Глупость или измена? Расследование гибели СССР - Александр Островский

«Его речь, - комментирует М.С. Горбачёв, - была переполнена грубыми, оскорбительными замечаниями по моему адресу. Руки дрожали. Видно было, что он не владеет полностью собой и с усилием, с натугой читал заготовленный заранее текст» [2974].

В этом интервью Б.Н. Ельцин озвучил то, о чём предупреждал ещё 14 января и к чему 27 января призвал Конгресс демократических сил в Харькове. Поэтому возникает вопрос: были ли к этому времени уже подготовлены меры для реализации озвученного требования или же он блефовал?

20 февраля М.С. Горбачёв собрал своё окружение и поставил вопрос: что делать? [2975] При этом он сообщил о намерении Б.Н. Ельцина создать «союз четырёх»: Белоруссии, Казахстана, России и Украины [2976].

Как уже отмечалось, 14 января на упоминавшейся пресс - конференции Б.Н. Ельцин открыто объявил о существующем замысле создать подобный союз и о намеченной с этой целью встрече представителей четырёх республик в Минске.

25 января Борис Николаевич дал интервью телекомпании Эй - Би - Си, в котором обрушился с обвинениями на М.С. Горбачёва и заявил: «Либо он... откажется от своей попытки установить диктатуру и сосредоточить абсолютную власть в одних руках, - всё идёт именно к этому, - либо он должен уйти в отставку, распустить Верховный Совет и Съезд народных депутатов СССР... Если Горбачёв попытается добиться диктаторских полномочий, Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан отделятся от СССР и создадут свой собственный союз» [2977].

Говоря через год о беловежском сговоре, Г.Э. Бурбулис поведал «о попытке провести встречу того же рода в феврале 1991 г.» [2978]. «В феврале 91 - го, - сообщил он позднее в беседе с М. Ройзом, - была сделана первая проба четырёхсторонней встречи - Россия, Украина, Беларусь и Казахстан» [2979]. О том, что «в феврале» был подготовлен «договор - «заготовка», который послужил основой документа, принятого через несколько месяцев в Беловежской пуще», - вспоминает С.С. Шушкевич [2980].

По свидетельству З.А. Станкевича, «4 февраля» «представители Белоруссии, Казахстана, Российской Федерации и Украины» провели в Москве «альтернативную рабочую встречу», «на которой предполагалось руководителям этих республик рассмотреть проект заявления «Об основах Союза суверенных государств». При этом имелось в виду его подписание в «ближайшее время в г. Минске» [2981].

Позднее в интервью итальянской газете «Репубблика», Б.Н. Ельцин заявил, что подобная встреча в Минске имела место [2982]. Он относил её к декабрю 1990 г. Но это, по всей видимости, ошибка.

«В феврале, незадолго до референдума, - пишет А.И. Лукьянов, - пришло «сообщение о том, что руководители России, Украины, Белоруссии и Казахстана направили своих представителей в Минск, чтобы без участия союзного руководства рассмотреть предложения о создании «Содружества», означавшее по сути своей ликвидацию Союза ССР или по крайней мере превращение единого союзного государства в аморфное конфедеративное Сообщество независимых государств» [2983].

Есть основания думать, что минская встреча состоялась не ранее 5 - не позднее 19 февраля. Во всяком случае 20 февраля на совещании в Кремле М.С. Горбачёв заявил: «Ельцин хотел подписать «союз четырёх» (Россия, Украина, Казахстан, Белоруссия), но сорвалось» [2984].

Возникает несколько вопросов. Не было ли связано с подготовкой минской встречи появление 23–25 января на страницах «Российской газеты» договоров России с Белоруссией [2983], Казахстаном [2986] и Украиной [2987], заключённых ещё в ноябре - декабре 1990 г.? Не был ли связан с этой встречей перенос телевизионного выступления Б.Н. Ельцина с 5 февраля сначала на 8 - е [2988], затем на 19 - е февраля? И, наконец, не объясняется ли содержание этого выступления неудачей минской встречи?

По воспоминаниям П. Вощанова, «несколько дней спустя» после выступления Б.Н. Ельцина по Центральному телевидению к нему «обратилось одно из доверенных лиц союзного вице - президента с предложением: надо организовать конфиденциальную встречу Ельцина и Янаева. Мол, Горбачёв ни на что уже не способен... Страна гибнет... Надо спасать...». Однако Б.Н. Ельцин не пошёл на контакт с Г.И. Янаевым [2989].

