Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Владимир Муравьев

Правее Странноприимного дома — несколько двух-, трехэтажных домиков (третий этаж надстроен), стоящие здесь с начала XIX века, ими заканчивается Большая Сухаревская площадь. Следующий дом — старинная усадьба XVIII века, принадлежавшая графу И. С. Гендрикову. Ее главное трехэтажное здание строилось по проекту В. И. Баженова. В конце XVIII века недолгое время здесь помещалась типография Н. И. Новикова. В 1798 году здание, перешедшее в казну, было переоборудовано под военные казармы, вдоль улицы построены новые корпуса. По соседней церкви Спаса Преображения (ныне снесенной) этот отрезок Садового кольца получит название Садовая-Спасская, а казармы назывались Спасскими. В этих казармах находилась подземная тюрьма, в которой сидел А. И. Полежаев.

Типичная застройка вокруг Сухаревой башни. Фотография начала ХХ в.

После революции, оставаясь казармами, они были переименованы в Красноперекопские, с 1926 года в них размещалась 1-я Пролетарская дивизия, осенью 1941 года под Нарофоминском преградившая путь наступлению немецких войск. В послевоенные годы бывшие Спасские казармы переданы гражданским учреждениям.

Правая четная сторона Сухаревских площадей (нумерация Садового кольца идет по солнцу — слева направо), как Малой, так и Большой, подверглась почти полному сносу.

На Малой Сухаревской сохранились два старых дома постройки середины XIX века. В одном из них, в доме № 6, в 1900-е годы жил в дешевых номерах молодой гравер И. Н. Павлов, в будущем получивший известность своими работами, посвященными старой Москве.

Первые дома (2–12) четной стороны Большой Сухаревской площади — характерные для нее двух-, трехэтажные здания середины прошлого века, с лавками и трактирами, были снесены, и после их сноса открылся вид на Панкратьевский переулок и на странно выглядящие на московской улице типичные для немецкого пейзажа дома с мансардами, оформленные по фасаду четко обрисованными квадратами, очерчивающими формы конструктивных деталей. Их в начале 1930-х годов построили немецкие инженеры. Эти жилые дома предназначались для работников ВСНХ.

Также открылся вид на яркий, сверкающий разноцветной керамической плиткой доходный дом, построенный архитектором С. К. Родионовым в 1900 году. Этот дом представляет собой фантазию на темы русских хором XVII века. Его крыша сделана в виде двух перпендикулярных друг к другу четырехскатных коробов с узорной решеткой по коньку, кроме того, на одном из углов крыши установлена башенка с флюгером. Главные конструктивные вертикальные и горизонтальные элементы дома имеют белый цвет, и вставленные между ними цветные изразцы напоминают бело-красный декор, принятый в парадных постройках XVII века, только вместо красного цвета здесь главенствует ярко-зеленый. Этот дом своей необычностью и раньше обращал на себя всеобщее внимание, но прежде он выходил на Сухаревскую площадь боковым фасадом, теперь же открыт главный фасад, обращенный в Панкратьевский переулок.

Следующее здание — дом № 14 — построено в 1936 году. Это конструктивистский унылый с очень маленькими окнами жилой дом для работников Наркомтяжпрома. «Имея в виду жильцов дома — командиров бурно развивающейся в те годы тяжелой индустрии, архитектор Д. Д. Булгаков намеренно придал дому сходство с индустриальным сооружением», — объясняет его художественно-архитектурный образ Ю. А. Федосюк.

Последние, относящиеся к площади, — далее уже начинается Садовая Спасская улица дома № 16–18 — типичные капитальные доходные дома, построенные в 1910-е годы, в 1953 году надстроенные тремя этажами. (Первоначальный проект архитектора А. Ф. Мейснера.)

