Астарта: Корабль Чокнутых Трупов - Марк Романов

— Джек, у него явные проблемы с этим местом, — озабоченно зашептал Гай. — Напомни мне потом его осмотреть…

  Now some men like the fishin` and some men like the fowlin`,  And some men like ta hear, ta hear cannon ball a roarin`,  Me I like sleepin' specially in my Molly's chamber.

— Первый, он входит.

— Понял, веду его. Что внутри?

— Как обычно, но есть проблема.

— Решаемая?

— Не уверен, нужно время. Лимит на «сотки»?

— Не ограничен.

— Отбой.

Высокий блондин в модном и дорогом костюме вышел из флаера, опустившегося прямо перед входом. Дверь воздушного такси поползла обратно вниз, когда он уже стоял у порога неприметного заведения только для своих.

Клуб «Black Sabbath» не стремился к излишней популярности, ему вполне хватало доходов и клиентов в довольно узких кругах. Зато круги эти расходились по всей поверхности сливок общества, политиков и их детей. Последние быстро росли, требуя уже не просто самого и самого, а еще и опасного, щекочущего нервы и откровенно криминального.

На этом «Black Sabbath» и построил неплохой и очень доходный бизнес, в котором наркотики, убийства и развлечения давно уже не просто слились воедино, но и считались нормой времяпрепровождения приличного человека с безлимитной картой родителей.

Посетитель холодно смерил взглядом топтавшегося у входа охранника, с интересом отметив, что на персонале здесь не экономили. Секьюрити был человеком. Немного усовершенствованным, это клиент заметил сразу, но очень и очень дорогим. Если наниматели могли позволить себе генетически переделанного работника, это уже само по себе говорило о статусе и репутации заведения.

Люди, как правило, неохотно соглашались видоизменяться подобным образом, раз за разом предпочитая вживления инородных деталей, постепенную переделку в киборгов или частичное изменение внешности в пользу усовершенствования полезных на работе качеств, вроде внешнего вида, внимания, памяти и реакции. А вот игры с ДНК приживались плохо. Как бы ни пыталась лгать вездесущая реклама, но рисковать будущим своего потомства люди не хотели. Мало ли, что там может получиться вследствие смешения модификаций, цепочек ДНК и прочих переделок, а уж о спонтанных мутациях старались вовсе не думать. Инстинкт выживания оказался сильнее веры фантастов прошлого в повальную генетическую трансформацию.

У этого охранника явно прослеживались изменения скелета, прочность которого наверняка была повышена в несколько раз. К тому же, посетитель отметил третье веко и излишне угловатые черты лица, наводившие на мысль о трансформации черепа. Какие изменения постигли внутренние органы, во что их превратили и чем они стали отличаться теперь, клиент, к его большому сожалению, узнать никак не мог.

Кивнув своим мыслям, он подошел вплотную и, не делая паузы, просто приложил правую ладонь к сканеру замка на входе. Охранник смерил посетителя быстрым внимательным взглядом, а когда дверь открылась, выпустив наружу отголоски далеких звуков музыки, скользнул за ним внутрь, бесшумно двигаясь за спиной блондина.

— Вы мне не доверяете? — не оборачиваясь, спросил посетитель. — Или своей системе безопасности, впустившей меня внутрь?

Вот потому этот богатый и импозантный мужчина так не любил живой персонал охраны в подобных местах. Обмануть электронную систему возможно, а вот интуицию человека практически никогда. Это он усвоил за прошлые годы работы.

— Я курить выходил, — неохотно отозвался охранник, — обратно возвращаюсь, — зачем-то уточнил он.

Блондин вежливо, но все так же холодно улыбнулся, продолжая неспешно удаляться прочь.

«Ага, расскажи мне, курить он ходил, — подумал он, — ты бы еще сказал, что отлить вышел, чтобы тебе не мешали слушать вечерних насекомых».

Покачав головой, блондин толкнул тяжелую дверь, стилизованную под двери средневековых замков. Из открывшегося проема на него тут же дохнуло запахом спиртного, дурмана и пота. Но было в этом потоке воздуха и еще кое-что, выгодно отличающее его от простого затхлого запаха подобных заведений.

Из открывшейся двери в лицо клиента ударил запах власти. Власти над жизнью и смертью, свободой и рабством, болью и лаской. Чудовищно заманчивый коктейль вседозволенности, похоти и невинности, придающей этому адскому набору запахов тонкую нотку свежести и влечения.

