Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза - Николай Берг

— То есть Мутабора просто так щелкать не надо? — неудачно пошутил я.

— Не надо. Он обидчивый, а мы еще не закончили с ним работать. Да и вы нам еще пригодитесь.

— Я вообще-то пошутил.

— Мы поняли. Шутка получилась не из лучших — заметила очевидное Валентина.

Я съел упрек, как горькую пилюлю.

— Дополнительно отмечаю, что у Блондинки в организм вмонтирован передатчик-маячок, в Мутабора — тоже, то есть мы можем отследить — и вы сможете это сделать, у вас будет инженерное сопровождение.

— Саперы?

— Саперы само-собой, не о них речь. Инженеры. Вы их видели — например, при отработке управляемых средств наблюдения при зачистке Марсова поля — отметил Травин.

— А маячки эти они могут самостоятельно выдрать? (Совершенно неожиданно мне вспомнился эпизод с Арни Шварценнегром, выдиравшим у себя хитрой железякой 'жучок' из носа).

— Нет, это не такая простая операция. Дополнительно в обоих морфов имплантирован разрядник — сугубо на всякий случай. Мутабор об этом может и подозревает, но знать точно не может, а вот Блондинке уже успели показать, что будет крайне неприятно при непослушании — парализатор у нее вставлен на загривке под шкурку. Дополнительно на Блондинке укреплены несколько модифицированных собачьих ошейников. Вот они не должны никому постороннему в руки попасться.

— Не понимаю, ошейники-то зачем? — удивился я, наливая по привычке чай в блюдечко.

— Это переделанные ошейники, такие, которые надевают на собак, чтобы отучить из лаять не ко времени. Они дают разряд тока при нажатии на кнопку выносного пульта. На случай, если некоторые ошейники Блондинке удастся содрать — применено дублирование.

— Все равно воля ваша, а тяпнуть она может — засомневался я.

— Может — спокойно согласилась Кабанова.

— Вот вы и постарайтесь, чтоб не тяпнула — закончил тему Травин.

— Ясно. А что скажете по людоедам? — осведомился я у собеседников.

— У нас уже давно получены данные о эффекте каннибализма в настоящих условиях — не без гордости взглянул на жену мичман. Кабанова и впрямь сидела гордая, хоть памятник лепи.

— Но однако неизвестно, как сохранить мозги, повысив остальные параметры — мне об этом четко говорили? — спросил я.

— Да все давно известно — скучным тоном ответил мичман. Взглянул на жену и начальницу, та кивнула и он продолжил:

— Бесплатный сыр только в мышеловке и только для второй мыши. Если мясо необращенной особи своего вида жевать, а не жрать — повышение силы и ловкости будет не так выражено, зато и падение интеллекта тоже будет сильно меньшим. В итоге такой хитрец выигрывает перед ловким и сильным, но тупарем. В экспериментах это мы получили быстро и внятно, но в отделе разведки своим умом богаты, не послушали. Угробили зря разведгруппу, получив сведений меньше, чем Валентина на крысах.

— Жевуны значит? — удивился я.

— Ага. Жвачные животные.

— А разведгруппа погибла?

— Ну не подводная же лодка, срока автономности нет. Но на связь не выходят и обратно не вернулись — ответил мичман.

Чаепитие продолжилось не слишком долго, не могу сказать, что узнал что-то совсем уж переворачивающее основы бытия, но как в мозаике кусочки улеглись каждый на свое место и общая картина стала понятной. С таким собранным паззлом вполне можно идти к майору.

— Да, а вам нужно для работы именно три людоеда? — уточнил я при прощании.

— Три это минимум. Биохимическая лаборатория у нас очень слабенькая, а проблем множество. По уму нам и тела бы пригодились, та же Блондинка за сырую печенку готова на задних лапах ходить, хотя ей и не удобно это сейчас делать. Тут есть еще нюанс — мясо и ливер каннибалов для зомби идет как совершенный деликатес. Достачно сказать, что для крысоморфа плоть декапитированного каннибалокрыса предпочтительнее живой — обычных крыс. И пока морф не сожрет подчистую все, что отсается от каннибала — живые вообще в безопасности, представляете. То есть крысоморф на них внимания не обращает — до двух суток спокойно живут в одной клетке.

— Гм… Ничего не понимаю. А у убитого каннибала какие-нибудь особенности? Обычный зомби? Или — необычный? — поинтересовался я.

— Физические параметры сохраняются… отчасти. Потому каннибал — более опасен будучи шустером и тем более — морфом. Если дорастет. Любой встретившийся морф постарается такого каннибала уестествить. В смысле — скушать — уточнил мичман под строгим взглядом супруги.

— Так что стреляйте им в башку. И минимум трое — живьем — достаточно кровожадно резюмировала начальница некролаборатории.

— Дополняя вас, коллега, должен отметить и рекомендации Московской нейрохирургической школы, использовавшей для лечения данного заболевания также массаж теменной части головы топором, кувалдой и разного рода дубинками. Наркоз рекомендуют общий, сжиженным углекислым газом — отыграл утерянное в начале беседы наукоподобие и я.

Посмеялись.

— Все-таки неприятненькая ситуация складывается — как бы не оказаться нам между двумя огнями — сказал я.

— А вы постарайтесь не играть в их игры, а навязывайте им свою — серьезно посоветовал Травин:

— Выиграть у карточного шулера можно — сев например с ним играть в шахматы, или вытащив на ринг. А боксера Валуева вполне вероятно можно обыграть в дурака или крестики-нолики. Но вот идти с Валуевым на ринг, а с шулером к сукну…

— Вас понял. Может еще что посоветуете?

— Если будете в ближайшем будущем в Петропавловке- поговорите с уцелевшими сотрудниками Зоопарка. Есть там толковые зоопсихологи — практики, что особенно ценно. Разумеется вам выскажут массу всяких грубостей — съеденные белые медведи запачкали несмываемой грязью белоснежные оежды всей Охотничьей команды, а уж вас, как врача — в особенности, но если потерпите — можете получить и что-нибудь интересное — посоветовала на прощание Кабанова.

Когда меня везли на катерке обратно, я прикинул, сколько всего надо еще сегодня успеть сделать. Получать заушение за покойных медведей не хотелось, с другой стороны любая мелочь может быть полезна, как случилось с приятелем-коллегой, который еще будучи курсантом не пойми зачем выучил главу про весьма редкое заболевание и все вчера прочитанное так и выдал, когда профессор-генерал вставлял пистон подчиненным после осмотра непонятного пациента и для пущего позора офицеров-врачей, не помнивших ничего про эту хворь (действительно крайне редкую), спросил про нее у маршировавшего мимо такой кучи начальства салобона. Оказалось, что курсант-второкурсник осведомлен о редкой хвори получше офицеров-врачей… И была заслуженная слава.