Тьма, сгущайся! (СИ) - Лейбер Фриц Ройтер

Он не улыбнулся.

— Нет — ровным голосом ответил он.

Она медленно покачала головой.

— Ну, конечно — она не отрывала от Жарля взгляда.

— Сны ничего не означают. Они не реальны.

— Они так же реальны, как и все остальное. Они — наша совесть.

На долю секунды ее взгляд устремился в сторону. Жарль обернулся. Ничего. Только запертая дверь.

— Совесть — это только социальное явление — сказал он, чувствуя, что непонятное напряжение овладевает им. — Нечто такое, что заставляет человека принять мораль и делать то, что хотят от тебя окружающие, и боясь их суда. Реалистическое отношение к действительности освобождает человека от идиотских уз совести.

— И ты уверен в этом, Жарль? Как насчет твоих снов? Конечно, совесть — это частично то, о чем ты говорил, но и гораздо большее. Это концентрация самых мудрых мыслей, когда-либо рожденных человечеством.

— Ты хочешь убедить меня в существовании нереальности? А потом ты заговоришь об идеалах?

— Безусловно заговорю. Ведь именно идеалы мучают тебя во сне. Я видела, как растут твои идеалы. Вероятно, они росли слишком быстро, и твои корни не выдержали. Сейчас твои идеалы сломаны, обезглавлены и засунуты в самые темные углы твоего подсознания. Но они есть, Жарль — это твой личный ад. Ночью дверь в твоем мозгу открывается, и идеалы являются к тебе.

Снова ее взгляд в сторону насторожил его. Он обернулся, и в это время на него бросилось мохнатое существо. Острые, как бритвы, ногти полоснули щеку, хотя удар был нацелен в горло. Жарль успел схватить зверька, отшвырнув его в сторону. Тут же рука его нащупала Жезл Гнева, и луч разрезал животное пополам. На полу образовалась большая лужа крови, слишком большая для животного такого размера.

Он склонился над ним, затем отошел. Ему показалось, что огромные глаза лемура, уже начавшие стекленеть, смотрели на него с жуткой ненавистью. У него даже возникло страшное предположение: не убил ли он Шарлсон Наурию?

Жарль оглянулся на нее. Она сидела в кресле и было видно, что силы оставляют ее Она не плакала, но плечи ее опустились и вздрагивали. Скорбь по животному и невыразимая ненависть к Жарлю соединились в ней.

— Неужели это существо так много значит для тебя? — спросил он, быстро посмотрев на нее. И тут в нем мелькнула догадка. — Кажется, я понял — медленно проговорил он больше себе, чем ей. — Я не биолог, но понял тайну ваших вампиров. И Всемирный Иерарх будет рад услышать это.

— Ты убил Пусса — услышал он ее голос.

— Твою сестру, так я понимаю? — улыбнулся он. — Она уже пыталась убить меня, пока ты отвлекала мое внимание, так что все справедливо. Не думай, что я прошу пощады. Мое открытие обеспечит новую эмблему на моей мантии и еще одну лопату земли из той ямы, которую мы копаем, чтобы навеки похоронить Новое Ведьмовство.

Он взглянул на нее внимательно. Кровь сочилась из глубокой царапины на щеке.

— Мне нравится твое самообладание, твои нервы — сказал он. — Когда все кончится, нам будет хорошо вместе Я надеюсь, мне удастся уговорить брата Гонифация простить тебя, и тогда Брат Домас настроит твой разум на нужный лад.

Наурия попыталась подняться, но не смогла. Она успела только сказать, хотя каждое слово стоило ей больших усилий:

— Ты ничтожный, грязный мошенник.

Он кивнул, улыбнувшись.

— Ты права — и направил парализующий луч на нее.

Глава пятнадцатая

Дикона не было уже четыре дня. Снова и снова Черный Человек отключал свой мозг, стараясь услышать мысленное послание. Но оно не поступало. Без сомнения, трудная работа — отключить мозг, ибо недавнее свидание с Братом Домасом превратило его мозг в подобие хаоса. Он стал как планета, охваченная бурной вулканической деятельностью: из бушующего моря возникали новые континенты и архипелаги, все береговые линии изменились.

