Советский Союз. История власти. 1945–1991 - Рудольф Германович Пихоя

и народов СССР», мягко говоря, не соответствовали действительности. По словам Брежнева, «общенациональная гордость советского народа... глубже и шире естественных национальных чувств каждого в отдельности из народов, составляющих нашу страну»36. Этот тезис был отнюдь не безобиден для национальных культур. Они, таким образом, оказывались неважными, неактуальными, а то и прямо вредными.

Понятно, что ничего, кроме раздражения и озлобленности, подобная трактовка соотношений советской и национальной культур вызывать не могла.

Эта сложная, хотя никогда официально не признаваемая межнациональная ситуация накладывалась на матрицу «ленинской национальной политики», предусматривавшей разные права наций в процессе создания собственной государственности. 14 так называемых титульных наций — азербайджанская, армянская, белорусская, грузинская, казахская, киргизская, латышская, литовская, молдавская, таджикская, туркменская, узбекская, украинская и эстонская — имели право на создание союзных республик. В одних случаях это объяснялось участием этих народов в создании СССР в 1922 г., в других — для народов Прибалтики и Молдавии — ссылками на якобы добровольное вхождение в СССР. Сложнее была ситуация в России: она существовала как федерация, куда входили многочисленные автономные республики — Башкирская, Бурятская, Дагестанская, Кабардино-Балкарская, Калмыцкая, Карельская, Коми, Марийская, Мордовская, Северо- Осетинская, Татарская, Тувинская, Удмуртская, Чечено-Ингушская, Чувашская, Якутская. Причем в некоторых случаях в автономной республике объединяли по две «титульных» нации — кабардинцев и балкарцев, чеченцев и ингушей. «Титульная» нация имела право на создание институтов государственности — своих Советов Министров, Верховных Советов, республиканских партийных организаций, национальных университетов и научно-исследовательских центров (в союзных республиках — академий наук), ей были гарантированы ключевые должности в системе управления, выделяемые для представителей «коренной» национальности.

Собственно русские оказались везде — и нигде в формальной структуре СССР. Партийно-государственная политика в значительной степени отождествляла Россию и СССР, не оставляя собственно России многих атрибутов государственности, присущих всем союзным республикам. Вместе с тем отождествление Союза ССР и России провоцировало антирусские настроения. Национально- государственное устройство СССР ставило русских в национальных республиках в двусмысленное положение. С одной стороны, они отождествлялись с «правящей нацией», с другой — не будучи представителями «титульной», «коренной» национальности, они не могли занимать целый ряд управленческих должностей в республиках, по крайней мере в тех случаях, когда там существовал «свой» претендент. Добавим к этому точное замечание И. Шафаревича, во время описываемых событий члена-корреспондента АН СССР, диссидента, близкого к А. И. Солженицыну и А. Д. Сахарову. Он писал, что «есть и типично русский порок в нашем отношении к другим народам. Это — неумение видеть границу, отделяющую нас от других наций, отсутствие внутреннего убеждения в их праве существовать именно в их самобытности. Как часто приходилось мне слышать, что русские с каким-то наивным недоумением пытались понять, почему украинцы, белорусы или литовцы не хотят хорошенько выучить русский язык и превратиться в настоящих русских. ...Может быть, это происходит от вывернутого, ложно понимаемого чувства равенства — ведь мы считаем всех этих людей равными себе, сразу (хотя и без их спроса) записываем их в русские. Но легко понять, какой ужас и негодование это вызывает у других, особенно маленьких, народов, видящих надвигающуюся на них необозримую массу, готовую растворить их в себе без остатка. ...Мы можем рассчитывать на симпатию или хотя бы невраждебное отношение наших соседей, только если будем видеть, например, в эстонцах не просто людей во всех отношениях нам равных, но почувствуем, насколько богаче наша жизнь оттого, что рядом с нами живет этот маленький мужественный народ, готовый нести любые жертвы, но не отказаться от своей национальной индивидуальности. Возможна ли та картина, которую я пытался здесь изобразить? Я очень хочу надеяться, что возможна, но честно должен сказать — в том, что она осуществится, я не уверен. Слишком многое здесь наболело, и слишком мало времени, может быть, осталось...»37

Возникал парадокс: официально декларируя национальное равноправие как важную составляющую социалистического интернационализма, та же политическая система разделяла народы на титульные и нетитульные, закладывала и провоцировала противоречия, и без того существовавшие в течение десятилетий, если не веков. Тщательно замалчиваемые факты депортаций, преследования национальной интеллигенции, истории государственности вне СССР, многих страниц сравнительно недавнего прошлого — от «голодомора» на Украине и не менее страшных событий в ходе коллективизации в Средней Азии, преследования православного духовенства в Советской России, обстоятельств заключения пакта Риббентропа — Молотова до участия многочисленных представителей народов Северного Кавказа и крымских татар на стороне Германии в годы войны, отсутствие анализа реального бюджета каждой из республик служили превосходным питательным бульоном для национализма и национального экстремизма.

За непрерывным барабанным боем партийной пропаганды, прославлявшей «величайшее завоевание социализма — разрешение национального вопроса», трудно было расслышать практически непрерывные сообщения КГБ СССР о конфликтах на национальной почве.

Вот некоторые выдержки из сводок КГБ: в ночь с 6 на 7 ноября 1965 г. (накануне главного государственного праздника СССР!) были разбиты вывески с русским текстом на зданиях Алма-Атинского обкома КП Казахстана, горисполкома, приемной Президиума Верховного Совета Казахской ССР, Комиссии партийно- государственного контроля ЦК КП Казахстана и Совета Министров Казахской ССР и некоторых учреждений и вузов Алма-Аты. Там же сообщалось: «Около общежития Казахского педагогического института был порезан лозунг, исполненный на русском языке. За последнее время на территории Казахской ССР отмечены случаи распространения рукописей и анонимных писем националистического характера. В частности, автор двух анонимных писем Аменов Тукен, 1939 года рождения, электрик управления Павлодарстройпуть, в мае 1965 года, излагая свои взгляды, писал о необходимости образования самостоятельного казахского государства в связи с тем, что якобы Прусские презирают казахов" ...Недавно заместитель начальника Главного управления по делам колхозов Министерства сельского хозяйства Казахской ССР Бектасов А. Ж., 1910 года рождения, казах, член КПСС с 1935 года, направил письмо в ЦК Компартии Казахстана и правительство республики с изложением своих взглядов о положении в сельском хозяйстве и по другим вопросам, а также о будто бы существующем в Казахстане скрытом великодержавном шовинизме и оборонительном характере местного национализма. ...Выражают недовольство представители интеллигенции, студенчества, что делопроизводство и обучение в высших учебных заведениях идет на русском языке, что многие руководящие партийно-государственные посты занимают русские».

В той же справке приводились факты противоположного характера: «В Алма- Ате разыскан и профилактирован автор многочисленных анонимных писем Ско- бельский И. М., 1937 года рождения, украинец, шофер автобазы Академии наук Казахской ССР, который, обращаясь в различные редакции газет, допускал шовинистические суждения в адрес казахского народа»38

В листовках, распространенных на Западной Украине, в городе Луцке, содержался призыв: «Люди, возьмите в руки оружие и начинайте сокрушать голову красного дракона, который вот уже полвека душит чуть не всю Европу».

В распространенных