Цвет - Сергей Васильев

— Зачем ты мне это рассказал?

— Ты сможешь понять. В тебе есть жажда жизни.

Мужчины разом поднялись на ноги. Корд посмотрел в океан, защищая глаза от солнца раскрытой ладонью, и сказал: «Возвращаются. Нам тоже пора». Они поднялись по тропинке и пошли дальше — к скалам.

— Я отключил генератор, — неожиданно и совершенно непонятно для Ильи сказал Корд.

— Какой генератор?

— Мы называем его «ловитель душ»… Поймешь, когда вернешься. Вам нужно заняться делом — я так считаю.

Илья пожал плечами. Опять загадки. Хорошо бы не пытаться их разрешить, а сразу получить ответ. Например, о том, чем же всё-таки так привлекло их с зель это место?

— Она же раньше другой была? — словно продолжая разговор вдруг спросил Корд.

— Ну… В общем, да. Это с работой связано, — подтвердил Илья.

— И что у нее за работа?

— Охранник.

— Тебя, что ли, охраняла? — усмехнулся Кордвайер.

— Ну… да, — смутился Илья.

— Ты, наверно, важная шишка из города, — объяснил Корд для себя. — А тут не от кого охранять. Вот она и мается.

— Может быть.

— Ты не понимаешь женщин, — заключил Корд.

— А что, кто-то понимает их? Кроме самих женщин, разумеется.

— Женщины тем более не понимают других женщин. Себя — плохо. Они понимают мужчин.

— Что, Шандар разговаривала с тобой? — Илье вдруг стало интересно, как интересны больному подробности прошедшей операции. — Ну, и что она обо мне думает?

— Думает? — удивился Кордвайер. — Женщины не думают о нас. Они чувствуют.

— Ты меня всё больше запутываешь, — разговор Илье стал казаться странным. Чего, собственно, хочет Кордвайер?

— Всё дело в тебе, — помолчав, сказал Корд. — Ты изменился. И она уже не видит в тебе того прежнего, каким ты был.

— Мне что — стать прежним? Это каким?!

— Тебе виднее. Только не забудь, что нельзя изменить собственное прошлое.

— Философ… — Илья скривился. — Вообще-то, кое-что я могу.

— Ладно хвастаться, — Кордвайер свернул разговор. — Вон, посмотри. Видишь деревья?

Илья их видел. Крутой холм поднимался к морю и резко обрывался пестрым каменным склоном с осыпями. На самом краю и стояли четыре величественных дерева. Им было тесно, но как-то они уживались на травяном пятачке. Волны ударяли в склон, и брызги оседали на стволах белесой соленой пылью.

— Они стоят здесь так давно, что, кажется, простоят вечно. Это не так. Пройдет время и скала рухнет под постоянными ударами волн или деревья сгниют, и их корни больше не будут скреплять склон. Они связаны друг с другом. Вместе они выстоят значительно дольше, чем поодиночке. Запомни.

— Это всё простые истины.

— Поэтому они и действенны, — Кордвайер приостановился. — Видишь тропинку? Она приведет тебя к дому. А я еще побуду здесь.

Илья оставил Корда одного. Только раз оглянулся, чтобы увидеть, как вечно-живущий прислоняется лбом к одному из деревьев, обхватывает его руками и наверно что-то шепчет, важное лишь для него одного.

Шандар стояла на краю утеса, чуть наклоняясь вперед, распахнув руки и приподняв лицо к небу, и только ветер поддерживал ее тело. Подол свободного платья, в котором она давно уже ходила, вился вокруг ног, иногда стараясь подняться выше и игриво хлестнуть по лицу. Тогда Шандар опускала руку и прижимала платье к бедру.

Она смотрела туда, где бурное море смыкалось с небом, откуда ветер нес горько-соленые брызги, оседающие на волосах мелкими колючими кристаллами. Ничто не напоминало родную планету, но всё же это было море. Чужое, неистово-злое. Зовущее и отталкивающее.

Зель всё никак не могла понять — что удерживает их здесь с Ильей. Они явно были здесь лишними. Ведь столько дел, столько планов… А они сидят тут, ведут примитивную жизнь и радуются этому, как два идиота.

Сзади подошел Илья, положил ей руку на плечо и тихо сказал:

— Пошли домой.

Шандар вздрогнула от прикосновения.

— Ты знаешь, я сейчас подумала, что это не мой дом. Но почему-то мне здесь хорошо. Было хорошо. Лучше, чем где-либо. А теперь всё стало другим, враждебным. Так не бывает. Мне страшно, Илья.

Она прижалась к его груди. Илья чувствовал, как мелкая дрожь, бившая Шандар, постепенно унималась. Вот она подняла голову, благодарно посмотрела на него и повлекла в дом.

Шум ветра остался за дверью. Там осталось многое.

В лице Шандар Илья читал одно желание: «Вернуться! Туда, где ты была нужна. Где тебя ценили и уважали. И твое слово было законом».

Илья не стал убеждать зель. Достаточно было подумать, чтобы и она всё поняла:

«Ах, Шандар! Ты действительно прекрасна!»

— Мне всё равно, кто ты и что ты. Я вижу перед собой женщину. Я вижу тебя. Это для других ты — глава колонии, умудрившейся получить независимость. Тебя не слушали, тебе — внимали. Что мне их мнение и желания? Не хочу отпускать тебя. Останься. Я знаю, что не имею права удерживать тебя. У тебя есть долг, ответственность, обязанности. И я давно ликвидировал договор по найму. Ты помнишь это. А еще ты помнишь, что всё равно осталась со мной. Так что же теперь зовет тебя? Почему ты уходишь тогда, когда стала нужна мне? Я не требую. Достаточно просто знать.

— Они не справятся без меня, — ответила Шандар.

Илья покачал головой, не соглашаясь.

— Почитай исторические записи. С колонией на Сибе ничего не случилось. И что получится, если ты сейчас явишься к ним? Сколько лет прошло?

Шандар не ответила и отвернулась. Она уже всё решила.

4. Петерсит — Зельде. Шандар

— Знаешь, Илья, я уйду.

Он услышал. Понял.

С ним всегда было просто.

— Да, я помню. Я уже отпускал тебя, — Илья чуть улыбается. — Договор расторгнут?

— Тебе не нужна моя помощь. Сил хватает.

— Да-да, Шандар. Ты права. Иди. Конечно.

Ничего личного. Работа. Мне всегда говорили, что клиентов надо менять чаще. Я пренебрегла. Теперь он стоит, отвернувшись, смотрит в окно, за которым ветер бросает в стекло соленые морские брызги, и молчит.

Не дело охранника выяснять у охраняемого, что тот думает. Тем более что я уже не охраняю его. Я — свободна. Полечу домой, на Зельде, — обратный билет мне гарантирован с любой планеты Содружества. Да, это входит в контракт. Да, я воспользуюсь всеми своими правами. Да, да, да… Я — мелочная злая стерва. Только Илья не подозревает об этом. Ничего, я не оставлю его в неведении.

Разрыв должен быть жестким. Так проще мне. Так и надо думать — исключительно о себе и о своих желаниях и требованиях. Поэтому прощания не будет.

Я выхожу.

Билет на межпланетник заказан еще вчера. Вещей у меня нет. Скинуть это дурацкое платье, к которому я здесь неожиданно привыкла, надеть нормальную одежду, уже давно забранную из ячейки хранения, и не забыть кинжал, который я подарила Илье.