Спин - Роберт Уилсон

— То, что я тебе вводил…

— Ты вводил мне базовый четвёртый, без всяких подпунктов.

— Но?

— Но… Я пошёл дальше.

— Значит, Ван захватил на землю и другие модификации?

— Да. Цель…

— К чёрту цель. Ты абсолютно уверен, что страдаешь именно от модификаций, а не от начального лечения?

— Абсолютно уверен.

Я встал.

Джейсон услышал мои шаги, удаляющиеся к двери.

— Я всё могу объяснить, — сказал он. — И мне понадобится твоя помощь. Позаботься о ней, Тай. Я надеюсь, что она выживет. Но имей в виду, моё время тоже ограниченно.

Марсианские медикаменты оказались там же, где я их оставил, в подвальном тайнике маленького дома. Я достал их и вернулся в «большой дом» по мокрой лужайке, под косым янтарным дождём.

Кэрол прижимала к лицу Дианы кислородную маску.

— Экономьте кислород, — сказал я. — Вряд ли мы сможем запросто добыть ещё баллон.

— У неё губы посинели.

— Давайте глянем.

Кэрол отодвинулась, подпустила меня к кровати дочери. Я закрыл кран, снял маску с лица Дианы. С кислородом нужно обращаться осторожно. Он необходим для пациента с расстройством дыхания, но неумеренное его потребление тоже может вызвать проблемы, «сжечь» лёгкие. Я опасался, что дозировку кислорода придётся увеличить из-за ухудшения состояния Дианы. Могла возникнуть нужда в искусственной вентиляции лёгких, но об аппарате искусственного дыхания я мог лишь мечтать.

Химию крови тоже нечем было исследовать, однако, когда я удалил маску, губы Дианы выглядели относительно нормально. Но дышала она неглубоко и часто, а открытые глаза, похоже, ничего не воспринимали.

Кэрол внимательно следила за мной, за моими манипуляциями с пыльной упаковкой марсианских пузырьков.

— Что это?

— Единственное, что может спасти ей жизнь.

— Ты уверен, Тайлер?

Я кивнул.

— Нет, ты на самом деле уверен? Ведь это то, что ты вводил Джейсону, так? Когда у него был АРС.

Отрицать бесполезно.

— Да.

— Я, конечно, тридцать лет как уже не врач, но кое-что почитывала. И когда вы в последний раз сюда приехали, я поинтересовалась АРСом. И вычитала, что он неизлечим. Что нет от него чудо-средств. А если бы были, то вряд ли они подошли бы против СПАССА. Таким образом, напрашивается вывод, что ты хочешь применить что-то, связанное с этим морщинистым марсианином.

— Не спорю, Кэрол, не спорю.

— Я не рвусь с тобой спорить, я хочу, чтобы ты меня убедил. Я хочу быть уверенной, что с Дианой не случится того, что теперь стряслось с Джейсоном.

— Не случится, Кэрол, — заверил я её, полагая, что она догадалась о невысказанном мною окончании фразы: «…надеюсь, что не случится».

Она вгляделась в моё лицо:

— А тебе ведь на неё не наплевать.

— Нет.

— Да-а, — протянула Кэрол. — Иной раз диву даёшься, насколько прилипчивой может быть эта самая любовь.

Подняв шприц, я шагнул к Диане.

К полудню дом не только нагрелся, но и настолько пропитался влагой, что я не удивился бы, увидев на потолке мох и плесень. Я сидел рядом с Дианой, опасаясь ухудшения её состояния вследствие инъекции. Меня отвлек громкий стук в наружную дверь. «Бандиты… Воры… Грабители…» — промелькнуло у меня в мозгу. Однако, когда я подбежал к лестнице, Кэрол уже благодарила какого-то плотного сложения мужчину, распрощавшегося с нею и отворачивавшегося, чтобы удалиться. Кэрол заперла дверь и повернулась ко мне:

— Это Эмиль Харди. Помнишь Эмиля Харди? У него небольшой колониальный домик на Бантам-Хилл-роуд. Он издаёт газету.

— Газету?

Она помахала в воздухе двумя сколотыми скрепкой листками конторского формата.

— Ночью он включает в гараже генератор, слушает радио, записывает, редактирует, печатает и разносит по соседям. Это уже второй номер. Приятно, конечно, внимание, хотя читать эту белиберду я всё равно не буду.

— Можно взглянуть?

— Да пожалуйста.

Я коршуном налетел на листки и уволок их наверх.

Эмиль оказался весьма добросовестным репортёром-любителем. Первую полосу его «газеты» занимали новости местного значения. Последствия кризиса в округе Колумбия и в Вирджинии, перечни зон бедствия и закрытых зон, сообщения об эвакуациях, попытках восстановления местной инфраструктуры. Я просмотрел их и дошёл до сообщений несколько иного плана.

Первое касалось оценки солнечного излучения. Эксперты подтвердили, что существуют все основания надеяться на выживание человека как вида даже в теперешних тяжёлых условиях. Источники не указывались, так что можно было считать эти утверждения плодом фантазии комментатора или же попыткой предотвратить развитие паники. Однако я, как и любой другой, на собственной шкуре имел возможность убедиться, что «новое солнце» ведёт себя хотя и недружелюбно, однако не убивает на месте.

Ни слова о том, как изменившийся климат повлияет на урожай, на погоду, на экологию в целом. А ведь как адская жара, так и проливные дожди определённо выходили за рамки явлений нормальных.

Далее сообщалось о небесном оптическом феномене, наблюдаемом повсеместно, во всём мире.

Те же самые небесные С и О, замеченные Саймоном в Аризоне, обнаружились на Аляске в Анкоридже и в Мехико-сити на юге. Проскользнули в радиосообщениях и весточки из Европы и Азии. В Индии тоже отметили подобное явление. «Обратите внимание на то, что, несмотря на ненадёжность каналов связи, видеоинформация из Индии демонстрирует подобный феномен, но в большем масштабе», — говорилось в газете. Мне осталось предположить, что Эмиль Харди имеет в виду всё те же небесные знамения.

Диана ненадолго пришла в сознание:

— Тайлер…

Я взял её руку. Рука сухая, неестественно горячая.

— Извини, — прошептала она.

— Тебе не за что извиняться.

— Жаль, что ты видишь меня такой.

— Ты уже поправляешься. Это займёт какое-то время, но всё образуется.

Голос её шуршал, как сухой опавший лист. Она обвела взглядом комнату, узнала её. Глаза её расширились:

— Вот где я…

— Да, ты дома.

— Скажи моё имя.

— Диана… Диана, Диана, Диана…

Состояние Дианы очень тяжёлое, но Джейсон умирал. Он сообщил мне об этом, когда я пришёл к нему в комнату.

Кэрол сказала, что в этот день он ничего не ел. Вытянул через соломинку немного охлаждённой воды, но и пить больше ничего не стал. Он почти не двигался. Когда я попросил его поднять руку, он смог это сделать, но с таким усилием и так мучительно медленно, что я прижал её обратно. Лишь голос сохранял силу, хотя он ожидал, что утратит и дар речи.