В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» определяет понятие «площадь в городах или селениях» как «незастроенный простор, шире улиц». В общем таково же и современное представление о площади. Если руководствоваться этими соображениями, Сухаревскую площадь вообще-то назвать площадью нельзя. Ширина ее — ширина Садового кольца, ясных зримых границ длины вообще нет. Когда по Садовому кольцу едут машины, ее можно назвать улицей, шоссе, проспектом, ни у кого даже мысли не возникает, что это — площадь. Но все же это — площадь. Площадь по своему происхождению и архитектурному оформлению. Как многие исторические классические площади мировых столиц, она в течение двух с половиной веков имела организующий центр, который и делал площадь площадью, вокруг которого шло движение. Этим организующим центром была знаменитая Сухарева башня, построенная в XVII веке и снесенная в XX. Без нее площадь фактически стала простым уличным перекрестком, но…

Большой знаток Москвы и вообще народного русского быта, романист, поэт (некоторые его стихотворения стали народными песнями, среди них известнейшая и любимейшая песня «По диким степям Забайкалья», а также известный народный романс «Очаровательные глазки», Иван Кузьмич Кондратьев писал в своей книге «Седая старина Москвы» (1893 год): «Кому из русских, даже не бывших в Москве, неизвестно название Сухаревой башни? Надо при этом заметить, что во внутренних, особенно же отдаленных, губерниях России Сухарева башня вместе с Иваном Великим пользуются какою-то особенною славою: про нее знают, что это превысокая, громадная башня, и что ее видно отовсюду в Москве, как и Храм Христа Спасителя. Поэтому-то почти всякий приезжающий в Москву считает непременным долгом прежде всего побывать в Кремле, помолиться в Храме Спасителя, а потом хоть проехать подле Сухаревой башни, которая притом же прославилась какими-то бывшими на ней чудесами…»

Семь десятков лет, прошедшие со сноса Сухаревой башни, оказались не в силах повлиять ни на ее известность, ни на ее славу. Сейчас в Москве о снесенной Сухаревой башне знают и говорят больше, чем о многих благополучно стоящих на улицах города также достойных внимания и уважения произведениях зодчества.

Сухарева башня — московский миф. И делающие разворот на Сухаревской площади машины, объезжая остающийся пустым ее центр, словно движутся вокруг невидимой, но продолжающей стоять на своем месте легендарной башни.

В этом тайна Сухаревской площади, и поэтому она никогда не станет просто перекрестком.

Предыстория Сухаревой башни

Сухарева башня. Фотография 1880-х гг.

Сухарева башня требует к себе особого подхода, нежели какой-либо другой архитектурный памятник, и поэтому ее история приобретает такие черты, которые для обычного исторического сочинения, мягко говоря, не характерны, но в данном случае закономерны и неизбежны.

Прежде всего обратим внимание читателя на то, что Сухарева башня — не просто архитектурный памятник национального и мирового значения, но — что еще важнее — заветная народная легенда, и заветный народный символ.

Ни об одном московском здании не существует столько преданий народных сказов, быличек (этот жанр фольклора В. И. Даль определяет так: «иногда вымысел, но сбыточный, несказочный»), легенд, устойчивых слухов, сколько о Сухаревой башне.

Во всех, к сожалению, очень немногочисленных, исторических работах о Сухаревой башне, изданных в XIX и XX веках, обязательно поднимается вопрос о фольклорных и легендарных источниках ее истории.

Автор первой монографической работы о Сухаревой башне «Сухарева башня в Москве» (1862 г., до этого в газете и сборнике — 1842, 1846 гг.) профессор Московского университета, историк, археолог, филолог Иван Михайлович Снегирев писал: «С историею Сухаревой башни соединено много любопытных и важных воспоминаний, много чудесных преданий», замечая при этом: «Они составляют внутреннюю жизнь этого памятника». Он пересказывает в своем очерке уже известные в литературе легенды (называя их преданиями) о колдуне Брюсе и другие и в то же время помещает новые, лично им услышанные от старожилов.

Следующая работа о Сухаревой башне под таким же названием, как и у Снегирева, «Сухарева башня в Москве. Исторический очерк» была издана в 1913 году Московской городской управой. Ее автор И. И. Фомин, ученый архивист, служащий Архива Московского городского управления, в предисловии пишет, что очерк написан «в связи с вопросом о реставрации Сухаревой башни и целесообразном использовании ее помещений». Хотя автор в том же предисловии предупреждает, что в своем труде он «обращает преимущественное внимание» на технические проблемы, но несмотря на это приводит в нем легендарное свидетельство о Петре I как о вероятном архитекторе башни.

Выдающийся москвовед, доктор исторических наук Петр Васильевич Сытин свою книгу «Сухарева башня» (1926 г.) снабдил весьма знаменательным подзаголовком «Народные легенды о башне, ее история, реставрация и современное состояние», явно подразумевая, что в данном случае документ и предание как исторические источники имеют равное значение.