Среда обитания (cборник) - Сергей Высоцкий

— А если о том, что привезут половину денег, будет знать только главный бухгалтер? — высказал предположение Белянчиков.

— Да как ты скроешь это в маленьком коллективе бухгалтерии? Люди начнут нервничать, вести себя неестественно, — запротестовал Корнилов. — Вот если договориться с банком… Чтобы те, сославшись на отсутствие денег, выдали только половину… Нет, и это не годится! Всё равно полезут. Не в этот, так в следующий раз. И какие бы мы там засады ни устраивали, риск для работников комбината есть. Не можем же мы там месяцами торчать. Правда, пока никаких подтверждений, что Рогозина была в сговоре с Буром, нет. Характеристики со всех прежних мест работы хорошие. Семья в Краснодаре приличная. Лёва Бур мог познакомиться с нею, чтобы иметь возможность побольше разузнать о сберкассе…

— Жаль, что на Семёна не «клюнули», — сказал Белянчиков.

Бугаев усмехнулся:

— Ну почему же не клюнули? Телефончик мой рыжий прижал.

— Чего же ты молчишь! — рассердился Корнилов. — Теперь мы их заставим клюнуть!

Присутствующие с интересом уставились на полковника.

— Чего смотрите? Дело простое — надо Жогина из игры изъять. Отправить в командировку. В больницу положить. Вот-вот, лучше в больницу… — Корнилов рассуждал, всё больше и больше воодушевляясь. — Сердечный приступ. Жена ночью вызывает «скорую». В таких случаях человек лежит в реанимации. Один. Под строгим врачебным контролем. У неизвестных пока нам грабителей опять номер с инструментом провалится. Таких умельцев, как Лёва Бур да Жогин, не сразу найдёшь. А ребята эти, похоже, торопятся. Куда податься? Волей-неволей к Семёну Бугаеву… — он внимательно посмотрел на Семёна. — Если Бугаев только не пережал в ресторане. Не переусердствовал, Сеня?

— Будьте спокойны, товарищ полковник, — подал голос Бугаев. — Всё было взаправду, лучше чем в кино.

— А если сейчас тебе этот рыжий звонит по телефончику? — с ехидцей спросил Белянчиков. — Решил проверочку устроить. Что ты ему завтра скажешь? Что начальник отделения ночное заседание проводил?

— Скажу, что заблудился и пришлось у знакомой девушки переночевать.

— Ладно, ладно! — повысил голос полковник. — Хватит пикироваться. Я тебя, Юрий Евгеньевич, не узнаю. Вы что, с Семёном ролями поменялись? Он ведь у нас штатный балагур, а не ты.

Белянчиков помрачнел. Посмотрел на полковника пристальным, немигающим взглядом:

— Да что-то, Игорь Васильевич, неспокойно на душе, муторно. У меня всё из головы этот Колокольников не идёт… Выдюжит он или нет? — Белянчиков встал, прошёлся по кабинету, нервно сцепив пальцы.

— Ведь за что на него, в сущности, напали? Хотели убить?.. Ну, заметил подозрительного типа. Решил, что поймает виновника наезда. Следить стал. Но за это же не убивают! Уйти от такого «преследователя», как Колокольников, — проще пареной репы. Захотел рыжий парень из ресторана смыться — профессионалы его не устерегли! А тут от Зеленогорска до Соловьевского переулка неискушённый мужик бандита довёл!

— Или бандит неискушённого мужика привёл туда, где ему удобно было с ним расправиться, — сказал Корнилов. — Тот, за кем Колокольников следил, наверняка думал, что он многое видел. К примеру, как дружки Лёвы Бура, подъехавшие через несколько минут после несчастного случая, засовывали его труп в машину. А раз так, то считали, что Колокольникову известен и номер машины.

— Правильно, — согласился Бугаев. — И от машины они, скорее всего, сразу же избавились. Или номера поменяли. А если так, то им не только такой специалист, как я, нужен, но и машина. Выходит, что майор Бугаев для них — самая подходящая фигура. Подарок судьбы.

— Не будем гадать, — Корнилов стал собирать лежавшие перед ним бумаги, давая понять, что ночное бдение заканчивается. — О том, что произошло с Колокольниковым на пути из Зеленогорска на Васильевский остров, мы сможем узнать только тогда, когда он придёт в себя. Но, похоже, это будет не скоро… А время не ждёт. Ловить бандитов надо поскорее. Завтра с утра Белянчиков займётся Жогиным. Продумай, Юрий Евгеньевич, как следует, в какую больницу его положить. Как охранять и его и жену. Сам видишь — с кем дело имеем! А ты, Семён, сиди в своей новой квартире, звонка жди. Ну, конечно, не затворничай. Веди себя естественно. Вечером на часок, на два опять в «Адмиралтейский» заверни, ты же у нас человек денежный. Кассу недавно «взял». И звони, как договорились, трижды в день. И сразу, если что-то новенькое появится. Всё.

