То «заика», то «золотуха» - AnaVi

копируем тот самый сюжет. Где я — его задание. А он, в свою же очередь, «моё»… Но нет! Ему просто, изначально, не нравилась я… А потом уже — и всё больше. И больше… Хоть и если «правильнее», то: «меньше» и «меньше»! Не помню уж, как и пришли в «ноль»… Помню лишь, как вылетели в «минус» и… Разлетелись по углам! Как и полюса магнита… Да! Ведь это и сегодня же было. Произошло! Просил ж остановиться… Почти и молил не убивать всё то, что ещё… уже и осталось. От меня, него и… нас. От любви! А сам же, в то же самое время, не останавливался и продолжал стрелять! Ну а я — отстреливаться-отбиваться из-за своего «укрытия»… Из-за стены! А он же — из-за какого-то стола… Перед этим же ещё и «уже» — из-за каркаса «нашей» деревянной тёмно-коричневой кровати… А как увидела это? Развернулась единожды, чтобы проверить, с чем связано продление тишины перед бурей… Поднялась на колени, выглянула и… Напоролась на него же! Он просто так же и в то же самое время встал следом и вот мы… ей богу-дьяволу… как два сурка — стояли, стоим в чистом поле! Точнее: грязном и… выжженном. В тёмном поле! Во всех смыслах… И оба же — на прицеле у друг друга и почти так же напротив же «друга»! Как и лица же наши… И в двух форматах: уменьшенном и натуральном. Реальном! Сидим-стоим какое-то время неподвижно… После — поднимаемся и… выдвигаемся. Идём навстречу друг и к другу. По осевшей же уже наконец пыли и грязи. Опилкам и ошмёткам обоев… С побелкой и штукатуркой! Пистолеты — в боевой готовности и спущены с предохранителей. Дуло в дуло… Глаза в глаза… Хотя и сейчас же всё кажется, что это и одно и то же. Ведь и не столько уже пулями можно убить, сколько и этими же самыми «нашими» зрачками, если уж и не словами: без прежнего карего и бликов хрусталиков! Одна лишь тьма и… «темнота». «Чернь»! Ну, хотя бы и его чёрный «двойчатый» костюм, с рубашкой, галстуком, лакированными туфлями и под кожаный же ремень, выглядят не лучше моего же всё платья и туфлей на шпильке. Оба же уже — помятые и подранные… Порванные! И кое-где даже — ещё в крови. Над и только-только начавшими «расцветать» синяками! Такая «сухость» и «скупость». Да… Как факт! И без «т». Ведь регенерация — не оставит и следа на завтра. А вот и… «Кто подлатает души, что уже и прямо-таки тонут в «червоточине» же всё зрачков, задыхаясь в разряженном воздухе их же»? Вопрос! «Со звёздочкой. И на засыпку!». Да… Ведь и словно выброшенные в открытый космос космонавты! Без скафандров и… Дыхательных трубок! Бьются в припадке и предсмертной агонии… Доживают. Домирают! Лицо — бледное и осунувшееся… И это — далеко не из-за «грязи»! Скулы с подбородком — чересчур выточенные и выскобленные… Вычерченные! Грубые и угловатые… Выставленные будто и напоказ. И словно бы — именно обтянуты кожей! Небольшой нос и такие же сухие губы — не выражают никаких эмоций… Так и будучи ещё «в солидарности» с глазами и их чёрными же короткими «опахалами»… Как и широкими дугами-бровями! А ведь они и всегда были в каком-то… симбиозе. «На связи»! Дергались одни — дергались и другие… «Потянешь» за брови — «затрепещут» и ресницы. За ними — «подтянется» и нос. А от его кончика, уже и к концам-углам, губы… Как и в той же всё самой системе: где нужно убрать не один десяток, а там и не одну сотню же, предметов, по типу и домино, чтобы раскрыть что-то большее и мощное! Какую-то другую и иную картинку… Так — было и здесь. Было… И с нами! И с нашей взаимо-связью! Ведь я даже и не разграничиваю, как и прежде, описание… Мы как были «одним» — так и остались. От чего — только и ещё больнее! «Спасали» — лишь какие-то отдельные черты… Элементы характеристик… Да и волосы! Его — чёрные и короткие. Вечно всклокоченные… И мои — рыже-бесстыжие! Вечно пушистые, электризующиеся и… в кудрях! С высокого лба скатывается пот, размывая всё, что только можно, в случае его — итак безуп… ничего нет, и нельзя, в случае же моём. От туши и чёрных теней с «позолотой» стрелок… До «контуринга», румян и «металики» глянцевой тёмной помады! Я же уже и наверняка «панда»… А ещё — и «оленёнок Бэмби»! Ненавижу эти наши сходства… Как и ненавижу различия! Ненавижу этот «комплекс жертвы», «жертвенности» и «вечное желание всё, всех и вся спасти». Как и сейчас же всё, к и например… Ох, ё!.. Бог-дьявол, ну за что ты так со мной? «А ты?! Встань с колен! Почему мы не можем встретиться нормально, перестрелять друг друга и… всё?! Почему не можем покончить с этим раз и навсегда, коли уж здесь и сейчас «собрались»? Арт! Ну ради всего… и не нашего же уж святого!». Обречённая усмешка слетает с губ… Машу головой из стороны в сторону… И тут же «налепляю» на неё свои же волосы! Скорее уже — и их отстрелю, а потом и себя за-, если уж и мы друг друга не с- и можем! Оправляю их и сажусь к нему, устанавливая ствол в его голову — под горлом… После — «спускаю» и к его сердцу. «Не заставляй меня «прокладывать» маршрут… Это нечестно! Не вынуждай меня вновь строить на разрушенном… Возводить всё заново! Не принуждай меня молить… Ещё и пистолет отложил! Если не встать, так хоть застрелить попытайся! Я же вот — «пытаюсь»! Как и пытаюсь — не «потеряться» в глазах…». Но и секунды хватает, чтобы и меня лишить его… Просто выбить пистолет из руки и… Схватить за горло, взлетая над полом… землёй! На обломках и… остатках-осадках сил! «Видеть бы… увидеть твои крылья ещё хоть раз. Там — хоть что-то осталось? Есть хоть одно живое место и… перо? И только бы…Только бы — чёрные! А не через одно и… Или хуже того и… всего — все и… серебряные! Я…». Лицо к лицу… Губы к губам… Глаза закрыты! Щипает и колет — даже и сквозь веки… блестя. «Серебро! Он — поглощает всю тьму и чернь в себя». Не больше и не дольше минуты… Отпадает быстро, как и припал! Зависаю в воздухе с ним и… тут же опускаюсь к нему и его