Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

Парламент заседал в Вестминстере с 26 ноября по 9 декабря. Вооружившись информацией, разглашенной на допросе Мортимером, Эдуард теперь получил возможность обрушить возмездие на тех, кто совершал преступления, которые так дискредитировали предыдущую власть. В день открытия Беркли был судим за убийство Эдуарда II.{1808}

Его спросили, как он надеется снять с себя ответственность за это убийство. Ответ Беркли был поразителен: «Он сказал, что никогда не соглашался причинить королю смерть, собственноручно либо оказывая помощь убийцам. До настоящего заседания парламента он даже не знал, что Эдуард мертв». Следовательно, он просил оправдать его. Разумеется, если Эдуард действительно сбежал из замка Беркли, как утверждал Фиески, то слова Беркли были правдивы, несмотря на то, что он принародно сопровождал предполагаемое тело короля в Глостер для погребения. Нет ничего удивительного в том, что следователи Беркли не приняли подобную защиту. Признать ее негодной было весьма в интересах Эдуарда III.

Кроме того, Беркли никоим образом не позволили бы доказывать свою невиновность на основании того, что Эдуард II не умер — поскольку Мортимер на допросе в Тауэре, вероятно, признался в замысле убийства, и Эдуард III не хотел, чтобы версия государственного обвинения против него была подорвана. Поэтому Беркли изменил линию поведения и просил снять с него обвинение в убийстве на том основании, что его не было в замке в то время, когда оно было совершено, поскольку он оправлялся от болезни в своем поместье Брэдли близ Вуттона под Эджем. И это оправдание было принято. Но вслед за тем его обвинили в том, что он поручил двум другим подозреваемым, Герни и Оклу, помогать стеречь Эдуарда. Он признал, что сделал это, но без всякого злого умысла, и его поручители — которые, без сомнения, были заблаговременно хорошо проинструктированы — заявили, что те двое были единственными виновниками. Парламент освободил Беркли на поруки, оставив обвинение висеть над его головой следующие семь лет.{1809}

28 ноября собрание пэров в Парламенте, в присутствии короля, обвинило Мортимера в государственной измене. Ему было позволено присутствовать, но он был связан, с кляпом во рту и одет в рубаху, на которой были написаны слова «quid glorians» («Чем славен?»).{1810} Он был обвинен в государственной измене по нескольким пунктам: наиболее серьезный из них гласил, что он «преступно, злонамеренно и вероломно лишил жизни и зверски убил» Эдуарда II; он также дерзко присвоил себе королевскую власть и игнорировал регентский совет; он заманил Кента и беззаконно казнил его; он напал на Ланкастера; он осмеливался оспаривать приказы короля; он подсылал шпионов к королю; он возбуждал распри в королевстве; он расширил свои земли за счет владений Короны; он замышлял умерщвление друзей короля; кроме того, он растратил государственные средства.{1811}

Позднейшие источники утверждают, что Мортимера обвиняли в «чрезмерной близости» с королевой{1812} — но на их отношения нет и намека в обвинительном акте, хранящемся в свитках Судебного архива Парламента. Фактически Изабелла лишь однажды упоминалась в обвинениях: это отражает стремление короля сохранить то, что осталось от ее репутации. Обвинение, в котором она упоминалась, гласило, что

«вышепомянутый Роджер лживо и злонамеренно сеял раздор между отцом нашего государя короля и супругой его королевой, заставляя ее верить, что ежели она явится к мужу, тот заколет ее кинжалом либо убьет ее иным каким-либо способом. По какой причине, вследствие этого и прочих коварств, сказанная королева оставалась отлученной от ее сказанного господина, к великому бесчестью короля и его матери, и, быть может, к великому вреду всему народу в грядущем, коий Господь отвратил».

Это безоговорочно возлагало ответственность за разрыв между Эдуардом и Изабеллой па плечи Мортимера.

