Капиталократия и глобальный империализм - Александр Субетто

Таким образом, память в ее эволюционно-философском значении становится важным бытийным индикатором прогресса.

При этом важно подчеркнуть, что память не противостоит инновациям и творчеству. Наоборот, она служит базой их качества, она страхует их от перерождения в антибытийные инновации и творчество. В последнем случае инновации и творчество необходимо взять в кавычки, потому что из механизмов созидания они преобразуются в механизмы разрушения, т. е. в механизмы инволюции, или деградирующей эволюции. Такие «инновации» и «творчество» направлены против памяти системы, против ее сущности и, следовательно, против основ его бытия.

Не то ли происходит в современной России, в которой социальнополитические инновации, законодательное творчество, направленные против ее цивилизационной культурной памяти как памяти общинной евразйиской цивилизации, разрушают ее основания бытия? Вирус индивидуализма, прививаемый настойчиво неолибералами-западниками, пытается разрушить механизмы иммунитета нашей памяти, наших традиций. Не поэтому ли идет наступление на культурную память русского народа, из образовательных программ наших школ убираются ключевые произведения таких наших классиков как Пушкин («Песнь о вещем Олеге», «Полтава», «Евгений Онегин»), Лермонтов («Бородино»), Некрасов («Кому на Руси жить хорошо»), М. Горький, В. Маяковский, М. Шолохов («Тихий Дон») и т. п., фактически стирается память о Великой Отечественной войне, о ее полководцах и героях, о ведущей роли русского народа в организации Победы (вспомним тост И. В. Сталина в честь русского народа в июне 1945 года, который реформаторы-либералы пытаются забыть)?

Война против памяти России, против памяти культуры русского народа есть очень изощренная стратегия по разрушению основ бытия России, лишения ее будущего, расчистка плацдарма для превращения ее в колонию. Народ без исторической памяти превращается в «пыль истории», он лишается исторического достоинства и обречен на исчезновение.

В этом отношении трилогия Чивилихина «Память» нащупала одну из «болевых точек» в нашем воспитании и в нашем образовании, которую можно назвать как проблему сохранения исторической памяти, ее восстановления, там, где она утеряна, ее трансляции при воспитании душ каждого нового поколения народа.

В данном случае шла речь о памяти – культурной и исторической – русского народа. В настоящее время имеются определенные тенденции по мобилизации культурной памяти в образовательном процессе: это и школьные музеи, посвященные той или иной тематике из нашей истории, и растущий интерес к музейной педагогике. Но как этого мало на общем фоне, почти запрограммированного, разрушения исторической памяти народа, особенно памяти о великой истории СССР, советского народа спасшего весь мир от фашистской чумы гитлеризма.

Особенность культуры и менталитета общества США состоит в том, что они культуивируют чистую проективность, свысока относятся к культуре Европы и в целом к культурам мира. Именно эта концепция и культ «чистой проективности» подарил «модерн» и «постмодерн» – своеобразные формы культурного творчества вне исторической памяти, культурной традиции, более того представляющие собой культ голой формы и отрицания содержания.

Яков Бёме еще на заре капитализма заметил тенденцию движения общества Капитала к культу «Пустоты», которая ставится на место Бога. Собственно, говоря, культ «Пустоты» и есть отрицание Памяти, а вместе с ней и отрицания эволюционного взгляда в современной картине мира.

Сам этот культ, который достиг в США особого апогея в виде модерна и постмодерна, – явление не случайное.

Капитализм в ХХ веке прошел ускоряющуюся эволюцию отчуждения и фетишизации Капитала и денег.

Капитал-Фетиш как отчужденная надсоциальная сила воплотилась в завершенной Капитал-Мегамашине, управляющим которой выступает мировая финансовая капиталократия со «столицей» в США.

Воспроизводство Капитала построено на его ускоряющемся обороте и получении все больших и больших прибылей за все меньше циклы денежного оборота. Законом бытия «Капитала-Фетиша» или «Капитал-Бога» становится тенденция его дематериализации, тенденция к отрицанию Труда и соответственно Человека, которые его породили, и соответственно к отрицанию «человеческой Истории» и к отрицанию Памяти Истории.