— У вас в приёмной, что ли, переночевать? — задумчиво сказал Белянчиков, когда они выходили из кабинета Корнилова. — Да, наверное, в диване клопы есть.

Но никто на его шутку не ответил…

Корнилов всегда очень тщательно готовился к допросам. К трудным допросам. Нет, он не старался предугадать, как может повести себя человек, с которым предстояло беседовать, и не продумывал заранее все вопросы, которые собирался ему задать, не обременял себя придумыванием уловок, которые помогли бы ему выявить то, ради чего этот допрос состоялся. Некоторым его сослуживцам казалось, что он проводил допросы и беседы с подозреваемыми вопреки теории, которую когда-то изучил на юрфаке. Но они ошибались. Опыт подсказывал полковнику, что теория хороша только до известных пределов — личность человека гораздо богаче, чем любая теория. И поэтому Корнилов считал поведение человека непредсказуемым. Он знал, что оно зависит порой от мелочей, в которых сам человек может даже не отдавать себе отчёта — от того, как он выспался, от обиды, которую причинил ему сосед по камере, от известий, полученных с воли, от того, светит ли солнце или небо затянуто тучами.

Но к тому моменту, когда полковник шёл к человеку, с которым предстояла беседа, или этот человек сам приходил к нему, вызванный повесткой, или его приводил на допрос конвойный, Корнилов хотел знать о нём как можно больше. И собирал эти сведения по крупицам. Черты характера и отношения в семье, увлечения, отношение к нему друзей и его — к друзьям, круг сослуживцев… Всегда было трудно предугадать, какие порой малозначительные детали о человеке он поручит выяснить своим сотрудникам.

Старшего лейтенанта Лебедева совсем не удивило задание Корнилова узнать, давно ли водит Борис Дмитриевич Осокин автомашину, сколько автомобилей у него уже было, попадал ли в аварии, нарушал ли правила езды? Необходимость таких сведений не вызывала у Лебедева никаких сомнений. Даже просьба порасспросить о том, как Осокин относится к своему автомобилю — аккуратист, по воскресеньям драящий её замшей, или безалаберный неряха, по полгода не открывающий капот. Лебедев, хоть и не очень чётко, но представлял себе, как сможет воспользоваться шеф такими сведениями. Но вот зачем потребовалось Корнилову выяснить — бережливый ли человек Осокин или транжира, — Володя Лебедев так и не понял. Хоть и смог отыскать для шефа такую информацию. Правда, с большим трудом.

Допросить Осокина Игорь Васильевич решил у него дома. В привычной для Бориса Дмитриевича обстановке. Да и побитые «Жигули» стояли рядом с подъездом. Следователь, который вёл дело, дал согласие на то, чтобы допросить Бориса Дмитриевича, и на то, чтобы провести техническую экспертизу его автомобиля.

Осокин был дома один. Когда он открыл дверь, Корнилов, несмотря на то что в прихожей было темновато, сразу вспомнил этого приятного, с мягкими манерами человека, и почувствовал, что хозяин тоже узнал его.

— Корнилов. Из уголовного розыска, — представился Игорь Васильевич. — Я вам звонил по поводу наезда…

— Да, да, — закивал Осокин торопливо Игорю Васильевичу, широким жестом показав куда-то в глубь квартиры. — Проходите, пожалуйста. — И в этот момент увидел позади полковника ещё двух человек — Лебедева и эксперта. — Вы не один? — Борис Дмитриевич насторожился.

— У нас есть разрешение провести осмотр и техническую экспертизу вашей автомашины, — сказал Корнилов. — Давайте сначала займёмся ею. А потом мы с вами побеседуем… — Он сделал паузу и добавил, чтобы уж не было никаких недомолвок: — Следователь поручил мне допросить вас.

Осокин пожал плечами. Хотел что-то спросить, но не спросил. Молча похлопал рукой по карманам, вытащил ключи, протянул Корнилову.

Ключи были на красивом брелоке, по форме похожем на серебряный рубль. Корнилов с интересом покрутил брелок в руке. На сильно потёртом кружке был изображён бегущий мужчина, а по периметру написано: «В здоровом теле здоровый дух».

— Мы обязаны сделать осмотр машины в вашем присутствии, — сказал Игорь Васильевич, возвращая Осокину ключи.

На лице Бориса Дмитриевича появилось страдальческое выражение:

— Осматривать перед самым домом? Что соседи подумают!

— А что они могут подумать? — ободряюще усмехнулся Корнилов. — Ещё одна комиссия оценивает причинённый машине ущерб!