Я — ярость - Делайла Доусон

— У вас нет другой страховки? — прищурившись, спрашивает регистратор.

Патрисия улыбается. Один из первых уроков, которые она выучила, оказавшись на самообеспечении: уверенность и улыбка могут помочь красивой женщине справиться с большинством проблем.

— Разумеется.

— Ваш полис не отображается в базе, но система целый день сбоит. Я не могу сказать, сколько вам придется доплатить, но можем решить этот вопрос после приема. Вы следующая.

— Большое вам спасибо, я очень ценю это.

Лицо женщины освещает такая улыбка, будто ее уже много лет не благодарили.

— Всего пару минут.

Патрисия даже не морщится от кошмарной безграмотности. Всего пару минут до чего? Она просто улыбается и снова садится, просматривая новостную ленту и надеясь, что Исландию накроет чудовищный ледяной шторм.

— Миссис Лейн?

Она улыбается молодому человеку в медицинской форме — на вид ему лет двадцать, не больше. Он мускулистый и неуклюжий, и Патрисия прекрасно знает, как произвести на него впечатление. Покачивая бедрами, она идет к нему, раны болезненно ноют — но она отлично умеет справляться с болью. Он придерживает для нее дверь, она склоняет голову и проскальзывает внутрь, неизменно оказываясь от него на расстоянии вытянутой руки. Он взвешивает Патрисию (похудела на полкилограмма, приятный сюрприз, но, в конце концов, она ведь почти не ела) и измеряет ей давление — оно весьма высокое.

— Синдром белого халата, — немного застенчиво объясняет она.

— Да, мы с таким часто сталкиваемся, — соглашается врач. Он ведет ее в процедурный кабинет и перестилает пеленку на кушетке. Она запрыгивает на кушетку, жалея, что не может скрестить лодыжки.

— Итак, что вас беспокоит?

— Со мной произошел небольшой несчастный случай.

Он приподнимает кустистые брови, и Патрисия склоняется к ногам, разматывая повязку и готовясь к очередной волне отвращения и ужаса при виде болтающегося лоскута кожи с мясом. Рана уже не кровоточит, она покрылась грубым черным струпом, в котором отчетливо видны следы зубов.

— Оу. — Он сглатывает. — Да уж. Это… что-то. Возможно, за пределами наших… эээ… возможностей.

Она кладет руку ему на плечо, прямо поверх татуировки привидения из мультика.

— Как по мне, вы выглядите весьма способным.

Забавно, как легко включается этот инстинкт — тот самый, благодаря которому она легко оценивала любого мужчину, зашедшего в закусочную, и точно знала, как разговаривать с ним, чтобы получить большие чаевые. У этого молодого человека (медбрата или врача, она не поняла) участилось дыхание, когда она прикоснулась к нему. Может, ему нравятся женщины постарше, а может, ровесницы не уделяют ему внимания. Он массивный и грубо сбитый, и выглядит так, будто не в курсе о существовании зеркал — но у него есть то, что нужно Патрисии, так что она воскресит кокетливую Пэтти, если он за это разберется с ее ранами и отправит домой с пузырьком антибиотиков.

— Я схожу за врачом.

Патрисия не меняется в лице, но все же она немного разочарована. С этим мальчиком все просто, но мало ли каков из себя доктор — может, он из тех, кто умеет говорить нет. Она застенчиво машет парню на прощание. Спустя минуту дверь снова открывается, и входит именно такой человек, с которым Патрисия не хотела бы иметь дело.

Доктор — женщина, ее ровесница, но черты лица у нее грубее, чем у Патрисии. Широкая, коренастая и бледная, с тускло-каштановыми волосами, остриженными шапочкой. За толстыми стеклами очков — мутные глаза. Ее маленькие губы сжаты, они превратили лицо в хмурую гримасу. На ней кроксы и запачканный белый халат.

— Миссис Лейн, — она не спрашивает, а утверждает, глядя в карту Патрисии.

— Да, это я.

— Я доктор Эллис. Расскажите, как это произошло?

Доктор откладывает бумаги и с трудом присаживается, чтобы осмотреть раны Патрисии. Та приподнимает тонкую, загорелую, совершенно безволосую ногу идеальной формы, чтобы доктору было удобнее. Размышляет над ответом.

— Меня укусили.

Доктор свирепо смотрит на нее.

— Вообразите себе, я не идиотка. Я в курсе, что это укус, но чей? — Она касается свисающего лоскута, косясь на Патрисию, чтобы оценить уровень боли. Однако Патрисия, может, и выглядит как женщина из загородного клуба, но по характеру она все еще девчонка из трейлерного парка — и она даже не дергается.

— Это важно? Не могли бы вы просто очистить рану, зашить и предотвратить развитие инфекции?

На этот раз доктор Эллис прикасается к ране уже менее осторожно: давит, слегка оттягивает края; и Патрисия сжимает губы, чтобы не выругаться (или чтоб ее не вырвало). Да уж, с молодым человеком было бы куда проще, а эта женщина просто испытывает ее терпение. Либо она садистка, либо ожесточилась за годы работы, либо питает ненависть исключительно к худым красивым женщинам. Патрисия за жизнь познакомилась со всеми подобными типами и не позволит никому из них увидеть хоть отблеск слабости на ее лице.

— Думаю, это и есть моя работа, и все же мне бы очень помогло, если б я знала причину. Этот укус выглядит как человеческий. Как укус ребенка.

Доктор Эллис смотрит на нее с вызовом.

Патрисия слишком умна, чтобы попасться на удочку. Дело в том, что даже если оба собеседника знают, что нечто является ложью, все равно кто-то должен первый сказать это, и тогда другой обязан будет согласиться с ним.

— Как странно.

— Да уж, в самом деле странно, — фыркает врач. — Что ж, если больше вы мне ничего не скажете, остается только надеяться, что это не бешеный енот. Сделаю все, что в моих силах. Я могу обезболить рану местно, но мы не оборудованы так, как полноценное отделение скорой помощи.

— Звучит вполне приемлемо.

Доктор Эллис качает головой и медленно встает, кряхтя и похрустывая коленями.

— Я скоро вернусь, принесу все для обработки раны и приведу кого-нибудь в помощь. Вы ведь осознаете, что это будет совсем не весело?

— Когда меня укусили, это тоже было невесело, — мило улыбается Патрисия.

Доктор Эллис уходит, и Патрисия в последний раз осматривает рану, не забыв снять повязку и с бедра. Она совсем забыла о ней — но тут беспокоиться не о