Народные сказки и легенды - Иоганн Музеус

Однажды, находясь в особенно затруднительном положении, перерыв все лари и сундуки, в надежде отыскать что-нибудь ценное, она наткнулась на потайной ящик в платяном шкафу, в котором, к своей великой радости, нашла шкатулку с драгоценностями фрау Матильды. Сверкающие драгоценные камни, бриллиантовые кольца, серьги, браслеты, застёжки и другие украшения восхитили её алчный взор. Вещь за вещью она всё внимательно осмотрела, мысленно прикидывая, какой доход может принести эта изумительная находка. Среди драгоценностей ей попалось на глаза и деревянное мускусное яблоко. Женщина долго не могла придумать, на что бы его употребить. Попробовала открыть, но оно никак не поддавалось её усилиям. По весу, яблоко казалось не тяжелее пустого ореха. Она подумала, что это всего лишь футляр от кольца и, не зная что с ним делать, выбросила в окно как ненужную вещь.

По случайному совпадению, маленькая Матильда сидела в это время в палисаднике и играла с куклой. Увидев катившийся по песку деревянный шар, она бросила куклу и с детской жадностью схватила новую игрушку, доставившую ей столько же радости, сколько её мачехе всё остальное. Много дней она забавлялась ею, не выпуская из рук.

В один прекрасный летний день, няня захотела погулять со своей воспитанницей у источника под скалой, где можно было насладиться прохладой. Подошло время полдника, и ребёнок потребовал свою медовую лепёшку, которую няня забыла на этот раз взять из дому. Ей не хотелось возвращаться, но чтобы не обидеть малышку, она пошла в кустарник набрать ей малины. Девочка продолжала играть с мускусным яблоком: бросала его и ловила, как мячик. Вдруг, один неудачный бросок и… забава ребёнка угодила в ручей. И в тот же миг, откуда ни возьмись, появилась молодая женщина, прекрасная, как ангел, и приветливая, как Грация. Девочка смутилась, подумав было что это мачеха, которая всякий раз, стоит только попасться ей на глаза, ругает и бьёт её. Но нимфа ласково сказала:

— Не бойся, милая малютка, я твоя крёстная. Вот игрушка, которую ты уронила в воду.

Она привлекла к себе маленькую Матильду, посадила себе на колени, и нежно прижав к груди, стала целовать и ласкать, орошая личико девочки слезами.

— Бедная сиротка, — говорила она, — я обещала заменить тебе мать и сдержу своё обещание. Приходи ко мне почаще. Ты всегда найдёшь меня у этого грота, если только бросишь камень в источник. А это мускусное яблоко бережно храни и не играй с ним больше, чтобы не потерять его. Когда-нибудь оно исполнит три твои желания. Сейчас ты не сможешь всего понять, но как только подрастёшь, я расскажу тебе больше.

Русалка дала девочке ещё несколько добрых наставлений, понятных детям её возраста, и не велела никому говорить о встрече с ней. Когда няня вернулась, нимфа уже исчезла.

В наши дни говорят, что дети рано взрослеют, и что в старину они были другими. И тем не менее, маленькая Матильда была хитрым и умным ребёнком. Она была настолько благоразумна, что ничего не сказала няне о крёстной, а вернувшись домой, потребовала иголку с ниткой и аккуратно зашила мускусное яблоко в подкладку платья. Все её чувства и мысли были теперь только о Русалке. Как только позволяла погода, Матильда звала свою надзирательницу гулять к ручью, и та, не в силах отказать ласковой девочке и полагая, что эта постоянная тяга к источнику передалась ребёнку от матери, охотно ей уступала. Матильда же всегда находила предлог куда-нибудь отослать няню и, едва та поворачивалась спиной, как камень летел в воду и вызывал хитрой девочке её прелестную крёстную.

Прошло несколько лет, и маленькая сирота превратилась в цветущую девушку. Её красота раскрылась подобно бутону, превратившемуся в пышную розу, что своим скромным достоинством выделяется среди пёстрых и ярких цветов. Правда, Матильда цвела словно за решёткой сада, спрятанная среди слуг, и когда её роскошно одетая мачеха устраивала банкеты, никогда и никому не показывалась на глаза, а сидела в своей комнате, занимаясь домашней работой. А вечером, её ждала упоительная радость свидания с нимфой источника.

Крёстная была для неё не только собеседницей и подругой, но и наставницей. Она научила девушку всевозможным женским искусствам и воспитывала её на примере добродетельной матери.

Однажды нимфа встретила прелестную Матильду с удвоенной нежностью. Она обняла девушку, прижав её голову к своему плечу, и была так грустна и печальна, что Матильде невольно передалось её настроение. Несколько слезинок скатились из её глаз на руку крёстной, к которой она молча припала губами. Эта нежная ласка ещё больше расстроила нимфу.

