Мир дважды - Елена Мариныч

— Да, это однозначно Жека, — вклинился Глеб. — Больше некому.

— Ты тоже подойдёшь, — возразил ему Жека.

— О дааа, — протянул Глеб. — Душа у меня большая, пребольшая. И как только помещается в теле, ума не прилажу.

Вокруг послышался смех.

— Не будем спорить, — сказал Гиффорд, улыбаясь. — С этим мы разберёмся.

— Как всегда, — усмехнулся Альтарес. — Но продолжай.

— Да, так вот. Между ними находятся шесть камней.

— Шесть? А не семь? — переспросил Данька.

— Нет, я не оговорился. Шесть. Первый — камень рождение. Выявить его может тот, кто обладает чистым светом, что значит «выявить» я не знаю, — опередил вопрос Гиффорд.

— И с этим разберёмся, — вставил Жека.

— Да. А взять его сможет, женщина способная соединить в себе несоединимое. Две силы, огонь и лёд, — произнёс Гиффорд, глядя на Милу.

— А я думала, что это силы разрушения, гибели, но никак не рождения, — сказала Мила.

— По древним верованиям, от столкновения этих двух противоположностей, происходит взрыв, из которого рождаются боги, — сказал Альтарес. Мила с удивлением посмотрела на него.

— Мне Гиффорд рассказывал, — добавил он. Мила засмеялась.

— Ну, если Гиффорд, то поверю на слово.

— Ну а чистым светом у нас обладает только Мелькор, — продолжал Гиффорд. — Второй камень, — доверие. Самопожертвование ради другого, дружба, верность, понимание. Это наши близнецы.

— Эээ, стоп! Не ошибись, — воскликнул Влад. — Мы ведь не отсюда!

— Влад, это не играет никакой роли. У нас один мир, который существует дважды, не забыл? И потом, я помню, как лечил вас после встречи с грозовым демоном. Ведь вы больше друг за друга переживали, чем за собственную жизнь.

— А, что? Разве должно быть иначе? — искренне удивился Глеб.

— Вот и я о том же, — усмехнулся Гиффорд. — Только тут я не совсем понял. Дело в том, что должен быть третий, способный открыть запертое, я не знаю, кто это может быть.

— Мы знаем, — хором сказали братья.

— Это — Перикатиполе! — воскликнул Глеб.

— Точно, — поддержал его Влад, — любой замок откроет, у охранников из-под носа стащит. В общем, молодец парень. А кстати, где он?

— А разве этот Перекатиполе, здесь? — удивилась Виктулиана.

— Ну, да. Он же с нами пришёл. Мальчишка, Жан.

— Ааа. Так он и есть Перекатиполе? — протянул Жека. — Так он с Килборном. Он от него и не отходит.

— Надо будет с ним поговорить, — Гиффорд потёр висок. — И так. Третий камень — Разум, точность, направленность. Местонахождение этого камня можно просто вычилить.

— Значит, это ваш с Виктой камень, — сказал Данька.

— Я тоже так думаю, — ответил Гиффорд. — Нам это будет легче. Четвёртый камень — любовь. Чистая, бескорыстная. Я думаю, это Альмадея.

— Я согласна, — тут же вклинилась Мила. — Мне тут порассказали, как она Жеку искала. — Мила поёжилась. — Я бы не смогла.

— А, ты уверена? — спросил Морган.

— Незнаю, но абсолютно уверенна, что о еде, я бы не забыла.

— Я тоже думаю, что это моя жена, — высказался Жека. — Она же меня полюбила? А это можно только бескорыстно. С меня взять нечего, — пояснил он.

— А мне ничего и не нужно, — Альмадея положила голову ему на плечо.

— Так, что с этим всё ясно, — сказал Гиффорд. — Пятый камень — материнская любовь, — говоря это, Гиффорд смотрел на Анастасию, которая, молча, слушала их. — Думаю, вопросов нет.

В ответ послышалось дружное «нет», и Анастасия смутилась, но ничего не сказала.

— Думаю, Морган поможет, добыть камень, — Гиффорд взглянул на перворожденного.

— Без вопросов. Я теперь, Настеньку мою ни на шаг от себя не отпущу. — Анастасия сдвинула брови.

— И не спорь, — сразу же предупредил он.

— И наконец, шестой — магия. Но магия не простая, а направленная на защиту человека, призванная беречь его. Это Гэбриэль и Гудислав. Тут тоже всё ясно. И наконец, последний, девятый камень. Это, пожалуй, самое удивительное, что я, когда-либо встречал. Этот последний камень и создаст сферу. Дело в том, что он способен, распылясться и именно этот девятый камень, распавшись, удержит все шесть камней и будет контролировать их движение внутри сферы, не давая камням сталкиваться и следя за тем, чтобы каждый из них двигался по своей орбите.

— Да это ж дело правителя! — удивлённый собственной догадливостью, воскликнул Жека.

— Верно! Только тут возникает нешуточная проблема. Этот камень распадётся, едва Альтарес его возьмёт. А ведь нужно его доставить до того места, где должна быть собрана сфера. Надо подумать, как можно удержать все частицы вместе, на время пути.

Наступила тишина. Каждый напряжённо думал.

— У меня есть идея! — воскликнул Данька. — Сейчас попробую.

Он подошёл к большой кадке, в которой рос роскошный куст какого-то комнатного растения и взял горсть земли. Подставив ладонь, Данька на миг замер сосредотачиваясь, и начал сыпать тонкой струйкой землю. Неизвестно откуда взявшийся ветерок подхватил её и закружил в миниатюрном вихре. Когда вторая рука освободилась, Данька, раскрыл её над вихрем и вскоре в нём закружились снежинки. В комнате, стал явно чувствоваться мороз, который с каждым мгновеньем крепчал. Вскоре вся земля, кружившваяся в вихре, смёрзлась и скованная льдом, упала в ладонь Даньки.

— Вот, как-то так, — проговорил он. — Можно в таком виде доставить камень?

Все потрясённо молчали.

— Вот это дааа! — протянул Жека. — Никогда не видел ничего подобного.

— Удивил, — Гиффорд почесал затылок. — И я хотел чему-то тебя учить? Тут самому впору учится!

Данька, смутившись, повёл плечом.

— Ну, так я ведь тренировался сам, потихоньку.

— Вот. А если бы тренировался под присмотром, не научился бы, — похвалил Жека. — Разве ж Гиффорд тебя научил бы такому? Только не обижайся, — сказал он в сторону Гиффорда.

— Ты прав. На, что же обижаться. Молодец Данька. Задачка сходится с ответом. Итак, нам необходимо доставить все камни в зал Звезды в «Поющем замке» к сентябрю. — Поставил точку Гиффорд.

53

Луэ, пришёл к Кримусу, едва занялся рассвет. Лекарь был взволнован и растерян.

— Кримус, я не знаю, что думать. Вчерашний раненый потерялся.

— То есть, как потерялся? — не понял Кримус.

— Вот так, вчера был, а сегодня уже нет, — развёл руками Луэ.

— Так. Давай по-порядку. Я видел вчера этого раненого, ему здорово досталось. Не мог же он сам уйти. По крайней мере, не так скоро.

— В том то всё и дело, что мог, — возразил Луэ. — Его раны лишь на вид такие страшные. Конечно, они весьма болезннены, но абсолютно не опасны для жизни.