Забытый - Москва - Владимир Кожевников

- Не забудешь заглянуть?

- Ну что ты!

- Вот и ладно, - и растворилась в темноте и тишине.

Он почувствовал облегчение и почти сразу забыл о ней. Дневные заботы навалились мощно, дружно, но привычно, им теперь ничто не мешало. И он быстро разобрал их, расставил в ряд по значимости, определил, как и в какой последовательности заниматься ими с утра, и сразу же крепко заснул, успев, однако, удивиться напоследок: что ж это я с Дарьей-то так?..

* * *

Следующий день.10-е декабря, начался ожиданиями вестей из Ростиславля: когда Олег уйдет? Но прошло утро, разведчики свистели: Олег стоит. Полдень. Олег оставался на месте. Уже здесь Бобру стало ясно, что Олег решил, прежде чем атаковать, собрать в один кулак все силы.

* * *

Да, Олег решил сжать кулак, но кулак что-то не сжимался. Воевода Михаил несмотря на строжайший приказ (Олег очень поздно выяснил, что он у Коломны) что-то затолокся там и совсем для Олега непонятно - почему. Ведь опытный воевода, а глупостей кучу уже наделал! Поперся на Коломну - зачем? Дал москвичам безнаказанно грабить рязанские уделы! Не поторопился на помощь князю! И сейчас не торопится! Баран!!!

Размышляя так и досадуя на воеводу, Олег в глубине души сознавал, что во многом неправ. Хорошо было рассуждать и рассчитывать задним числом, когда многое узналось, определилось. Когда наладилась связь.

Ну хорошо, ну ладно, тогда связи не было, он действовал по-своему и где-то просчитался. Но сейчас-то! Почему его нет?! Вечер на дворе! (Это был вечер10-го числа.) Если даже сегодня придет, завтра раньше полудня не снимемся, разбираться надо. А если и сегодня не придет? Или что серьезное стряслось? Дмитрий из Москвы нагрянул? Этого быть не может, о таком даже из Москвы мне бы успели довести. Тогда что?

* * *

А Михаил не пришел и 10-го. Потому что войско у Коломны появилось и начало щипать его аж с трех сторон. Именно 10-го числа.

Дело в том, что Зуевский полк, далеко от Коломны формируемый (в районе теперешнего Орехово-Зуева) и не успевший прийти к Микуле в срок, спустя некоторое время все-таки, разумеется, пошел к месту сбора и... И оказался как бы не у дел. Командовавший им воевода, с чудным и непонятным прозвищем Булах (наверное, от татарского Булак), мужик храбрый, но и осмотрительный, зная, что его за опоздание по головке не погладят, крепко задумался, как бы так сделать, чтобы выкрутиться и впечатление от опоздания сгладить. Узнав, что Коломна осаждена, он решил, что помощь ей будет самым лучшим оправданием и начал действовать как легендарный рязанец Евпатий Коловрат. Разделив полк, он обрушился на рязанцев с двух сторон, запада и северо-востока, наделал много шума и отскочил в лес, куда-то в глубь московской территории.

Обеспокоенный Михаил развернул часть войска фронтом от крепости и сильной разведкой попытался определить, кто наскакивал и какими силами. Не сам ли князь Дмитрий пожаловал? Но стоило ему чуть отвлечься от города, как приободрившиеся коломенцы сделали смелую вылазку прямо из главных ворот (пешие, потому что коней в городе, естественно, не осталось) и успели жестоко потрепать противостоящий отряд до того, как Михаил сумел подать ему помощь и загнать коломенцев назад в стены. Довольно быстро узналось, что помогает коломенцам совсем небольшой отряд (самое много - полк), и получается какая-то бестолочь, топтание на месте. Но теперь и уходить к Олегу, требовавшему его немедленно в Ростиславль, так вот просто, выходило - нельзя! По нахальству напавших из леса и решительности осажденных Михаил видел - можно было крепко схлопотать в хвост. Положение было отвратительное!

* * *

Инициатива - наказуема!

Армейская мудрость.

Узнай Бобер об инициативах Булаха, он самолично открутил бы ему башку. Но пока ему не было ничего известно, кроме того, что Олег затоптался на месте и дает Микуле возможность творить в рязанских уделах все, что тот пожелает. И Микула времени не терял. К вечеру 11-го (Олег все стоял в Ростиславле) пришла весть о падении Зарайска.

Олег должен был узнать об этом раньше Бобра и теперь уже, как ни верти, оставаться на месте не мог.

* * *

Между тем Булах снесся с коломенцами и понял, что дал маху. И по вестям из Коломны, и по прежним распоряжениям воеводы Микулы Василича выходило, что времени под Коломной терять было никак нельзя, а со всех ног мчать на помощь ушедшему войску, где каждый воин был на счету.

