Берия. Лучший менеджер XX века. - Сергей Кремлёв

«По-видимому, в целях устрашения Берия вводит в аппарат Спецкомитета на правах начальника технического отдела (это так у академика именуется Бюро № 2 по разведке. — С.К.) политического киллера Судоплатова…» Что тут можно сказать? Иногда не только по делам, как утверждал Христос, но и по словам их узнать можно их… Тем более что слово — это тоже дело.

ЛЮБИТЕЛИ пускать «лагерную пыль» в глаза доверчивых людей немало написали и о драконовских-де режимных мерах, о зловещих «уполномоченных» Берии, свинцово-де нависавших над душой атомщиков. Уполномоченные Совета министров СССР на атомных объектах действительно были. Однако отбирались они из числа технически образованных чекистов. Аркадий Константинович Круглое, автор одной из первых серьезных и профессионально точных книг об атомной отрасли «Штаб Атомпрома», написал о них так:

«Естественно, стиль работы этих уполномоченных был разный и не мог нравиться всем в условиях той гонки работ по Атомному проекту, однако ярлык «доносчик» или «надсмотрщик», который, с легкой руки журналистов, да и ряда специалистов, получил распространение, весьма примитивно и необъективно характеризует деятельность этих людей».

Берия, как мы помним, был опытным и разведчиком, и контрразведчиком (что в одном лице удачно сочетается не часто), и введение института уполномоченных Совмина в структуру атомных работ было удачной его идеей. Причем многое в нашем «режиме» было взято из опыта организации режимных мер безопасности, применявшихся в Манхэттенском проекте США — они ведь были первыми.

И «режим» в «демократических» Штатах был отнюдь не мягок. Читатель должен помнить имя Владимира Козьмича Зворыкина, эмигрировавшего в 1919 году в США. Зворыкин — изобретатель телевидения, крупнейший специалист в области электронной оптики, президент Radio Corporation of America (RCA). Его приборы ночного видения армия США использовала еще во время Второй мировой войны!

Не имеющий отношения к политике, Зворыкин в 1943 году возглавил, однако, Нью-Йоркское отделение Фонда помощи жертвам войны в России (в его работе участвовала даже жена президента Рузвельта). А в 1945 году Зворыкин был включен в группу специалистов, имеющих заданием поиск научно-технических секретов рейха на территории Германии. Но когда он появился с группой в Вашингтонском аэропорту, выяснилось, что покидать пределы США ему запрещено. Зворыкин вспоминал об этом так:

«Я узнал, что мой паспорт задержан госдепартаментом из-за того, что я являюсь членом Фонда помощи жертвам войны в России… Что и говорить, горькая пилюля после… стольких трудов, отданных моей новой стране. Я… почувствовал себя как в клетке. Пришлось… готовиться к увольнению из RCA, так как я лишился допуска к своей работе над секретными проектами. Здесь за меня вступился генерал Сарнов (глава исследовательской фирмы «David Sarnoff». — С.К.)… В конце концов в 1947 году мне вернули паспорт, и я опять стал свободным человеком».

Я привел этот пример не в осуждение действий властей США. Каждая страна вправе охранять свои секреты так, как считает это нужным. Но чтобы завершить тему о разумности и пользе режимных ограничений, я приведу еще одну историю с тем же Зворыкиным.

Фирма RCA в 1935 году заключила крупный договор с Наркоматом электропромышленности СССР на поставку технической документации и оборудования для производства электровакуумных приборов. Последний раз Зворыкин приезжал в связи с этим в Ленинград и Москву в 1936 году. Сегодня порой утверждают, что в последующем Зворыкин до 1959 года воздерживался даже от служебных поездок в СССР в связи с расширением-де репрессий, но имеются

данные, позволяющие объяснить это воздержание иначе. В сентябре 1934 года 28-летний ленинградский ученый Леонид Кубецкий продемонстрировал русскому американцу свою новую разработку — многокаскадные электронные умножители. Это была феноменально плодотворная идея, полезная для многих практических целей. Набросав на первом попавшемся клочке бумаги схему Кубецкого, Зворыкин по приезде в США быстро разработал свой умножитель, получил на него патент и в октябре 1935 года сделал доклад об этом новом классе электронных приборов в Нью-Йоркском отделении Института радиоинженеров. Однако на приоритет Кубецкого, естественно, не сослался.

