Трагедия 1941 года - Арсен Мартиросян

Выступления Керенского вызывали сильную негативную реакцию в различных кругах русской эмиграции. Его критиковали и на собраниях, и в печати. Тем не менее Александр Федорович не унимался. Даже в середине войны, когда уже обозначился коренной перелом, он вновь выступил с антисоветской статьей, на этот раз в профашистском журнале «Америкэн Меркьюри», в которой уверял читателей, что нападение Германии на СССР пошло на пользу Советскому Союзу и вернуло его в семью великих демократий?! Более чем на два триллиона рублей ущерба от такой «пользы», не говоря уже о 27 миллионах загубленных нацистскими извергами человеческих жизней! Впрочем, а чего еще можно было ждать не просто от Александра Федоровича Керенского, а от агента стратегического влияния британской разведки и британского политического масонства, масона и предателя России Керенского?!

Агентура в окружении Керенского и иных кругах русской эмиграции на протяжении всей войны подчеркивала в своих сообщениях, что Керенский полон сил и энергии и ведёт себя так, как будто за ним стоит какое-то государство. В период войны он активно сотрудничал с американскими властями, помогая, в частности, в подборе кадров служащих для послевоенной Европы. Враждебно настроенные к Советскому Союзу эмигранты принимались на эту службу по рекомендации Керенского.

Любопытно отметить, что в то время как русская эмиграция в целом весьма изрядно недолюбливала Керенского, та часть американского еврейства, которую представляли выходцы из России, оказывала ему существенную поддержку. И даже по случаю 25-летия февральской революции организовала его чествование как министра юстиции, установившего гражданское и политическое равенство евреев в России. Кстати говоря, в немалой степени именно из-за этого в США была направлена представительная делегация из числа советских евреев, одним из руководителей которой был известный советский актёр С. Михоэлс (Вовси). В задачи этой делегации входила переориентация американского еврейского сообщества на СССР с тем, чтобы США в большей степени оказывали Советскому Союзу помощь по ленд-лизу. Задача была выполнена.

Как видите, вовсе не оттого, что Сталину нечего было делать, он отдал приказ разведке об усилении наблюдения за Керенским. И это было не просто усиленное наблюдение за политическим оппонентом. Если бы так, то дело на него завели бы куда раньше, нежели в апреле 1938 г. Тут вопрос куда более принципиальный. Ведь Сталин к тому времени прекрасно знал, каким образом немцам удалось установить контакт с Лениным и как группа Ленина прибыла в Россию. Вот потому-то, чтобы избежать повторения тех событий в грядущей войне, Сталин и приказал уничтожить Троцкого, так как это была последняя ставка Запада на остатки антисталинской оппозиции, и усилить наблюдение за Керенским.

Война показала, что Сталин был прав!

Миф № 49. Сразу же после Московского контрнаступления Верховный Главнокомандующий Сталин вступил в тайные переговоры с Третьим рейхом об установлении сепаратного мира и борьбе с мировым еврейством

Донельзя подлый миф появился в конце XX века. Тесно связан с мифом № 18, анализ которого приведен еще в первом томе. Фактически является его неотъемлемой составной частью. К глубокому сожалению, к распространению мифа приложил руку уважаемый в России человек, фронтовик, Герой Советского Союза, в прошлом военный разведчик, ныне известный и авторитетный писатель Владимир Васильевич Карпов. Он использовал этот миф в сочетании с другим, не менее чудовищным мифом, который изложил на страницах второго тома своей интересной и в целом объективной, хотя и не без перехлеста в «умеренном» антисталинизме, книги «Генералиссимус» (М., 2002).

Их суть в следующем. Якобы по указанию Сталина советские разведчики будто бы 20 февраля 1942 г. провели в г. Мценске тайную встречу с представителями германской разведки и германского командования. Будто бы во время этой встречи обсуждались вопросы установления сепаратного перемирия, а затем и заключения сепаратного мира между СССР и гитлеровской Германией, и даже совместной борьбы с мировым еврейством в лице США и Англии. Мнимая встреча якобы произошла благодаря наличию некоего тайного соглашения с гестапо от 11 ноября 1938 г.

Книга В. Карпова издавалась в разных издательствах, общий тираж превышает уже 70 тысяч экземпляров. Автор этих строк в двух своих книгах «22 июня. Правда Генералиссимуса» (М., 2005) и «Трагедия 22 июня: Блицкриг или Измена. Правда Сталина» (М., 2006), которые разошлись также немалыми по современным меркам тиражами, самым детальнейшим образом проанализировал эти мифы и показал всю их чудовищную подлость. Тем не менее в якобы дополненном очередном издании книги «Генералиссимус», прекрасно знающий об этих детальных и исключительно аргументированных, в том числе и документальных, разоблачениях В. Карпов по-прежнему упорствует в распространении этой чудовищной, оскорбляющей не только Сталина, но и весь Советский Союз, всех наших героических предков фальшивки. В доказательство этой фальшивки В. Карпов счел возможным опереться на еще более чудовищную в своей мистификации ложь о некоем соглашении между НКВД и гестапо от 11 ноября 1938 г., разоблачение которой было дано при анализе мифа № 5.

