Королева четырёх частей света - Александра Лапьер

схватка волн. Они вставали друг за другом, как высокие стены, рушились, и снова вставали.

Был мрак. Непрестанная ночь. Время иллюминаций в каюте гобернадоры давно прошло. На сей раз Исабель свято соблюдала приказ Эрнандо: полный запрет на свечи, даже в фонарях. И никаких факелов. Никаких жаровен.

Ледяной холод в этих широтах. И влажность, пропитывавшая ковры и простыни. Она свёртывалась калачиком.

Страшна ярость небес. Страшны причуды моря. Страшна угроза огня. Страшно, что паруса лопнут. Страшно, что канаты оторвутся. Страх вездесущ. Нескончаемый кошмар, когда каждый день, каждый час, каждую секунду она чувствовала: этот час — последний. У её ног постанывала Инес: «Ветер дурной, дурной ветер...» Это мягко сказано. Ураган. Циклон. Тайфун. Торнадо.

По счастью, братья её остались на берегу. Так решила Исабель. Она ещё раз решила избавить их от опасности и доверила им семейную факторию в Маниле. Что до остальных пассажиров, она усвоила урок прошлого: никаких солдат, никаких колонистов, никаких детей и женщин. С собой она взяла только необходимых людей. Инес, разумеется. Рабыню Панчу. И донью Эльвиру.

На самом деле бедная чтица вполне обошлась бы без ужасов нового странствия. Ещё больше её тревожила мысль, что целых полгода она в тесноте корабля будет вынуждена смотреть на любовь человека, которого считала своим суженым. От страха и ревности она даже отказалась сперва отправляться в путь. Но на Филиппинах Эльвира не могла оставаться одна: пришлось бы выходить замуж или идти в монастырь. Поэтому Исабель поспешно предложила её первому попавшемуся идальго.

Тот отказался.

Эту новую пощёчину Эльвира восприняла как нечто должное. Но теперь смертельно ненавидела ту, кого считала причиной всех своих несчастий, и так же лелеяла месть, как и Кирос.

А тот, озлобившись пуще прежнего, следил за всеми делами и поступками своих судовладельцев.

Кирос думал, что он уже у цели.

Поддержанный аттестацией доньи Исабель, подтверждавшей его заслуги на службе, он доказал бы новым властям Манилы, что женщина, хоть даже и прозванная Царицей Савской, не способна управлять экипажем и открыть новый континент.

Цель была так близка. Кирос рассчитывал официально получить от Тельо де Гусмана командование экспедицией.

И напрасно.

В игру вступил Эрнандо де Кастро, и всё изменилось. Появился муж-мореплаватель, и Кирос стал ничем. Муж-мореплаватель! Молокосос, не знавший моря, шедший на безумный риск! На взгляд Кироса — просто мошенник. Но, как ни суди, дон Эрнандо де Кастро, кавалер ордена Сантьяго, был теперь законным владельцем «Сан-Херонимо» и наследником аделантадо Менданьи. Правообладателем всех прерогатив, дарованных королём.

Теперь — он. Кастро. А не донья Исабель.

Каковы будут планы этого наследника, когда он доберётся до Мексики? В какие новые экспедиции он не захочет взять своего главного навигатора? Когда соберётся избавиться от него?

Глядя на его жизнь с гобернадорой, Кирос жалел о временах, когда она слушала его мнения, следовала его советам. То краткое время на Санта-Крус, когда на неё не влиял её брат Лоренсо, когда ей не руководил даже Менданья и она во всём зависела от него, Кироса.

Теперь гиена нашла хозяина, заняла своё место. Но хозяин был не таков, как он, Кирос. Он-то человек мудрый, богобоязненный и знающей своё дело. Если донья Исабель покорится мужу, это не предвещало ничего хорошего.

Португалец вполне сознавал, какая беда грозит ему. Он становился бессилен, как во времена до встречи с аделантадо. Гобернадора больше не нуждалась в нём для продолжения конкисты.

Теперь он рассчитывал, что раздоры возникнут в этом ужасном плаванье. Если повезёт, она станет жаловаться, что её отстраняют от дела. Та Исабель, какую он знал, скажет, что ей больше нет места на собственном корабле. Что у себя на борту она не хозяйка. Да, та Исабель скоро попытается всё взять в свои руки, играть первую роль. Будет встревать в распоряжения мужа. Но муж-то не то, что прежний! Этот любит власть. И на море, и везде. Этот — всех хочет строить. Явно не такой человек, чтобы дать женщине руководить собой, а тем более противоречить. Путь только попробует править сама — их идиллия разобьётся.

Тогда... как знать? Быть может, Киросу удастся вступить с ним в союз? Договориться, как когда-то с Менданьей, пока она не встала между ними? И по-мужски продолжать путешествия...

Льстивей и медоточивей прежнего, он услужал молодому начальнику, ожидая, когда у них порвётся.

Но напрасно надеялся...

«Сан-Херонимо» продолжал путь через силу, но на нём не разыгрывалось никаких драм вроде тех, что случались в экспедиции аделантадо. Невзирая на все трудности, Кастро держал людей в порядке. Среди офицеров — ни малейшей слабости. Среди матросов ни малейшего поползновения к бунту. Правила субординации были ясны: главный навигатор подчинялся генерал-капитану. А гобернадора отдавала распоряжения только провиантмейстеру, квартирмейстеру и коку.

Гобернадора? Казалось, сам этот титул лишился смысла. Все отдавали долг почтения супруге командира, но она оставалась у себя в каюте, и моряки её не видели.

Кирос принимал это за отступление, за поражение доньи Исабель. Он даже не подозревал, что она всё это и придумала.

На самом деле она ушла в заточение нарочно. Нашла такой способ сохранить мир.

Исабель позволила себе роскошь больше не сталкиваться напрямую с главным навигатором. Не иметь надобности как бы то ни было с ним общаться. Не видеть и не слышать этого Кироса, которого по-прежнему ненавидела: его речи, его лицемерие, его ужасную бородавку. Разговаривать только со своим супругом и компаньоном.

Эрнандо не отдавал никаких распоряжений, которые они не обсудили бы вдвоём. У него имелась подсознательная потребность думать, рассуждать и действовать в согласии с ней. Исабель была его ментором и страховкой. Она это знала. Она царила над телом и душой человека, которого обожала. И такой способ царствования делал её могущество бесконечно сильнее прежнего. Это она тоже знала. И властвовала из-за кулис власти.

Ей прекрасно подходило распределение ролей, при котором он выходил на авансцену, а она оставалась в тени.