Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

Виктор подумал о том, как быстро все меняется.

Он сам, а так же ребята, достаточно честные и законопослушные до сего момента, вдруг, в одночасье начинают совершать противоправное деяние, уклоняясь от дачи важных показаний, касаемых пропажи людей из экспедиционной команды…

Виктор решил прекратить эти философствования.

— В общем, так, — опять обратился он к ребятам, — Всё мы, вроде, обговорили. Даже насчет ухода, если кто захочет свалить, мысль шуршала. Откровенно говоря, — завидую тому человеку, который волен уйти. Ведь, у нас-то с Юлей, как я уже говорил, — нет такого выбора. Без Куперовских денег мы все равно жизни не увидим.

— А ты думаешь, у нас жизнь будет? — подал голос Баламут.

— Вы, по крайней мере, вернетесь к своему «разбитому корыту», — парировал Виктор. — А девчонке придется возвращаться в ад. Я же, по любому, ради нее за Купером пойду, потому что…

— Любишь, — закончил за него Лёга. — Мы, Вить, не знаем, какие у вас там проблемы, и не наше дело это знать, ну а в остальном — всем все ясно. Мы продолжаем путешествие…

— В надежде, что жизнь потом не будет такой хреновой, — подхватил Андрей.

— Что ее американское бабло смажет, и мы станем, как сыр в масле кататься, гы-гы-гы… — загоготал Мишка Парфенов.

Все, отсалютовав друг другу стаканами с чаем, чокнулись ими и сделали каждый по нескольку добрых глотков этого тонизирующего напитка.

— Хм… Юля чай говнулированный заварила, — хмыкнул Лёга Стрельцов, сплевывая на землю осадок, которого и он, и все остальные, уже изрядно хлебнули, ибо тот поднялся со дна стаканов во время торжественного чоканья.

На это его выражение Андрей и Мишка прыснули в стороны, смеясь и кашляя одновременно. Видимо, приступ смеха у них оказался слишком внезапным и сильным, чтобы они смогли удержать его до тех пор, пока проглотят набранный в рот напиток, итог — жидкость попала им «не в то горлышко».

— Какой чай Юля заварила? — насторожился Виктор.

— Говнулированный, — повторил Лёга, тоже начиная смеяться.

— Он имеет в виду гранулированный, — пояснила Юля. — Этот чай мы в Конино купили. Я уже тогда была не в восторге от такой покупки, но выбор в сельском магазине отсутствовал. Пришлось взять то, что было, и изощряться потом… Ведь, до сегодняшнего вечера, я заварку, прежде чем по стаканам разливать, через ситечко процеживала. Вот вы и не догадывались, чего на самом деле пьете. Но сегодня, в суматохе, ситечко потерялось. Без него, сами понимаете, гранулы стало — не отсеять. Вот, теперь они на дне посуды, как мышиные какашки и перекатываются. Так что, Олег его правильно называет.

— Брось ты, Юль, нормальный чай, — попытался отговорить ее от поношения напитка смеющийся Лёга.

— Ничего не нормальный, — покачала головой девушка.

— Почему? — моргнул Мишка Баламут и демонстративно подставил под подбородок кулак, дескать, — я готов слушать.

— Потому что делается он из самых отходов чайного производства, — Юля стала складывать на поднос грязные тарелки и стаканы. — Ведь, каков процесс изготовления чая?

Все пожали плечами.

— Сначала чайные листья собирают и засовывают в сушильную машину, — девушка временно пристроила поднос на одном из свободных раскладных стульчиков, и, вынув из кармана своего фартучка губку для мытья посуды, аккуратно вытерла ей обеденный стол. — При сушке листьев, на специальную сетку, покрывающие поддон камер, где они термически обрабатываются, падают отколовшиеся от цельных листочков части. В сами же поддоны, через сеть, оседает чайная пыль, — очень мелкая крошка этого растения, перемешанная с той грязью, от которой листья не смогли отмыть при их подготовке к высушиванию. Надеюсь, вы понимаете, — грязь осыпается, потому что тоже высушилась. Потом, на конвейере, целые листочки упаковывают, как крупнолистовой чай, расколовшиеся мельчат, — получается чай чаинками, а вот чайную пыль говну… прошу прощения, гранулируют и продают под видом чая. Безотходное производство.

— Но он же все-таки похож на чай, — произнес Мишка. — Черный, заваристый, не то, что зеленый.

— Ты не любишь зеленый чай? — спросила его Юля.

— Нет, — Мишка изобразил гримасу отвращения у себя на лице.

— Он очень полезный, — заметила девушка.

— Ну и что, что полезный? А вдруг мне подделку продадут? В ней-то пользы — шиш, — не растерялся Мишка. — Черный чай я, хоть, по цвету отличу, а откуда я узнаю, что зеленый — настоящий?