Да, это настоящая охота, где Домас охотник, а он добыча. И Черный Человек выиграл. Его плохое физическое состояние потребовало прекращения сеанса, когда Домас еще не достиг цели. Но стоит ему поправиться здесь, в келье, охота начнется.

И если он выиграет второй раз, преследование продолжится и дальше.

А затем… он видел, что происходило с Жарлем. Ренегат жрец в большом фаворе у Гонифация и даже пользуется доверием самого Дета. Жарль уже дважды посещал келью, где лежал Черный Человек.

Он еще раз отключил свой мозг, хотя это давалось ему все труднее. От Дикона никакого ответа. Теперь Черный Человек находится в госпитальной камере, в металлической келье, которую охраняют два декана. Ничто, кроме телепатических сигналов, не проникнет сюда. И Дикон не знает, где он находится. Вероятно, зверек сейчас разыскивает его по всему Святилищу, что представляет для него известную опасность.

Снова Черный Человек отключил свой мозг. Опять никакого ответа. И затем его фантастические мысли, искаженные стараниями Брата Домаса, ворвались в его отключенный мозг.

Дикон пробирался в темноте по круглым трубам, полагаясь только на свое осязание. Осязательные центры расположены на его лапах с присосками.

Дикон не беспокоился. Такие эмоции слишком сложны для него, обладателя упрощенного разума. Даже жалость к самому себе была только рефлексом. Но он понимал, что кровь уже медленнее струится в его жилах. Придет время, когда он не сможет двигаться.

Но пока этого не случилось, он должен исследовать еще несколько ветвей этого огромного полого дерева — так Дикон представлял себе вентиляционную систему Святилища.

В трубах очень ветрено. Поэтому ему все время приходилось пользоваться присосками, иначе бы его покатило по трубам. Дикон считал себя копией человека. Кости его чрезвычайно легкие, в теле ни одной жирной клетки, внутренние органы уплотнены до максимума — одна полость, которая служила для запаса крови и для обеспечения кровообращения. Все физиологические субстанции, вырабатываемые живым организмом для обеспечения функционирования, Дикон получал вместе с кровью, высасывая ее из своего символического партнера. Ему не нужно было дышать, хотя он мог втягивать воздух в ротовую полость и издавать при этом звуки, что позволяло ему даже говорить. У него отсутствуют лапы, а плотная шерсть надежно защищает его от потери тепла.

Только скелет, мышцы, связки, кожа, шерсть, сердце, упрощенная система кровообращения, нервная система, острые уши, глаза — вот и личность, такая же упрощенная, как его физиология.

Цель тех, кто создавал это искусственное существо — получить быстрый и юркий организм за счет уменьшения веса и большого числа функций организма. Единственным и неизбежным недостатком считалась зависимость от партнера либо другого источника пополнения крови. И активность существа катастрофически падает, когда требуется пополнить запасы свежей крови.

Однако все эти моменты не беспокоили Дикона. Принимая во внимание его назначение, определенное природой, у него был фантастический взгляд на жизнь. Он всегда оставался стойким.

И вот, не испытывая страха, Дикон пробирался по трубам. Если бы было светло и кто-либо увидел бы Дикона, его приняли бы за паука, покрытого рыжей шерстью и удивительно быстро перемещающегося по трубе.

«Должен найти Брата..»

Эти слова неотступно звучали у Дикона в мозгу. И не только потому, что он уже давно не ощущал теплоту тела Большого Брата, прижавшись к которому проводил большую часть своей жизни. Ему было необходимо освободить свой мозг от груза фактов, нужных его Большому Брату. Дикон представлял свой разум как маленькую комнату, набитую ящиками памяти. А посередине комнаты живет Дикон, который смотрит на мир через глаза-окна, слыша звуки раструбами ушей В комнате есть еще два ящика. Один из них наполнен правилами поведения, другой пуст — это мысли его Большого Брата.

Брат Дикона был самым важным фактором его жизни. Временами Дикон ощущал себя продолжением или близнецом личности Брата. И для этого были причины: Дикон поглощал гормоны эмоций Брата вместе с его кровью.