Приют героев - Генри Олди

– Нет, ваше чернокнижие, – Анри решила поддержать тон беседы. Ирония позволяла в случае провала списать ложь на шутку. Но лучше обойтись правдой, отмеряемой, будто лечебный яд, в строго предписанных дозах. – Вы слишком обрадовались моему профилю мантиссы, и забыли о главном: я – вигилла Тихого Трибунала. Нас учат делать выводы из полученных сведений. Даже из самых скудных и разрозненных. Уверена, квесторы ехали к вам в связи с последними чурихскими экспериментами. Засада не входила в их планы: рыцарям Утренней Зари, светлым идеалистам, и в голову не пришло бы нарушить «Завет», перенеся квест за пределы Майората. Теперь моя очередь интересоваться: я права?

Гроссмейстер расхохотался.

Плечи бурки, высоко поднятые и загнутые кверху острыми углами, делали его похожим на Ангела Детства, который является скверным мальчишкам и гадким девчонкам раз в год, отбирая подарки и наставляя на путь добродетели. Сорвав колосок мисканта, Эфраим растер его между пальцами и с наслаждением вдохнул терпкий аромат. Лицо старика, все в складках и морщинах, было на редкость безмятежно. Луна не спешила ткнуть кистью в эту рельефную маску, выбелив ее наподобие лица площадного фигляра, и Анри разделяла осторожность ночного светила.

– Вы умница, сударыня. Вижу, вы чудесно осведомлены о правилах квеста и принципах Ордена Зари.

Анри прикусила язычок.

Но гросс не стал развивать успех, допытываясь, отчего бы это вигилле изучать «Завет» рыцарского ордена, наибессмысленнейшего из всех существующих под небесами. Он вздохнул и продолжил с безыскусной прямотой:

– Я обещал нашим дурачкам содействие. Добровольцам надо приплачивать, а тут сами объявились, сами предложили… Я спрашивал: откуда они в курсе новейших изысканий? – молчат, как воды в рот набрали. На собрании Номочка отсоветовала мне проявлять чрезмерное любопытство. Надо пользоваться благосклонностью судьбы: если добыча сама идет в руки… м-м… Простите, милочка, сравнение вышло неудачным. Вы, чего доброго, опять заподозрите меня в людоедстве и плясках на костях. Тем не менее, я до сих пор в растерянности: из каких тайников квесторы добыли сведенья о теневой трансплантации? Пытался разузнать – тщетно…

– Рада помочь, коллега. Один из квесторов, вор Санчес Панчоха, присутствовал в таверне «Осёл и роза», когда вы с братьями Кручениками вербовали некоего Гвоздилу. Думаю, Санчес осведомлен и о дальнейшей судьбе Гвоздилы. Если он доверился некроманту Кристоферу Форзацу, то для мага соответствующего профиля нетрудно сделать ряд далеко идущих выводов. Как версия, устраивает?

Внезапно обернувшись, Эфраим двумя шагами сократил расстояние до опасно-интимного. Длинные руки обняли Анри, ласково, но настойчиво прижали к груди некроманта, а сухие губы по-отечески – ну, почти по-отечески – чмокнули в лоб.

Между двумя бурками, своей и гроссовой, оказалось тепло до дрожи в коленках.

На щеках Анри вспыхнул густой румянец: должно быть, от жары.

– Благодарю, голубушка! – слегка отстранив вигиллу, но не спеша восстановить статус-кво, Эфраим растроганно моргал. Глаза великого некроманта увлажнились, на кончике носа блестела пыль от мисканта. – Вы просто чудо! Я непременно отпишу председателю Месропу, чтобы он повысил вас в чине! Или в ранге? В чем там вас повышают? Впрочем, неважно. Кликуша сам найдет, как сделать вам приятное, если просьба Эфраима Клофелинга еще что-то значит!

Оставив даму в покое, он отвернулся и тихо шмыгнул носом.

Можно сказать, всхлипнул от полноты чувств.

«Прикидывается или нет?» – гадала вигилла, чуя заранее, что гадание плодов не принесет. Увы, подруга, винить некого. Ты известила гросса насчет вашего знакомства с Гвоздилой и служебного интереса к чурихским теневым изысканиям, приняв на себя часть бремени профоса Фернана Тэрца… Надзор Семерых должен быть счастлив: вига из Тихого Трибунала покрывает их человека. Но что делать, если Эфраим спросит: сударыня, откуда вам известны имена двоих квесторов? Как вы выяснили, что один из них – квалифицированный некромант?!

Будем надеяться, бурный денек ослабит наблюдательность Клофелинга, как ослабил он сдержанность Генриэтты Куколь.

Ох, язык до тюрьмы доведет…

– …Значит, этому вас в Бравалле учили, молодой человек?

Контуженный Герман угрюмо молчал, глядя в землю и избегая встречаться глазами с гневным дядюшкой. Сквозь бинты на лбу выпирала изрядная шишка, словно юный стратег вознамерился от большого ума родить из головы Ахинею-Воительницу, как проделал это некогда великан Прессикаэль. Исполина можно было понять: он жаждал иметь потомство, а жены иметь не жаждал. Увы, на тот момент вожделения Прессикаэля не осуществились – ему в третий раз отказала Ползучая Благодать. Это уже позднее, зачав при помощи левой лодыжки, сердечной избыточности и милости Нижней Мамы…

Впрочем, шишка Германа не имела отношения к рождению новой воинствующей Ахинеи. Да и размеры самой шишки были скромнее, чем казались на первый взгляд: под повязкой скрывался лечебный компресс. Перевязывала беднягу добрая целительница, исключительно красивая дама – из обращения к ней коллег-некротов Конрад узнал, что зовут даму Сестрой-Могильщицей. С этого момента беспокойство барона за здоровье племянника резко усилилось.

Возможно, потому обер-квизитор и был сейчас так строг с Германом.

– Вы, сударь мой, взбудоражили пол-Реттии! Вашим делом занялся не только Бдительный Приказ, но и Тихий Трибунал! Родственники чуть с ума не сошли, оплакивая погибших детей и внуков! А хитроумные оболтусы чистят белые перышки… Ладно, на усилия квизиторов и вигилов, а также на скорбь близких людей вам плевать – как истинным рыцарям Света и Добра! Идеалы превыше всего. Но думать-то вас учили?! По крайней мере, лично вас, молодой человек?! На факультете фундаментальной стратегии, который вы непонятным для меня образом сумели окончить с отличием. Шевелить мыслительной мышцей? Просчитывать последствия?

– У нас был план! Хороший план, – Герман вскинул голову и сморщился от боли, гулко ударившей в виски.

– Неужели? – язвительно переспросил фон Шмуц-старший. – Если это хороший план, то я – Вечный Странник! Результат, как говорится, на лице. На вашем, господин стратег, и на лицах ваших товарищей. Вас никогда не учили, что все гениальное – просто?

– Учили…

– Скверно учили! Столь громоздкий замысел просто обязан был провалиться. Запомните, сложные интриги процветают лишь в балладах. А на практике… Хвала небесам, что вы не избрали простой путь! Тогда последствия могли оказаться куда более плачевными.

– Откуда вы знаете, дядя?