Мортимер был признан целиком и полностью виновным по всем пунктам, и поскольку он отправил Кента на смерть, не дав тому сказать ни слова в свою защиту, ему запретили выступать в суде — возможно, еще и потому, что судьи боялись, как бы он не вздумал возложить вину на Изабеллу. Таким образом он был осужден, не быв выслушан, и приговорен к тому, чтобы «как предателя и врага Короля и королевства выволочь его, привязав к лошади, и повесить», и к лишению всех титулов и имущества.{1813} Правдоподобно будет предположить, что Эдуард воздержался от полного наказания, положенного по закону для изменников, по просьбе Изабеллы или затем, чтобы не обострять ее и без того ужасные страдания.{1814}

В тот же день Бергерша, который тоже был заключен в Тауэр, отрешили от должности канцлера, и на его место избрали епископа Стратфордского. Бергерш, однако же, был человек довольно ловкий, и прошло совсем немного времени, как он уже был освобожден и смог восстановить свое политическое влияние. В 1334 году он вновь занял высокий пост, стал казначеем и в дальнейшем верно служил Эдуарду в качестве дипломата. Джон Стратфорд стал главным министром Эдуарда, три раза получал место канцлера, а в 1333 году был избран архиепископом Кентерберийским. Умер он в 1348 году.

Теперь, когда Мортимер был осужден, Парламент вынес официальную благодарность Уильяму де Монтегю, поскольку в значительной мере именно его стараниями Мортимер был приведен к суду, а король вместе с королевством избавлены от тирании;{1815} в награду он получил многие из конфискованных поместий Мортимера. Уильям д'Иланд был вознагражден за то, что впустил Монтегю и его товарищей в Ноттингемский замок.{1816} Архиепископ Мелтон был назначен казначеем.

Впоследствии кое-кто из тех, кто помог свергнуть Мортимера, были отмечены Эдуардом: в 1333 году Ричард Бери был назначен епископом в Дарем, а в следующем году стал канцлером; в 1337 году Монтегю получил титул графа Солсбери, Роберт Аффорд стал графом Саффолкским, Уильям Клинтон — графом Хантингдонским, а Ральф Стаффорд получил на своих землях право именоваться графом.{1817} Все, кто принимал участие в этом деле, были освобождены парламентом от обвинений в убийстве, и таким образом их нельзя было преследовать за убийство защитников Мортимера в ночь захвата.{1818}

29 ноября Мортимера, облаченного в черную рубаху, которую он носил на похоронах Эдуарда II, вывели из Тауэра и на воловьей шкуре, привязанной к двум лошадям, проволокли три мили до Вязов Тайберна. Орды зевак потешались и распевали псалом 51, который начинается словами: «Что хвалишься злодейством, сильный?.. Ты любишь больше зло, нежели добро».{1819}

Вязы служили публичной виселицей Лондона с 1196 по 1783 год; они состояли из двух вертикальных стоек и перекладины, достаточно длинной, чтобы разместить десятерых преступников. Здесь Мортимеру позволили — или заставили — сказать несколько слов глазеющей толпе; он не упоминал убийство Эдуарда II, но сознался, что Кент стал невинной жертвой жестокого умысла.{1820} Затем его раздели донага, «и тою же мерой, что он отмерял другим, отмерили ему самому». В те времена это означало, что он двадцать минут умирал от медленного удушения. Его тело оставалось висеть на виселице еще два дня и две ночи.[152]

В тот же день в парламенте были приговорены к смерти Саймон Берфорд, Джон Деверил, Бого де Байоз, Джон Малтреверс, Томас Герни и Уильям Окл — Герни и Окл за убийство Эдуарда II, Малтреверс, Деверил и Байоз за содействие в умерщвлении Кента, а Берфорд, «по общему мнению», за помощь и наущение Мортимера «во всех его преступлениях, злодействах и кознях».{1821} Из этих пяти взять удалось одного Берфорда, остальные скрылись из страны.

Поразительно то, что Малтреверсу не было предъявлено обвинение в убийстве Эдуарда II — особенно если учесть, что Беркли, как было признано, находился в то время в отлучке, и отвечал за бывшего короля Малтреверс. Но Беркли мог сказать следователям, что Малтреверс знал об убийстве не больше, чем он сам, и тогда становится понятно, почему Эдуард III сосредоточил усилия на поиске Герни и Окла. По словам Бейкера, Деверил признался в убийстве Эдуарда II, но у нас нет свидетельств, что он вообще в этом участвовал. Поскольку усилия найти приговоренных все еще оказывались бесплодными, 3 декабря были изданы приказы об их аресте, и каждому, кто возьмет их живыми или мертвыми, предлагалась награда.{1822} В конце ноября земли и имущество всех главных приверженцев Мортимера были конфискованы короной.{1823}

1 декабря тело Мортимера сняли с виселицы и передали францисканцам, которые поначалу забрали его в свою церковь в Ньюгейте. Мьюримут утверждает, что там его и похоронили, но это место упокоения было бы слишком почетным для такого великого изменника, и другие источники утверждают, что в действительности он был предан земле во францисканском монастыре в Ковентри.{1824}