Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Райт Роберт

А теперь — в чем-то параллельное описание истории экосистемы нашей планеты. Сначала несколько миллиардов лет назад делится единственная примитивная клетка. В свою очередь получившиеся клетки тоже делятся, в конце концов появляются разные линии клеток, то есть различные виды. Некоторые из этих линий в конце концов приводят к возникновению многоклеточных организмов (медузы, птицы) и функциональной специализации (способности летать, плавать). Одной линии — назовем ее Homo sapiens — особенно хорошо удается мыслить. Она дает толчок совершенно новому процессу эволюции, названному культурной эволюцией, который порождает колесо, своды законов, микрочипы и т. д. Люди пользуются плодами культурной эволюции, чтобы организовываться все в больших масштабах. Когда эта социальная организация достигает глобального уровня и отражает все более глубокое разделение экономического труда, в целом все это начинает напоминать гигантский организм. Есть даже аналог планетарной нервной системы — из оптоволокна и так далее, соединяющий мозг отдельных людей в огромный мегамозг, пытающийся решать проблемы. (В том числе глобальные — например, как предотвратить глобальное потепление и эпидемии.)

Пока особи человеческого вида образуют глобальный мозг и постепенно берут на себя осознанное управление планетой, другие виды, также произошедшие из единственной примитивной клетки, жившей миллиарды лет назад, выполняют другие планетарные функции. Например, деревья — легкие, обеспечивающие планету кислородом.

Словом, если бы мы наблюдали со стороны (и в режиме быстрой перемотки вперед), как развивается эволюция на этой планете, нас поразило бы ее несомненное сходство с созреванием какого-либо организма — направленное движение к функциональной интеграции. Так почему часть аргумента Пейли, который можно на законных основаниях применить к созреванию организма — то, что оно подразумевает наличие какого-либо конструктора или автора замысла — нельзя применить в целом к системе жизни на Земле?

ЕСЛИ БЫ МЫ НАБЛЮДАЛИ СО СТОРОНЫ, КАК РАЗВИВАЕТСЯ ЭВОЛЮЦИЯ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ, НАС ПОРАЗИЛО БЫ ЕЕ НЕСОМНЕННОЕ СХОДСТВО С СОЗРЕВАНИЕМ КАКОГО-ЛИБО ОРГАНИЗМА

Это лишь вопрос, а не полноценный довод. Для серьезной аргументации предположения, что система жизни на Земле, развивающаяся экосистема, есть продукт замысла, или, по крайней мере, «замысла», поэтому в каком-то смысле имеет высшее предназначение, или, в крайнем случае, «высшее» предназначение, понадобится написать целую книгу. Не эту, а другую.

И даже если успешно изложить эти доводы длиной в целую книгу, вопросов не станет меньше. Было ли это предназначение придано неким сознательно действующим существом или возникло в результате неосознанного процесса? В любом случае можно ли считать это предназначение хорошим хоть в каком-то смысле? По крайней мере, хорошим настолько, чтобы, несмотря на невозможность выявить истинную природу автора замысла, у нас возник бы соблазн охарактеризовать само предназначение как божественное?

Отвечая на этот вопрос, можно написать еще одну книгу — опять-таки не эту, а другую. Тем не менее данная книга проливает свет на вопрос, возникающий при ее прочтении: действительно ли история человечества по своей природе движется к тому, что можно назвать нравственным благом?

Этот вопрос мы подробнее рассмотрим в следующей главе. Но вы, несомненно, уже догадались о том, на какую территорию мы ступим, пытаясь ответить на него. Она имеет непосредственное отношение к силам, способствующим дружеским отношениям и терпимости — в отличие от сил, проповедующих воинственность и нетерпимость. А также к влиянию изменяющихся обстоятельств на нравственность человека.

