Сердце Запада - Пенелопа Уильямсон

Он и прежде заходил не каждую ночь, а в последнее время и вовсе не появлялся. Три года она любила Дрю Скалли с каким-то ревностным трепетом и теперь испытывала опустошающий ужас, думая, что теряет его.

Сегодня вечером Ханна нарядилась с особым тщанием, облачившись в полосатое сиреневое платье из индийского шелка с отделанными темно-фиолетовыми оборками рукавами. Юбку украшали глубокие складки, по форме напоминающие органные трубы, а сзади – турнюр с каскадом оборок, ниспадающих до земли. Лиф был декорирован изысканным жабо из плиссированного белого швейцарского муслина. Это было платье леди, и в нем Ханна чувствовала себя таковой.

Но под низ, на случай, если Дрю останется на ночь, Ханна натянула тончайшие фильдеперсовые чулки и отделанную кружевами алую нижнюю юбку с подходящими по цвету сорочкой и шелковыми панталонами.

Дрю обязательно придет сегодня вечером. А когда наконец покажется, она заставит его понять, что не является навязчивой и требовательной возлюбленной, которую он видел в последний раз. Настоящая Ханна — невзыскательная женщина легкого поведения, живущая по принципу «возьми его или брось». Женщина приятная и развязная, с которой легко остаться, поскольку от нее легко уйти.

Легко уйти... Миссис Йорк чувствовала скручивающую и сжимающую боль в груди всякий раз, когда думала о глупой ошибке, допущенной во время их последнего свидания. Ошибке, которая прогнала Дрю прочь и удерживала вдали от нее уже целых две недели.

Это случилось после любовных ласк.

После плотских утех Ханна никогда не залеживалась в постели. Она вставала, наливала себе выпить и курила сигарету — непристойные, неподобающие леди привычки, перенятые у бывших любовников. Ханна всегда отворачивалась от Дрю, пока не обретала уверенность, что держит в узде все проявления эмоций, доступные его взгляду. Ей не хотелось, чтобы Дрю увидел, как много он для нее значит. И не хотелось, заглянув ему в лицо, разглядеть, как мало значит для него она.

Но в тот последний раз она повернулась к нему слишком рано. И заметила беспокойство на осунувшемся лице и тревогу в глазах, полуприкрытых отяжелевшими веками. И слова сорвались с губ прежде, чем она сумела их сдержать:

– Что случилось?

– Это все проклятая вонючая шахта, – буркнул Дрю. Его задумчиво выпяченные губы напомнили ей, насколько он до сих пор молод. – Вот что, черт возьми, случилось.

– Почему бы тебе в таком случае оттуда не уволиться? – брякнула она, не подумав. Облегчение, что причиной его угрюмого вида стала вовсе не она, а «Четыре Вальта», лишило ее мозгов.

Дрю усмехнулся и прогнусавил, подчеркивая свой корнуэлльский акцент:

– Точно, Ханна, милая. Почему бы мне не бросить эту гнилую работенку и не заняться… а чем бы мне, кстати, заняться?

– Ты мог бы работать на меня. Например, мог бы заведовать отелем и ночлежками – стал бы основным управляющим моим имуществом. И я подумываю открыть еще один извозчичий двор в Радужных Ключах — у Змеиного Глаза работы больше, чем он способен выполнить. Мы могли бы взяться за это дело вместе, как партнеры. – «Могли бы пожениться» чуть не выпалила она, помоги ей Боже.

Дрю соскочил с кровати и подошел к ней – обнаженный, прекрасный и разъяренный. С болью в сердце Ханна наблюдала, как в его глазах разгорается леденящая душу жестокость.

– Я не стану жить на деньги ни одной бабенки, миссис Йорк, – почти прорычал он. – Если хотите купить себе хрен, чтоб завсегда был под рукой, придется поискать кого-то еще. – Скалли обхватил член, который еще не совсем опал и влажно поблескивал оттого, что недавно побывал в ней. – А этот не продается!

И Дрю оделся и вышел из комнаты, оставив Ханну одну. И лишь гордость помешала ей разрыдаться, пока она не услышала, как со скрипом закрылись входные ворота. О Боже, до чего же сильно она перепугала его, предложив всего-навсего работу. Можно только вообразить, как далеко и быстро он убежал бы, заведи она речь о женитьбе.

Господи, какая же она дура. Чертова дура. Ей уже тридцать пять — в таком возрасте не родишь! – а ему-то лишь двадцать два, сам еще ребенок. Когда Дрю исполнится тридцать пять, ей будет почти пятьдесят. Что мужчине в расцвете сил делать с такой потрепанной старой кошелкой? И это еще не самое страшное. Много лет назад Ханна работала шлюхой, и, независимо от того, замужем она или нет, ее всегда будут знать как шлюху. Миссис Йорк была не так глупа, чтобы думать, будто все те мужчины, перед которыми она в прошлом раздвигала ноги, не втиснутся однажды ночью в ее супружескую постель.

Нужно было сразу выкинуть из головы все эти дурацкие мысли о замужестве. Роль жены не для нее и никогда не будет. Да и кроме того, Дрю сам был диким. И она не собиралась приручать его. Она просто хотела его, какой он есть. Хотела так, что ноги подламывались.

Скрип ворот так испугал миссис Йорк, что она чуть не выпрыгнула из кожи.

Дрю поднимался на крыльцо, перешагивая через ступеньки, а затем резко остановился, когда она выступила из тени.

– Ханна! Мне сказали, что Джере ранили в уличной драке и он здесь с тобой. Что случилось?

Ханна сцепила руки за спиной, чтобы сдержаться и не прикоснуться к нему.

– Какой-то смутьян начал подбивать толпу громить китайцев, и все лоботрясы как с цепи сорвались. В конце концов Сэма Ву убили, а его лавка загорелась и взорвалась. Твой брат бросился на помощь и схлопотал по голове за свои старания, но с ним все хорошо. Он отдыхает в гостевой комнате, и она сейчас с ним — жена Сэма Ву... вдова.

Мгновение Дрю пристально смотрел на нее, а потом покачал головой.

 – Иисусе. Тогда я поднимусь и проведаю его. Если можно.

Ханна чуть не задохнулась от образовавшегося в горле кома размером с яйцо. Скалли держался чертовски вежливо. Мужчины всегда становятся воплощенной учтивостью перед тем, как объявить постылой подружке, что влюбились в кого-то другого.

– Конечно же, можно, – сказала она, взяв откуда-то силы лучисто улыбнуться. Ханна подождала, пока Дрю не поднимется по лестнице, прежде чем последовала за ним внутрь дома и одна направилась в свою комнату.

Прошло немного времени, прежде чем он пришел к ней. Она оставила дверь приоткрытой, и Дрю со стуком широко распахнул ее. Медленная улыбка расползлась по его потному и грязному лицу, отчего сердце Ханны мигом растаяло.

Однако она не бросилась в его объятия, как того хотела. Нужно проявлять осторожность, чтобы выглядеть нетребовательной любительницей повеселиться. Миловидной и развязной.

Которую легче легкого бросить.

– Я испугался, что миссис Ву поставит на моей голове такую же шишку как у Джере, если не оставлю брата в покое, – сказал Дрю, но не вошел в комнату полностью и не закрыл за собой дверь. – Любезно с твоей стороны оставить его у себя на ночь, Ханна. Мы уйдем, как только рассветет.