Ореховый посох - Роберт Скотт

— Не уверен, — поморщился Стивен, утирая пот со лба. — Я уже сильно пожалел, что вчера так напился.

Гарек засмеялся и попытался его утешить:

— Не расстраивайся! С кем не бывало! Даже с лучшими из нас такое случалось.

Голова у Стивена просто раскалывалась от боли; ему казалось, что из нее вот-вот вывалится на землю и все ее содержимое. Он уже выпил с утра целый бурдюк воды, но боль не унималась.

Все трое поднимались в гору молча, стараясь экономить силы и приспосабливаясь к более разреженному воздуху. Тропа, по которой они шли, сперва вела их по южному склону, а потом нырнула в узкое ущелье, отделявшее гору Пророка от ближайшей из ее соседок-великанш. Еще находясь в ущелье, Стивен заметил, что дальше тропа, змеей огибая западный склон горы, исчезает из виду лишь у самого гребня горы, похожего на миниатюрную горную гряду с острыми как бритва вершинами. Немного помедлив и глядя вверх, он высказал свои опасения вслух:

— Боюсь, подъем будет долгим.

— Да нет, надеюсь, к полудню мы уже будем на вершине, — возразил Гилмор. — Этот гребень может быть опасен только в темноте. — Он ладонью вытер пот со лба и прибавил: — Если сегодня погода продержится приличная, никаких особых затруднений у нас не должно возникнуть. Так что к вечеру мы уж точно до площадки доберемся.

Гарек, который, задрав голову, рассматривал склон, живо обернулся:

— До какой площадки?

— Там, почти прямо над нами, есть довольно ровная каменистая площадка, где вполне удобно будет переночевать. Я очень надеюсь, что еще до зари Лессек с нами как-то переговорит.

Стивен и Гарек смущенно отвели глаза: оба явно не жаждали встречи с покойным основателем Сената Лариона. Гилмор, заметив их смущение, сменил тему:

— В общем, я хотел бы до вечера втащить на эту вершину свои старые кости, так что давайте-ка лучше продолжим подъем.

Большую часть утра они шли вверх почти без остановки, громко восторгаясь великолепными видами и время от времени обмениваясь довольно бессмысленными репликами, лишь бы не думать о том, что их ждет ночью. Гарек просто глаз не мог отвести от высоких туристических ботинок Стивена: он никогда в жизни таких не видел и жаждал сам их испытать в деле, особенно когда Стивен показал ему, как, затягивая шнурки, можно обеспечить ноге наилучшую поддержку при спуске с горы.

Они поднимались все выше, и вскоре Стивен заметил на склоне горы некоторые новые разновидности лиственных деревьев. В хрустком воздухе осеннего утра пестролиственные кроны их выглядели точно яркая палитра художника на фоне серо-черных скал и утесов.

Во время краткого привала они перекусили хлебом, сыром и сушеными фруктами, и Стивен вздрогнул, увидев, что Гилмор вытаскивает из своего заплечного мешка бурдюк с вином. Гилмор с удовольствием отхлебнул из бурдюка и передал его Гареку, который в свою очередь сделал несколько добрых глотков и с улыбкой предложил Стивену последовать его примеру.

Стивен почувствовал, как у него екнуло под ложечкой.

— Извини, я пока не готов. Может быть, через месяц-другой я снова к вам присоединюсь.

Английское слово смутило Гарека.

— Месяц? — переспросил он. — Что такое «месяц»? Стивен, который и сам в это время думал о том, какое бы слово в их языке наилучшим образом соответствовало понятию «месяц», ответил:

— Это наша мера времени; по-моему, месяц — это примерно половина вашего двоелуния. У нас в году двенадцать месяцев, с их помощью мы отсчитываем время наших жизней.

— Ну и сколько же тебе... годов? — спросил Гарек.

— Мне сейчас двадцать восемь лет, — ответил Стивен, подчеркивая слово «лет». — А следующей весной будет двадцать девять.

Судорожно считая в уме, Гарек подвел итог:

— Двоелуние наступает у нас примерно каждые шестьдесят дней. Это означает, что в каждом вашем году шесть раз можно отмечать двоелуние. То есть тебе сейчас примерно сто семьдесят двоелуний — почти столько же, сколько и мне.

— Да, но только день у вас немного короче, всего пять шестых наших суток. Так что нужно, пожалуй, прибавить еще одну шестую от ста семидесяти, чтобы точно определить мой элдарнский возраст. — Стивен прямо-таки наслаждался этими математическими подсчетами; необходимость решать простейшие задачки все остальные проблемы, казалось, отодвигала на задний план. — В общем, мне где-то около ста девяносто восьми двоелуний.

— Вот здорово! — чуть не заорал в полный голос Гарек. — Мы устроим отличный пир, когда тебе стукнет двести двоелуний! У нас это считается очень важной вехой в жизни.

— До этого праздника еще полно времени, — улыбаясь, ответил Стивен. — Может, тогда и я уже снова смогу выпить вместе со всеми.

Отдохнув, они довольно быстро достигли восточного края узкого гребня на вершине, по которому и вышли на заветную площадку. Здесь подъем был довольно пологим, но идти по каменистой тропе приходилось очень осторожно, то и дело обходя валуны и острые выступы. К тому же с обеих сторон тропы встречались опасные оползни и обрывы. Снизу не было видно, что северный и южный склоны горы почти отвесны; один неверный шаг или вылетевший из-под ноги камень — и запросто можно покатиться вниз с весьма печальными для себя последствиями.

Веревку они с собой не захватили, и Стивен проклинал себя за подобную непредусмотрительность каждый раз, когда Гарек или Гилмор хотя бы слегка оскальзывались. Он-то был опытным скалолазом и должен был это предвидеть. Он также от всей души сочувствовал Гареку, когда тот ужасался, заглядывая за край обрыва.

— Нам, правда, всегда говорили, что вниз лучше не смотреть, — Стивен старался говорить бодрым тоном, — но, по-моему, порой это даже полезно.

— Полезно? — Гарек с сомнением посмотрел на него. — Какая же от этого может быть польза?

— Ну, это помогает сосредоточиться на конкретной задаче. На мой взгляд, страх — самая лучшая побуждающая сила.

— Вот спасибо! Значит, во мне этой побуждающей силы более чем достаточно! — Гарек улыбнулся вымученной улыбкой. — Но если ты, конечно, не против, я лучше постараюсь смотреть прямо перед собой.

Стивен, выбравшись на большую плоскую скалу, нависшую прямо над пропастью, лег на живот и заглянул через край, высматривая ту тропу, что вела отсюда до того лагеря, который они разбили вчера вечером на берегу реки. Версен, Саллакс, Бринн и Марк отсюда выглядели просто букашками. Они ползали по земле — видимо, собирая хворост и таская из реки воду. Стивен немного понаблюдал за ними, чувствуя спиной тепло ласковых солнечных лучей, а под щекой — так хорошо ему знакомую неровную поверхность скал.