Как мы уже видели, эти силы очевидны во всех авраамических писаниях, если внимательно присмотреться к ним. Но ни в одном другом авраамическом писании они не очевидны настолько, как в Коране. Ни в каком другом они не оставляют столь глубокий след по всему диапазону динамики — от явно нулевой до явно ненулевой суммы, — не выражают так решительно сопутствующую нравственную направленность. Ни в каком другом писании нет таких стремительных переходов от «у вас есть ваша религия, а у меня — моя» к «убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили» до «нет принуждения в религии» и обратно. Все авраамические писания свидетельствуют о корреляции между обстоятельствами и нравственностью, но ни в одном нет такого обилия подобных свидетельств, как в Коране. По крайней мере в этом отношении Коран как откровение не имеет себе равных.

ЧАСТЬ V

БОГ ГЛОБАЛИЗИРУЕТСЯ (ИЛИ НЕТ)

«Не знают, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются».

Глава 19

Нравственное преображение

• Фактор ненулевой суммы сегодня • Неприглядная реальность • Анализ конфликта цивилизаций • Нравственное воображение • Лодка • Асимметричные поучения • Нравственный прогресс: раньше и теперь • Но истина ли это?

Как бы скверно ни выглядела ситуация, спасение возможно — если понимать, что для этого требуется. Такова идея учений авраамических пророков. Так говорили Мухаммад, Иисус, оба Исайи, а также другие израильские пророки.

Под «спасением» далеко не все они подразумевали одно и то же. Мухаммад говорил о спасении души после смерти. Оба Исайи — о спасении социальной системы, то есть Израиля (а в некоторых фрагментах — всего мира). Что касается Иисуса, то Иисус, которого запомнили христиане, сосредоточивал внимание, подобно Мухаммаду, на личном спасении, хотя подлинный Иисус, подобно Исайям, был, возможно, больше озабочен спасением общества.

Однако на спасение общества ориентированы в итоге даже те религии, которые делают акцент на личном спасении. Для мусульман и христиан путь к личному спасению предполагает верность нравственному кодексу, поддерживающему здоровье их социальной системы. Как мы уже видели, преуспевающие религии всегда стремились к спасению на социальном уровне, поощряя поведение, способствующее порядку.

Кроме того, мы видели, что доавраамические религии Ближнего Востока особенно явно указывали на эту цель. Силы хаоса постоянно угрожали цивилизации, и повиновение богам, по крайней мере хорошим богам, было способом обуздать этот хаос.

Сегодня социальная система, зарождающаяся глобальная социальная система, вновь столкнулась с угрозой со стороны хаоса. Но теперь религия, по-видимому, представляет собой проблему, а не решение. Конфликты между иудеями, христианами и мусульманами — по крайней мере, между некоторыми из иудеев, христиан и мусульман, — угрожают порядку в мире. Обострению конфликтов способствуют священные писания этих религий — по крайней мере, в том виде, в котором толкуют их люди, раздувающие конфликты. Три великие религии спасения помогли привести мир в состояние потребности в спасении.

Можем ли мы сейчас сказать то же самое, что и авраамические пророки, — несмотря на то, что ситуация выглядит скверно, спасение все-таки возможно, если понять, что для этого требуется? И если да, о каких требованиях идет речь?

Удобно, что подсказки дают все три авраамические религии. (Это самое меньшее, что они могут сделать, учитывая их роль в возникновении вопроса.) Если копнуть чуть глубже, их писания представляют собой карты ландшафта религиозной терпимости и нетерпимости, карты, представляющие собой нечто вроде кодекса спасения мира. Суть этого кодекса к настоящему моменту должна быть уже ясна. Когда люди считают, что состоят с другими людьми в отношениях с нулевой суммой, видят, что их удача обратно пропорциональна удаче этих других людей, видят динамику как победу одной стороны и поражение другой, они склонны считать писание основой нетерпимости или воинственности (хотя, как мы уже видели, если они чувствуют, что явный перевес на стороне противника, а они сами рискуют в любом конфликте стать проигравшей стороной, то могут на время подавить свою враждебность). Когда же они убеждены, что состоят в отношениях с ненулевой суммой, видят, что их удача напрямую связана с удачей других людей, видят возможность достижения ситуации, в которой выигрывают обе стороны, то с большей вероятностью обращаются и понимания в своих писаниях к эпизодам толерантности.