стольким мне обязан — и не только

Не заплатив добром, наоборот,

Меня же мучишь, сколько сил хватает.

О, семя ненавистное — витии[272]

В погоне за отличьем! Никогда бы

И не слыхать про вас! В утеху черни

Вы губите друзей — и нипочем.

Я бы хотела знать, какой уловкой

Был приговор тот вызван. Может быть,

260 Вам кажется приличнее на гробе

Закалывать людей, а не быков?

Иль это месть Ахиллова убийцам,

И правая, по-вашему? Ребенок

Мой ни при чем тут все-таки. Пускай

Елены бы потребовал для гроба

Заколотой Пелеев сын: она

Его влекла под Трою и сгубила...

А если меч ваш выбирал красой

Меж пленными отмеченную, также

270 На нас он не падет. Тиндара дочь

И прелестью всех выше, и рожденьем,

Пусть, грешная, не уступает нам.

Вот мой ответ, о царь, на вашу правду.

Теперь пойми, чего Гекуба ждет,

Возмездия какого за услугу.

Ты подтвердил, что ты руки моей

И щек моих с мольбой касался старых,

Я то же делаю теперь.

Знаки мольбы. Одиссей стоит довольно спокойно, только слегка пожимая плечами. И жду

Я милости возвратной. Нет, ребенка

Не вырывай из рук моих, ножа

К ее не подносите шее. Мертвых

Вокруг меня с избытком. В ней одна

Утеха, царь, и стольких передышка,

280 О, стольких мук... Все в ней одной теперь:

И город, и кормилица, и посох,

И поводырь. Ты — сильный, только сил

Не отдавай дурным страстям. Ты счастлив,

Но разве счастье вечно? Вспомни — мой ли

Завиден не был жребий? А гляди...

День, день один все счастье отнял...

Сжалься ж,

О борода,[273] молящую почти.

Ступай назад к ахейцам, объясни им,

Разубеди: ведь оскорблять богов,

Убивши жен, которых уж когда-то

290 У алтарей простили... Сжалься... Сжальтесь...

Свободного ль, раба убить — у вас

Ведь равный грех, не правда ли?[274] Ты властен:

В дурном и то ты убедил бы их...

Из царских уст или из уст безвестных

Одна и та ж звучит различно речь...

Корифей Природы нет такой между людскими

Бесчувственной, чтоб на твои стенанья

И вопли не ответила слезой.

Одиссей Ты ослепить дала себя, Гекуба,

Разгневанному сердцу — оттого

300 Разумные слова считаешь злыми.

За свой успех готов я уплатить

И тою же монетой. Повторяю

Тебе слова я эти, но и тех,