Булах крепко почесал в затылке, решил вину не усугублять и приказал полку выступать вверх по Оке. Он вполне понимал, что может запросто налететь на Олега, но надеялся, во-первых, что тот, может, еще в Лопасне, во-вторых - на свою и общую окскую разведку, а в-третьих - делать-то все равно было нечего.

Разумеется, проскользнуть незаметно мимо осаждающих было невозможно, потому Булах надеялся только на скорость. Выйдя из леса, он проскочил западнее города к берегу, ссыпался на лед и кинулся к устью Осетра.

Воевода Михаил, уже не чаявший найти выход из столь отвратительного положения, узнав о маневре москвичей, крепко возблагодарил Господа, приказал снимать осаду и идти на соединение с князем, уже грозившим за заминку оторвать воеводе все, что только можно оторвать.

Весть полетела к Олегу, таким образом Булах оказался меж двух огней. Счастье его было, что ходу от Коломны до устья Осетра всего 15 верст, и он успел влететь в него и, таким образом, избежать окружения, потому что Олег бросил навстречу ему почти всю свою конницу (полторы тысячи).

Однако дорога по заваленному снегом Осетру оказалась куда как тяжелее окской, и тут рязанцы догнали-таки москвичей и так наподдали вдогон, что только сумерки спасли зуевский полк от полного разгрома, а Булах не решился дальше идти по реке, вырвался в чисто поле и кинулся на юго-восток, лишь бы подальше от рязанцев.

* * *

Таким образом, в достаточной степени случайно, задумки Бобра не были порушены, и исходные предпосылки операции к утру 12-го числа остались прежними. К тому же Олег потерял много времени, а это очень помогло Микуле, который за время неожиданно свалившейся передышки успел разобраться со всеми своими проблемами (главное - взял Зарайск), соединился с можайцами (Никифор чуть с ума не сошел от радости при встрече) и теперь без помех мог действовать по намеченному Бобром плану, то есть идти в глубь рязанской территории, ожидая и готовясь отразить удар Олега с тыла. Куда идти - между Бобром и Микулой точно оговорено не было, они согласились лишь на том, что идти на Рязань не стоит (такой величины город обязательно наскребет какие-то силы и может бросить их навстречу, что Микуле вовсе ни к чему), но и отклоняться далеко на юг тоже смысла нет (это затянет войну).

Потому поздним утром 12-го Микула выступил на юго-восток, выслав вперед разведчиков с наказом: искать удобную позицию для обороны с тыла, с северо-запада. Первое подходящее местечко они нашли ему быстро, уже верстах в десяти от Зарайска, на берегу речушки Осетрика. Было это, конечно, нездорово, тем не менее Микула остановил здесь полки (позиция действительно была сильная и ему понравилась), приказал устраиваться с расчетом на битву, на встречу идущего следом Олега, а сам с разведчиками помчал дальше, на поиски нового рубежа.

* * *

Направление на юго-восток, выбранное Микулой из соображений всего-навего тактических (лишь бы от Олега подальше), произвело на рязанского князя впечатление сильнейшее и сквернейшее. Яснее ясного оно показывало, что Микула нацеливается на Пронск (сдружились, голубки, мать вашу растак и разэтак! и когда только успели!), где, вероятно (спрятавшись ли в стенах, соединив ли войска, загородившись ли пронцами - в общем, не важно как), собирались избежать наказания за свои "проказы" и еще усилить раскол рязанского княжества, еще сильнее привязать Владимира к Москве.

И это вот движение коломенцев напрочь и навсегда восстановило Олега против ничего (ну ничегошеньки! ни сном, ни духом!) не подозревавшего Владимира Пронского и решило в конце концов его судьбу.

Войско воеводы Михаила подошло к Ростиславлю 11-го вечером, потому рано 12-го двинуться Олег не смог. Пока разбирались с конями, обозами, припасами, вообще с обстановкой, времени прошло немало, и все, что успел сделать Олег 12-го числа, это к вечеру добраться до Глебова и там заночевать. Там-то он и узнал и подробности падения Зарайска, и направление дальнейшего движения москвичей.

Микула доехал со своими ребятами до какой-то речушки, названия которой никто из разведчиков подсказать не смог (впоследствии выяснилось - Вожа), и сразу решил передвигать полки сюда. Речка была совсем маленькая, узенькая, но тот берег поднимался надо льдом на сажень, а то и больше, образуя нешуточную для коней естественную преграду, да и фланги можно было упереть с одной стороны в лес, с другой - в сильно забитую мелким осинником пустошь.

Задача перед коломенским воеводой стояла самая отвратительная. Ему никуда не хотелось идти, ему скорей бы дождаться Олега, а там все заботы с плеч долой. Но он хорошо помнил наставления Бобра (да и сам прекрасно понимал): никак нельзя показать Олегу, что ты чего-то (или кого-то!) ждешь, потому и на месте оставаться нельзя. Лучше всего было б показать, что ты боишься его до смерти, и рвать когти что есть мочи. Но и этого нельзя!