— По вкусу, — Юля взяла поднос в руки.

— Не такой уж я гурман, чтобы травы по вкусу распознавать. Трава она и есть трава. Может, мне вовсе и не чай продали, а… крапиву, например, которую в Аджарии около какого-нибудь вокзала скосили?

Все засмеялись.

— Хорош разглагольствовать, — сказал Виктор ребятам, одновременно забирая поднос у Юли. — Кстати, дорогая, ты с провиантом на три дня разобралась?

— Да, — ответила девушка. — Подобрала комплекты сухих продуктов и консервы к ним.

— Отлично! Тогда, пора спать.

— Погоди, — вмешался Андрей Солдатов. — Мы, ведь, тоже на завтра вещи насобирали. Когда их, вместе с Юлиными харчами, да посудой, в машины-то запихивать будем?

— Посуду, кстати, еще вымыть надо, — подала реплику Юля.

— Завтра утром пораньше встанем, и все это сделаем, — объяснил Виктор. — А то, вон, уже… Скоро полночь! Кто сегодня в караул пойдет, помните?

— Вчера дежурили Лёга, Алексей…, Стокер и я, — загнул пальцы Андрюха. — Значит, сегодня должны вахту держать ты, Баламут с Купером, и… Ананьев…

— Ананьева нет, но время его дежурства все равно, считай, прошло, — заметил Виктор. — С полуночи до рассвета, в аккурат шесть часов осталось, — по два на каждого.

— Точно! — подтвердил Лёга.

— Господин Купер, я начинаю дежурство. Вы помните, что вам сегодня тоже дежурить полагается? Или, может, у вас дела и требуется подмена? — крикнул Виктор в сторону передвижной лаборатории.

Там снова горел экран компьютера и светило несколько низковольтных лампочек, причем лампочек, со времени последнего наблюдения парня за происходящим возле «финского» домика действом, немного добавилось, из-за чего фигуры американцев теперь не были «фантомами», а представляли собой сносно видимые, включая мелкие детали, типа лица, «тотемы».

Купер обернулся на крик Виктора.

Фигура парня, освещенная костром, стояла в ожидании.

Джон знал, что, когда он покинул ребят после ужина, те, за столом, не долго, но все-таки секретничали. Относительно этого ему подумалось, что если устремления молодых людей выстраиваются в нужном направлении, — порядок. Если же нет, значит, старшая жена Ылма облажалась.

И, вот, теперь, ребята захотели выставить караульного.

Следовательно, они остаются. Ну а, покуда, они остаются, то вряд ли на одну ночь.

Гаргейха не облажалась. И ребята будут действовать так, как надо.

А сейчас, он должен был одобрить их караул…

Сам Джон вкладывал в выставление дежурного совсем другой смысл, нежели молодые люди. Американец внутренне усмехнулся, думая о том, как ребята до сих пор боятся оборотней. Ему, в отличие от них, было известно, — слуги болота совершили уже все кровопускания, которые им позволено совершить Болотными Законами, и теперь они никого больше просто не смогут тронуть. Но сохранялись иные опасности. К примеру, вдруг из-за оставленного на поляне костра случайно возникнет пожар? Или какой малый из Конино забредет сюда со злым умыслом, прознав, что тут разбили лагерь беззащитные ученые, вещами которых можно поживиться? Короче, караульный требовался в любом случае. Под влиянием такого убеждения, Купер даже сам был не против отдежурить свою вахту.

— Ну, так что? — вновь крикнул Виктор.

Джон медленно выплыл из пучины своих размышлений обратно к реальности и ответил парню:

— Ладно, начинай дежурство. Меня подменять не надо, я пойду караулить согласно очереди!

Виктор покосился на ребят и понял, что те, как бы приняли это к сведению.

«Молодцы ребята! Выставляют караул, чтобы охранять друг друга от опасностей леса», — продолжал размышлять Купер. — «А вот я не уберег своих».

Внезапно ему очень захотелось увидеть дочь и жену.

Только не в кошмарах.

Кстати, о них… Плохие сны не снились ему с самой конференции…, точнее, — с самого прилета в Россию (ибо, в ночь накануне отправления сюда, он, в аккурат, не спал). И это после года каждодневных их появлений!

«Хороший знак», — подумал Джон. — «Даже не знак, а знамение, возвещающее о том, что верный путь в работе найден».

Купер воодушевился. Примерно так же, как тогда, когда Рэй доказал ему правдивость своих рассказов о Болотном Духе и творящемся в лесу мракобесии, превратившись в оборотня.

Переполняемый эмоциями, Купер, вдруг, снова возжелал приблизить начало своего исследования.