Сороковник. Части 1-4 - Вероника Горбачева

— Сдаётся мне, сэр Майкл, её больше утомят вот эти скачки. Я не уверена, что она достаточно окрепла.

— Её физическое здоровье в полном порядке, вы не зря потратили столько сил, дорогая. Конечно, я кое-что добавил… — Он улыбается. — Самую малость. Не беспокойтесь, Мага знает меру. Я имел в виду, что нашу подопечную в её нынешнем состоянии более утомляет бездействие, нежели движение. Итак, ваше мнение? Два часа дороги — не слишком большая нагрузка для вас обеих?

Я усиленно морщу лоб, изображая мыслительный процесс.

— Два часа, говорите? Уж не по той ли дороге, вдоль которой нас ждут заготовленные големы? А признайтесь, сэр Майкл, вы ведь всё продумали заранее и с самого начала не собирались ограничиться простой прогулкой, я угадала? Что нас поджидает впереди?

— Не буду разглашать секрет раньше времени, — вновь улыбается он. — Однако я не просто так спрашиваю. Вы строите ответ на интуиции, а я попрошу вас заодно посмотреть на ауру леди Ангелики и определить по ней самочувствие. Проверьте себя, дорогая.

Правильно, совершенно правильно он напоминает, и не в первый раз: нужно практиковаться. Я-то вижу ауры спонтанно: или только его личную, при применении, или свою, когда мне это очень нужно, а на чужие даже не додумалась глянуть, хотя бы для сравнения.

Гелина аура золотого оттенка и расходится над головой лучистым нимбом. Даже от паладина не исходит такого чистого солнечного света. В замешательстве я перевожу взгляд на Магу — и мне становится страшно: он окутан тёмной дымкой с редкими проблёскивающими искрами. Аура Смерти, такая же, что я видела на Гале в последний её день.

— Смените ракурс, дорогая, — советует сэр, словно читая мои мысли. — Согласитесь, предубеждение — не слишком объективный помощник. Почему вы сразу ставите минус, где можно поставить плюс? Обособьте восприятие, представьте, что эта дымка — часть ночного неба, Космоса, Вселенной, наконец. Смерть — далеко не завершение бытия, а лишь непостигаемая его частица.

— Не могу. — С трудом отвожу взгляд. — Это слишком… личное.

— Понимаю и не настаиваю. Просто отложите это в памяти.

— А почему я не замечаю вашей ауры, сэр Майкл? — Если уж рассматривать и изучать, то всех, находящихся поблизости, независимо от рангов. — Я же видела её утром, даже слишком хорошо!

— Это было следствие обострённого восприятия после передоза — так Мага называет перенасыщение энергетикой. В обычном состоянии вы мою ауру и не отследите, пока я не активирую её для каких-либо целей. Да и ауру Маги вы сейчас видите далеко не всю, только остаточное её проявление.

— Почему?

— Это не принято — демонстрировать себя целиком. Всё равно, что в мирное время разъезжать, вооружённым до зубов и в тяжёлых доспехах. Без особой необходимости ауру не разворачивают.

Растерянно смотрю на Гелю. Перевожу взгляд на кучера, обстругивающего ножом какую-то веточку. Его аура — ровная, голубовато-белая, облегающая плотно, словно скафандр.

— А почему… Ничего не понимаю.

Мой Наставник улыбается.

— Вы о разнице? А вот тут я сам в тупике. Думаю, через несколько дней энергетика иного мира перераспределится, усвоится, и аура Ангелики станет иной. Вот тогда и будем делать выводы. А сейчас — отключите этот вид зрения, не злоупотребляйте им на первых порах без необходимости, это слишком утомительно для новичков.

У меня и впрямь начинает пощипывать глаза, словно целый день просидела за компьютером. Поспешно прикрыв веки, настраиваю себя на обычное видение.

Маге надоедает забава, но Геля умоляюще складывает ручки, да и Нора просительно скачет… Должна признаться, картина уморительна. Не знаю, кому из них некромант поддаётся, только новую игру он затевает более спокойную: находит несколько чурочек, складывает какую-то фигурку, как при игре в «городки», и начинает учить Гелю бросать палку, словно биту.

Несмотря на первоначальную неприязнь к Тёмному, мой собакин отчего-то относится к нему всё более дружелюбно, да и тот, вроде, не против. Геля к нему благоволит, Нора дружит, Лора млеет. Я одна чего-то в нём не замечаю?

И вдруг я вспоминаю, что нужно спросить, пока Мага не слышит. Не хочу при нём заводить речь о Васюте. Воспользовавшись тем, что мы с паладином практически наедине, торопливо излагаю ему ночные события.

— Да, Ян сообщил мне, впрочем, весьма коротко, об этом странном происшествии, — кивает сэр. — Что мне вам ответить, Иоанна? У меня имеется некая гипотеза, но подтверждений к ней пока недостаточно. Нужны время и факты.

— Но скажите, по крайней мере, это был настоящий Васюта?

— Какой ответ вы готовы услышать? И что он вам даст? Если я скажу, что вас посетил живой человек, во плоти — вы будете разочарованы, поскольку так с ним и не объяснились, мало того — вновь остались одни по непонятной вам причине. Иллюзия или так называемый морок вас так же не устроят, ибо в последнем случае возникает вопрос: кто и с какой целью его навёл? Вы лишь неделю пребываете в нашем мире и вряд ли успели нажить врагов, могущих насылать столь сложные образы. — Невольно бросаю взгляд на некроманта, который закругляет игрища и, похоже, собирается отправить всю честную компанию на соседнюю поляну. — Нет, дорогая, — паладин качает головой. — Это не его профиль. К тому же, Мага при некоторых своих недостатках патологически честен, он никогда не унизится до надевания личины. Будьте уверены, я хорошо его изучил.

— Тогда всё же…

— Не все ответы приходят сразу, дорогая. Для некоторых нужно время. Запаситесь терпением — и, может статься, разгадка придёт совершенно неожиданно. И не от меня.

Мне остается… Ничего не остаётся, кроме как промолчать. Ответ вполне в духе Наставника, приучающего учеников к самостоятельности. Я медленно обрываю лепестки ромашки, на свою беду попавшейся мне на глаза. Сэр отбирает у меня пустой стебелёк и неожиданно сам заговаривает о том, что у меня на уме последние полтора часа.

— Он не враг, Иоанна. Но вам обоим нужно время, чтобы это понять.

— Зачем он здесь? — в негодовании спрашиваю. Будь моя воля — я бы обрушила на златокудрую голову ещё много вопросов: как можно дружить с таким, как Мага? что у них, абсолютно разных, может быть общего? для чего, пообещав мне защиту, на другой же день приводить ко мне моего же обидчика? Но сэр пресекает мои попытки на корню. Его тон благожелателен и искренен.

— Затем, что я его просил, — просто говорит он. — Наш небольшой вояж нельзя назвать опасным, но недалеко — граница, которую иногда прорывают степняки, а со мной всё-таки дамы. — Он очаровательно улыбается. — Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях постоять за себя, дорогая, но вспомните об Ангелике! И к тому же, мне хочется сделать для вас эту поездку запоминающейся, не омрачённой происшествиями, так почему бы мне не подстраховаться и не попросить друга о помощи? Иоанна, вы всё ещё мне доверяете?