Но как раз с влечением у этого посетителя проблем не наблюдалось. Он чуть помедлил на пороге, ожидая, пока за его спиной полностью закроется тяжелая дверь, плавно скользящая на замаскированных магнитных замках, и огляделся вокруг.

Было немного шумно, вокруг сновали смеющиеся пары, тройки и целые группы людей, нелюдей и частично модифицированных объектов. Прямо перед новым посетителем внезапно оказался весьма крикливый молодой человек в костюме из переливающихся тканей, должном изображать наряд султана или визиря. Гость был уже изрядно навеселе, а две девушки-близняшки, поддерживающие молодого парня под руки с обеих сторон, постоянно смеялись, как заведенные, наперебой пытаясь убедить мужчину, что с ними двумя еще никто не справлялся. Тогда обиженный в лучших чувствах султан остановился и разом обнажил свои чресла. Близняшки засмеялись еще громче, заставив стоящего у входа блондина скривиться от боли в ушах.

Претендент на девочек-близняшек без стеснения демонстрировал не один, а два своих достоинства, которые новый клиент назвал бы, скорее, недостатками, судя по тому, как шутник хирург расположил переделку.

— Соболезную, — коротко кивнул блондин парню, проходя мимо троицы. Молодой человек, казалось, даже не услышал слов незнакомца, продолжая хвастаться своими предполагаемыми умениями и навыками.

Изящную рыжеволосую девушку он заметил едва ли не от самого входа. Длинные вьющиеся мелкими кудрями волосы девицы немного светились в полумраке зала, словно язычки пламени ночного костра. И Гавриил почувствовал себя тем самым мотыльком, который летит на свет, рискуя сгореть. Тонкое черное платье с глубокими разрезами по бокам подчеркивало восхитительную фигуру, мягкими волнами шелка обнимая гибкий стан прелестницы. И каждое движение, каждый жест рыжеволосой были наполнены такой негой и томлением, что прибывший посетитель невольно сглотнул и кашлянул, прочищая горло.

Она сидела в баре, потягивая коктейль из бокала сложной витой формы. Жидкость немного вязла на стенках, и девушке приходилось с некоторым усилием втягивать ее через соломинку, напрягая алые, как кровь, губы и делая медленные глотки. На щеках девушки появлялись приятные ямочки, когда она неспешно втягивала в рот густую жидкость, а губы слегка посасывали довольно толстую соломинку, придавая рыжеволосой сходство с ребенком, старательно пытающимся справиться с леденцом в приличном обществе и не опозорить благородных родителей совершенно неприличными звуками.

— Прелестное платье, — опустившись рядом, сказал Гавриил, улыбаясь девушке. — Если не ошибаюсь, это настоящий шелк с Земли.

— Не ошибаетесь, — рыжая одарила клиента очаровательной улыбкой. — В тканях, — добавила она со значением, посмотрев на Гавриила большими зелеными глазами с вертикальными зрачками.

— А в девушках? — спокойно продолжил Гай, приняв вызов.

— Ошибаетесь, — с той же милой улыбкой продолжила рыжеволосая ведьма. В этот момент Гавриилу показалось, что радужка девушки полыхнула настоящим зеленым огнем, как у самой натуральной ведьмы или кошки.

— Я не хотел, — примирительно выставив вперед открытые ладони, продолжил Травкин, — я всего лишь хотел отметить прекрасный вкус прекрасной дамы.

Он многозначительно кивнул в сторону зала с гостями, которые медленно, но верно расходились по комнатам в соседнем крыле, чтобы предаться всевозможным удовольствиям.

— Вы про этих выскочек? — недовольно сморщила носик ведьма, — им достаточно картинного соответствия историческим хроникам. И никому нет никакого дела до того, что султаны носили на самом деле, впрочем, как и до того, из каких тканей была сделана эта одежда.

Она бросила многозначительный взгляд на проходившую мимо пару. Рыцарь в костюме с нарисованными по ткани доспехами, и его спутница, переодетая крестьянкой, платье которой едва ли было скромнее нарядов королевы Виктории, вошедшей в историю Земли в конце XIX века.

— Простите мою несдержанность, милая леди, но я не был готов к костюмированному балу в этот раз, — с должной толикой скорби на лице продолжил Гай, — так что мой образ никак не вписывается даже в пародию.

— Меня зовут Леда, — сказала рыжеволосая, поставив свой бокал на стойку.

— Все, вы окончательно добили мои несчастные попытки быть галантным, — повесил голову Гай, — как я мог допустить, чтобы девушка знакомилась первой? Мне нет прощения.