— Дитя, — сказала она грустно, — ты плачешь, ещё не зная о чём, но твои слёзы — предчувствие твоей судьбы. Дому в горах предстоит большая перемена. Прежде чем серп жнеца коснётся спелой пшеницы и ветер развеет пустые колосья, всё здесь превратится в безлюдную пустыню. Если в сумерках девушки из дворца выйдут почерпнуть воды из моего источника и вернутся с пустыми вёдрами, знай, что несчастье близко. Береги мускусное яблоко, — оно тебе исполнит три желания, но не будь с ними расточительна. Прощай, на этом месте мы больше никогда не увидимся.

Русалка объяснила девушке ещё некоторые магические свойства яблока, чтобы та могла воспользоваться ими, в случае крайней необходимости, и, обливаясь слезами и не в силах произнести больше ни слова, исчезла.

Однажды, в один из вечеров, когда подошло время жатвы пшеницы, девушки вернулись в замок с пустыми кувшинами. Бледные и испуганные, дрожа, как в лихорадке, они рассказали, что видели белую женщину, которая в глубокой скорби сидела у источника и в отчаянии ломала руки. Это, по их словам, не предвещало ничего хорошего. Воины и оруженосцы только посмеивались над девушками, принимая их слова за пустые бредни и бабью болтовню. Всё же некоторые из них, ради любопытства, пошли к источнику выяснить причину переполоха и ещё издали увидели то, о чём рассказывали девушки. Но когда, преодолев страх, они подошли ближе, видение исчезло. Строили разные предположения, пытаясь и так, и эдак объяснить это явление, но никто, кроме юной Матильды, не догадывался о его значении. Только она не смела никому рассказать о нём, так как нимфа велела ей хранить молчание. В подавленном настроении, терзаемая страхом, девушка одиноко сидела в своей каморке, ожидая предстоящих событий.

Вакерман Ульфингер был пьяница и женоугодник. Свою привыкшую к неумеренной роскоши и праздной жизни расточительную хозяйку он не мог насытить грабежом и разбоем. Когда Вакерман не выходил на большую дорогу, она устраивала ему ежедневные кутежи в компании собутыльников, не давая пробудиться от пьянства и заметить развал домашнего очага. Если не хватало наличных денег или съестных припасов, то гружёные фургоны Якова Фуггера[280] или богатые экспедиции венецианских купцов всегда в избытке предоставляли новую добычу. Выведенный из терпения этим разбоем Генеральный конгресс Швабского Союза городов решил покончить с Ульфингером, ибо никакие увещевания и предупреждения на него не действовали.

Прежде чем Вакерман понял, насколько это серьёзно, знамёна городов Союза уже развевались перед воротами его горной крепости, и ему не оставалось ничего другого, как только подороже продать свою жизнь. Громовые залпы бомбард потрясли стены крепости. Арбалетчики с обеих сторон, словно соревнуясь в меткости, обрушили друг на друга град стрел, и одна из них, пущенная в недобрый час, когда ангел-хранитель Вакермана отстал от него, прошла сквозь забрало его шлема и вонзилась глубоко в мозг. Рыцарь зашатался, охваченный смертельной дрёмой.

Падение господина привело в сильное замешательство его войско. Наиболее трусливые выкинули белый флаг, мужественные — сорвали его. Враг понял, что в крепости царит смятение и паника. Осаждающие бросились на приступ, преодолели стены, овладели воротами, опустили подъёмный мост и ворвались в замок, уничтожая огнём и мечом всё на своём пути. Даже виновница несчастья, расточительная хозяйка, а также все её дети были убиты рассвирепевшими воинами, обозлёнными насилием и грабежами дворянства не меньше, чем, в более поздние времена, мятежники швабской крестьянской войны. Замок дочиста разграбили и сожгли, а место, где он стоял, сровняли с землёй.

Во время военной суматохи Матильда сидела, притаившись, в своей каморке под крышей, словно на острове Патмос, крепко запершись изнутри на засов, но увидев, какая во дворе началась кутерьма, поняла, что её не защитят ни замки, ни засовы. Набросив на себя покрывало, она трижды повернула в руках мускусное яблоко и, произнеся изречение, которому её научила Русалка — «Позади ночь, впереди день, — пусть никто не увидит меня.» — смело вышла из комнаты. Невидимая никем, она прошла мимо вражеских воинов и с тяжёлым сердцем вышла из отцовского замка, не зная, куда идти. Пока непривычные к долгой ходьбе ноги ещё служили ей, она торопилась как можно быстрее уйти от этого страшного места ужаса и опустошения, но навалившаяся усталость и наступившая ночь заставили её наконец расположиться на ночлег под возвышающейся посреди поля дикой грушей. Матильда села на прохладную траву и дала волю слезам. Оглянувшись ещё раз, чтобы благословить места, где прошло её детство, беглянка увидела поднимающееся к небу кровавокрасное зарево и поняла, что родовой замок её предков предан огню и разрушению. Она отвела глаза от полного ужаса зрелища и с тоской стала ждать, когда на востоке померкнут сверкающие звёзды и забрезжит утренняя заря.