В. Карпов явно осознавал и осознает чудовищную подлость распространяемого им мифа. Так, когда осенью 2002 г. НТВ при подготовке документального фильма об этом мифе сунулось было к Карпову, он наотрез отказался общаться с тележурналистами под прицелом телекамер. И, несмотря на все это, с невероятным упорством продолжает распространять эту гнусную ложь.

По его словам дело обстояло следующим образом (цитата из его книги «Генералиссимус»): «В контрнаступлении под Москвой боевой дух Советской Армии был на подъеме: после долгих неудач погнали, наконец, гитлеровцев назад. Сталин имел все основания опираться на этот фактор. Это, как говорится, то, что на поверхности, видимое всем, кто присутствовал на совещании Ставки, и понятное Генштабу, который оформлял решение Сталина на общее наступление. Но, как выяснилось совсем недавно (я эти документы увидел, только уже работая над этой книгой — в 1999 году), у Сталина были ещё свои, никому не известные, далеко ведущие стратегические расчёты. Сталину казалось, что общее наступление советских войск деморализует германское руководство, которое увидит свои отступающие по всему фронту войска и пойдет на мирные предложения, которые выдвинет он, Сталин. Верховный главнокомандующий не посоветовался по этому поводу со своими полководцами и даже с членами Политбюро, потому никто из них не упоминает об этой попытке ни в устных воспоминаниях, ни в опубликованных мемуарах. Сложилась ситуация, похожая на ту, что наблюдалась во время заключения Брестского мира 1918 г., когда Ленин подписал кабальный договор ради спасения молодого Советского государства. Сталин видел — немцы уже под Москвой, потери Красной Армии огромны, резервов нет, формирование новых частей возможно только из новых призывников, но нет для них вооружения: оборонные заводы частично остались на оккупированных территориях, а большинство пребывает в стадии эвакуации; танки, самолёты, орудия, стрелковое вооружение выпускается в незначительном количестве предприятиями, которые раньше находились в глубине страны, а их очень немного. Для восстановления и организации производства эвакуированных заводов на новых местах в Сибири и Средней Азии необходимо время. Передышка нужна была во что бы то ни стало. Сталин приказал разведке найти выходы на гитлеровское командование и от его, Сталина, имени внести предложение о перемирии и даже больше (далеко идущие планы) — о коренном повороте в войне. Для осуществления этих тайных переговоров были реальные возможности: еще в 1938 г. заключено соглашение о сотрудничестве между НКВД и гестапо. Существует подлинный документ, подтверждающий это (об этом см. в первом томе настоящего пятитомника).

Разведчики связались с немецкими „коллегами“ встреча состоялась в Мценске 20 февраля 1942 г. Мценск в то время находился на оккупированной гитлеровцами территории. Видимо, идея об этих переговорах возникла у Сталина в самом начале контрнаступления, и поиски контактов наши разведчики начали немедленно. Как это происходило, мне неизвестно. Сталин лично написал „Предложения германскому командованию“. Они отпечатаны в двух экземплярах, один остался у Сталина, другой предназначался тому, кто будет вести переговоры. Этот документ, по-видимому, не предполагалось вручать немцам, он представляет собой конспект, перечень вопросов, которым должен был руководствоваться советский представитель.

То, что „Предложения“ составлены Сталиным, подтверждает его подпись, а на то, что это только конспект, указывают короткие „сталинские“ фразы, напечатанные не на государственном или партийном бланке, а на простом листе бумаги без указания непременных в официальных обращениях сведений об исполнителе и расчете рассылки копий. Обратите внимание на дату — идёт общее наступление советских войск. Сталин говорит с гитлеровским командованием с позиции силы, даже угрожает уничтожением в случае несогласия! Но он переоценил возможность извлечь стратегические дивиденды из сложившейся, как ему показалось, благоприятной военной и политической ситуации. Немцы не были в состоянии растерянности. Их представитель группенфюрер СС Вольф вёл себя не как бедный родственник в трудном положении (так представлялось Сталину из-за нашего общего наступления), а уверенно, и даже со свойственным немцам высокомерием. Переговоры продолжались в течение недели. В итоге первый заместитель народного комиссара внутренних дел СССР представил Сталину следующий рапорт.