Погребальные костры - Стас Бородин

Айс что-то говорил, радостно хлопая меня по коленям, Ингио увлеченно рассказывал о всевозможных мифических тварях, а я устало привалился головой к стенке кареты и молча глядел сквозь щель между задернутых занавесок. Глядел на раскачивающиеся небеса, на скачущую вверх-вниз линию горизонта и гадал, когда же все это, наконец, закончится. И закончится ли когда.

Эпилог.

Меч, монета и книга.

За время моего отсутствия на Маунтдане ровным счетом ничего не изменилось. Все тот же полумесяц порта забитый кораблями со всего света, все те вороватые таможенники, все те же надменные купцы, внимательно осматривающие чернокожих рабов и охотничьих собак, привезенных с побережья Зенора.

Кранов, вроде, стало побольше. Я уставился на огромную сверкающую клешню, поднимающуюся над крутобоким торговым кораблем, стоящим у пирса. Выходит, что гильдия грузчиков все же проиграла свою войну…

Клешня подцепила полсотни тяжеленных мешков и одним махом перенесла груз на причал, где на него точно армия муравьев набросилась толпа темнокожих скенов в замызганных набедренных повязках.

— Господин желает приобрести на вечер прекрасную лакорку? — высокий худощавый сутенер возник, словно из ниоткуда. Лихо подкрутив напомаженные усы, он ловким движением ладони изобразил в воздухе соблазнительную фигуру. — Может господин предпочитает мальчиков? Зенорских принцев, черных как эбен, или же северян, с кожей, что белее снега с вершин горы Азава! Дайте мне знать, господин, и любая ваша фантазия мигом исполнится!

Отбиваться было бесполезно. Я слишком хорошо знал подобных типчиков.

— Вы, любезный, лучше скажите, кто сегодня будет драться в «Бестиарии», — я заговорщицки понизил голос. — Быть может, вы даже подскажете мне, на кого сделать ставку?

Верзила моментально перевоплотился из вальяжного сутенера в энергичного букмекера.

— Если будете ставить на собак, — деляга опасливо огляделся по сторонам. — Смело ставьте на моего Короха, он сегодня вечером порвет любую тварь, что посмеет выставить зу-Маграх. Ежели вы предпочитаете петушиные бои, то самый сильный боец у зу-Конхора, только он сегодня его выставлять не станет. Побережет для большого финала на день Семи Пророков…

— Меня больше интересуют настоящие бойцы, — сказал я, делая вид, что заскучал, и собираюсь уходить.

— Постойте, господин, — букмекер поднял руку, но коснуться меня не посмел. — В «Бестиарии» люди больше не дерутся. Если хотите поглядеть на гладиаторов, то вам нужно приобрести билет у Малыша Гудана, что в «Белом Октопусе». Они со стариком Тонезапом как раз открыли новую арену.

Услыхав знакомые имена, я насторожился.

— А если мне понадобится нанять чародея? Тонезап все еще при делах?

Букмекер скривился и неохотно кивнул.

— Конечно, что с ним станется. Но вам, господин, я бы не советовал туда ходить. Малыш Гудан выиграл уже почти пятьдесят боев. Ходят слухи, что игра у них идет не честная…

Я сунул букмекеру в ладонь серебряную монету.

— Поставь на Короха в первом бою.

Верзила заулыбался, вынимая из кармана книжечку и карандаш.

— Ставка один к шести!

Скомкав бумажку в кулаке, я не спеша направился к ближайшей станции фуникулера. В «Бестиарий» идти я не собирался, а вот в «Белый Октопус» нужно было непременно заглянуть. Повидаться со старыми приятелями.

С треском и скрежетом кабинка заползла на станцию, и закачалась, выпуская пассажиров.

— Гляди куда прешь, малец! — плечистый грузчик вооруженный деревянным молотком, отшвырнул меня с дороги.

— А парень то причем? — второй грузчик ухватил товарища за руку. — Ну разобьешь ты голову Паростро, что с того изменится? Тебя бросят в яму, а гильдия этого даже не заметит! Неужели ты думаешь, что взятки только один Паростро и берет!

Сунув вагоновожатому медяк, я ухватился за полированные медные поручни, и быстро взбежал по гулким ступенькам. Вагон оказался практически пуст, так что я мог выбирать любое место.

Смахнув со скамейки красную зенорскую пыль, я уселся у открытого окна. В лицо ударил порыв горячего ветра, а по полу вагончика закружили крошечные песчаные смерчи.

— Руки-ноги-головы из вагона не высовывать! — закричал проводник и потянул за блестящую рукоять, закрывая двери. — На пол прошу не блевать, под скамейками имеются ведерки…

Вагончик вздрогнул, и медленно пополз вверх. Застонали туго натянутые канаты, захрустел песок в скрытых от глаз механизмах, и я почувствовал, как по позвоночнику побежали мурашки.

В ярком солнечном свете Маунтдан казался громадной сверкающей башней. Мириады окон нестерпимо блистали, и я невольно зажмурился, прикрывая глаза рукой от скачущих по салону солнечных зайчиков.

Горячие порывы ветра подхватили мою косицу и золотую бахрому на шейном платке.

— А где же ваш багаж, господин? — угрюмый грузчик, сидящий в дальнем углу, прищурился, глядя на меня красными воспаленными глазами. — Я бы за два медяка дотащил все до гостиницы…

Я только покачал головой.

— Что, совсем с работой туго? — внизу в порту от механических клешней в глазах рябило.

— Проклятая гильдия, — грузчик скрипнул зубами. — Продалась с потрохами…

На выходе из вагона я ухватил работягу за локоть и сунул ему в ладонь серебряную монету.

— Мне подачек не надо, — грузчик обиженно вздернул подбородок. — Мы на Маунтдане народ гордый!

Я сжал руку мужчины с такой силой, что у того глаза полезли на лоб.

— Подумай лучше, чем семью кормить будешь, — сказал я. — Своей гордостью?

Спрыгнув с подножки, я решительно зашагал к знакомой железной лестнице, ведущей со станции на следующий уровень.

Цветочный рынок как всегда поражал обилием красок и запахов. Красные розы с Эста, желтые и синие ирисы с Донкара, фиолетовые гладиолусы с Паанолы, но больше всего здесь было зенорских тюльпанов. Бутоны тугие, яркие, отороченные черной каймой, перевязанные шелковыми нитками и усеянные блестящими капельками воды. От одуряющего аромата у меня голова пошла кругом.

Протиснувшись сквозь толпу покупателей, я пошел вглубь галереи, следуя узенькой тропинке, вьющейся меж переполненных букетами жестяных ведер и прилавков.

Солнечный свет, льющийся сквозь разноцветные стекла, раскрашивал приветливые лица продавщиц во все цвета радуги. Красное лицо, фиолетовое, зеленое, голубое. Мне показалось, что реальность затрещала по швам, и я с каждым шагом проваливаюсь все глубже и глубже в какой-то другой мир. Мир незнакомый, наполненный экзотическими ароматами и белозубыми улыбками.