Возникает своеобразная «капиталистическая Эсхатология», в которой Финал человеческой Истории становится победой Капитала-Бога, отвергшего вслед за «живым Трудом» и «живого человека». Капитал-Фетиш обслуживает капиталократия. Она выстраивается подобно «организации термитника», в центре которого его «матка», обеспечивающая воспроизводство, – «Капитал-Фетиш», представляющий собой «систему без памяти», «денежную оболочку без товарной массы», «капиталистическую Пустоту», т. е. «голую» фетишную сущность капитала – «самого-в-себе-и-для-себя», стремящегося к бесконечной скорости самовозрастания. Именно на этом пути происходит «монетарная революция» в Бытии Капитала и капиталократии. Финансовый капитал отчуждается от физического или промышленного капитала, он превращается в фискально-банковский капитал, «начинкой» которого становятся «фискальные», «нетоварные деньги», «деньги над деньгами».

Примером такой фантасмогорической метаморфозы Капитала является изменение содержания долларовой валюты за последние 30 лет. Если в 1973 году фискальных или спекулятивных долларов, т. е. тех долларов, которые оборачиваются по схеме «деньги – деньги штрих» вне выполнения меновой функции по отношению к товарным потокам, было всего 17 %, то в начале XXI века их уже по разным оценкам – от 85 до 95 % (а некоторые специалисты называют цифру и 99 %).

Этот монетарный капитал и породил турбокапитализм. Вырос целый слой олигархов мира, одним из известных представителей которого является Дж. Сорос.

Монетарный капитализм усилил свою империалистичность. Другим его лицом стал глобальный империализм или империалистическая глобализация. Монетарный Капитал-Фетиш, состоящий из унифицированных «денег над деньгами», стремится все превратить в такие же унифицированные деньги и соответственно в капитал – человека, культуру, образование, этносы, нации и т. п. Неслучайно, в футурологических построениях Жака Аттали в виде «строя Денег» и «цивилизации Рынка» появляется образ «неокочевника», лишенного принадлежности какой-либо культуре, нации, стране, локальной цивилизации. Человечество должно превратиться в «серую расу» (в понятии Д. Каланчи) или в «человейник» (если следовать метафоре А.А. Зиновьева), в которых уничтожается разнообразие культур, языков, историй, наций, этносов, «локальных цивилизаций», государственных устройств, систем ценностей, конфессий, социальных идеалов.

Монетарный капитализм в виде системы свободного перемещения капитала стремится теперь все человечество превратить в субстанцию Глобальной Капитал-Мегамашины и соответственно в «тело Капитала-Бога».

Мондиализм или империалистическая идеология установления Нового Мирового Порядка обслуживают эту тенденцию. Теперь мировая финансовая капиталократия в США решает, сколько нужно оставить населения на Земле для потребления Капитал-Мегамашиной. Появилась модель «20 %:80 %», описанная в «Западне глобализации» Мартина и Шуманна (2000), по которой для воспроизводства мирового капитала требуется 20 % населения Земли, остальные – лишние, и должны быть убраны с лица Земли как лишние в течение XXI века. Остальные «счастливчики» должны окончательно превратиться в «сырье» Капитал-Мегамшины, в «капиталороботов» или «капиталокиборгов» без памяти культуры, памяти человеческой истории.

В этом и состоит «страшный Суд Капитала-Бога», он судит человеческую историю, судит нации, этносы, традиции, человеческую память, он судит с позиций своей «Победы» и над историей, и над эволюцией Природы, и над Человеком и Человечеством, судит своим Фетишным Судом, Судом Пустоты, Судом Беспамятства, Судом Смерти, потому что за этим «Страшным Судом Капитала-Бога» стоит потенциально капиталистическая гибель человечества в XXI веке по экологическим причинам.

В этом и состоит «капиталистическая Эсхатология». Капитализм однажды возникнув, по мере развития первой «волны» отчуждения Труда от средств производства, т. е. физического капитала, по мере развития «второй волны отчуждения» уже денежного капитала от физического капитала, спекулятивных денег от «товарных денег», денег от золотого обеспечения и т. п., породил отрицание Истории человечества через антиисторическую направленность Капитала-Фетиша, через капиталорационализацию человеческого бытия и бытия общества. Становление Капитал-Мегамашины несло в себе такую машинизацию капиталистического бытия в перспективе, в которой человек и его история становились лишними.