Кого-то интересует при этом судьба Кубецкого? Что ж, в 1948 году он получил Сталинскую премию и как раз в год гибели Берии удостоился статьи о себе в Большой советской энциклопедии… Но откровенничал он со Зворыкиным все же зря. И если бы в момент их беседы рядом был, скажем, уполномоченный Совмина генерал-лейтенант Ткаченко, то, может быть, у Нового Света одним открытием было бы меньше.

Я вспомнил именно И.М. Ткаченко не зря. В начале войны он был начальником 7-го отдела НКВД, отвечавшего за чекистское обслуживание производства минометов, а в Атомном проекте стал уполномоченным СМ СССР на комбинате № 817. Как помнит, надеюсь, читатель, в своих воспоминаниях Новиков-оружейник (назовем его так в отличие от Новикова-теплотехника) выставил Ткаченко чуть ли не дураком. А он был всего лишь полезным педантом. Он ничего не запрещал — прав таких не имел. Он информировал и, скажем, 24 июня 1948 года писал заместителю Председателя Совета министров Союза ССР товарищу Берии Л.П. о нарушении Курчатовым и Славским правил техники безопасности:

«Академик Курчатов И.В. игнорирует иногда все правила безопасности и предосторожности (особенно когда что-либо не ладится)… Товарищ Славский Е.П. ведет себя еще более неосмотрительно.

Так, 21 июня товарищ Курчатов спустился на лифте на отметку минус 21 метр в помещение влагосигнализаторов в то время, когда активность в нем была свыше 150 допустимых доз.

Прикрепленные к нему работники охраны МГБ, не будучи на сей счет проинструктированными, а сотрудники радиометрической службы, преклоняясь перед его авторитетом, не препятствовали тов. Курчатову…

Так как его посещения зараженных мест не вызываются никакой необходимостью, я лично просил тов. Курчатова быть в дальнейшем более осмотрительным…

Прошу Ваших указаний…»

И Берия лично и строго предупреждает «нарушителей» — во имя их же здоровья. Тот же Ткаченко указывал, что отклонения от проекта завода «Б» комбината № 817 и недостаточное участие научного руководителя (то есть Курчатова) в проведении реконструкции завода могут привести к его досрочной остановке и загрязнению окружающей среды. К Ткаченко не прислушались и со временем получили экологическую катастрофу.

Я не знаю судьбы Ткаченко после гибели Берии, но знаю, что год его рождения — 1910-й, а смерти — 1955-й. И, скорее всего, он разделил судьбу своего начальника, скромным и честным сотрудником которого был долгие и бурные годы в великую эпоху.

А СЕЙЧАС я без прямой связи с предыдущим (хотя это как посмотреть!) намерен отдать читателю два должка, которые числю за собой еще с «военных» глав этой книги.

Я имею в виду тему «насильственного переселения народов», главным виновником которого привычно называют Берию. Когда-то ведь надо сказать и о ней хотя бы пару слов.

1 сентября 1942 года на имя члена ГКО Берии и командующего Закавказским фронтом Тюленева из Генерального штаба ушел запрос:

«Срочно. Берии и Тюленеву.

Масленников (командующий Северной группой войск. — С.К.) и Чечено-Ингушский обком ВКП(б) просят у Ставки Верховного Главнокомандования разрешения:

1. Перевести национальные чечено-ингушские кавполк и кавдивизион в действующие части Северной группы войск.

2. Разрешить начать прием добровольцев в ряды Красной Армии…

При этом Масленников доносит:

а) ингуши и чеченцы хотят драться с немцами;

б) в республике имеется свыше 45 000 военнообязанных, которых в Красную Армию не призывают, и считает необходимым развернуть среди чеченцев и ингушей движение за добровольное вступление их в Красную Армию…

Тов. Сталин приказал запросить Ваше мнение по этим вопросам».

Берия к такой идее отнесся скептически, и был прав. Генерал-пограничник Масленников, с которым читатель уже знаком, имел открытую душу солдата и представить себе, что предать Родину способен целый народ, он не мог. К тому же получить в тяжелые дни пополнение под полусотню тысяч человек было для генерала делом заманчивым. Но Берия знал и понимал то, что знают и понимают порой лишь опытные врачи и опытные контрразведчики…

Чеченцы были занозой в теле еще царской России, и ход военных событий доказал правоту Берии: доверять Чечне было нельзя! Поэтому когда военная обстановка позволила, чеченцев из Чечни выселили.

Ну, ладно! Допустим, Сталин и Берия проявили несправедливость к народу в целом, выселив всех подряд чеченцев в 1944 году в глубинные районы страны… Но почему же с 1991 года этот «невинно пострадавший» народ — народ в целом, хотя и не все в нем виновны — стал одним из факторов разложения России?