Иначе освещает этот эпизод А.С. Грачёв. Он утверждает, что «в начале весны 1991 г.» П. Вощанов и Р.И. Хасбулатов сами «вошли в контакт с Г. Янаевым и некоторыми другими будущими путчистами в Горбачёвском окружении и повели разговоры о том, что президент «явно выработался» и больше не тянет, а потому дальнейшее его пребывание на посту становится для всех обременительным». Но договориться им не удалось [2990].

Тогда же в ЦК КПСС был разработан «План действий - 28», который предусматривал меры, направленные на то, чтобы добиться отставки Б.Н. Ельцина на Третьем съезде народных депутатов РСФСР, намеченном на 28 марта. Как пишет Р.Г. Пихоя, «сохранились любопытные рукописные наброски Гиренко, посвящённые данной проблеме и датированные 1 марта 1991 года». «В тот же день руководству ЦК КПСС была направлена записка зам. зав. Отделом ЦК КПСС по связям с общественно - политическими организациями Виктора Мироненко «О некоторых аспектах развития современной политической ситуации в стране», в которой отмечалось, что 1991 г. - это год, когда должен быть решён вопрос: кто кого» [2991].

На этой записке М.С. Горбачёв начертал следующую резолюцию:

«Тов. Ивашко В.А., членам Политбюро, секретарям ЦК КПСС. Записка Отдела по связям с общественно - политическими организациями содержит дельные предложения. Надо буквально мобилизовать всю партию, чтобы реализовать их на практике. Остаются считанные дни, а тут нужна огромная по масштабам организаторская работа, да и расходы немалые (печатание листовок, их распространение и т.д.). Но это - политическое сражение, может быть, решающее... М. Горбачёв» [2992].

1 марта снова поднялась волна шахтёрских забастовок, «инициированных и финансировавшихся, по мнению B.C. Павлова, российским политическим руководством во главе с Ельциным». В ходе этого забастовочного движения зазвучал призыв «переходить под юрисдикцию России» [2993], а также такие требования, как устранение КПСС и отставка Горбачёва [2994].

Невольно возникает вопрос: не являлись ли эти забастовки началом той кампании «гражданского неповиновения», которая была намечена 26–27 января на учредительной конференции Демократического конгресса в Харькове?

5 марта 1991 г. М.С. Горбачёв выступил на совещании первых секретарей ЦК компартий, обкомов, крайкомов и райкомов [2995] и заявил, что в США «вызрела» идея «подмены центра», т.е. перехода в Москве реальной власти от союзного правительства к российскому [2996]. В связи с этим М.С. Горбачёв заявил, что ситуация в России «требует развязки» [2997].

9 марта, в очередном своём выступлении в Доме кино Б.Н. Ельцин снова призвал своих сторонников «объявить войну руководству страны» [2998]. А через несколько дней «Российская газета» опубликовала рисунок, на котором Россия в составе обновлённого Союза была изображена за тюремной решёткой, ниже находился призыв голосовать против сохранения Советского Союза [2999]. Это была официальная агитация к референдуму.

15 марта М.С. Горбачёв принял Д. Бейкера [3000]. Одной из тем их беседы была необходимость предоставления СССР кредитов. Государственный секретарь США обещал подумать, но подвиг на это только Кувейт и Саудовскую Аравию [3001]. В то же время он предложил М.С. Горбачёву после референдума выйти и сказать республикам: вы свободы [3002].

Во время встречи Михаил Сергеевич заявил, что, по имеющимся у него сведениям, Б.Н. Ельцин вёл переговоры с Д. Мэтлоком о возможности захвата союзной власти в свои руки. Д. Бейкер не стал опровергать эти сведения, предложив обсудить эту проблему с участием самого Д. Мэтлока, но Михаил Сергеевич от такого предложения отказался [3003].

Естественно, Д. Бейкер сразу же поставил американского посла в известность об этом разговоре. Если верить Д. Мэтлоку, он был возмущён подобным обвинением и решил лично объясниться с М.С. Горбачёвым. Однако почему - то сделал это только через полторы недели [3004]. Очевидно, он ждал результатов референдума. Если бы большинство населения проголосовало против сохранения СССР, с обидами М.С. Горбачёва можно было бы не считаться.

Показательно, что буквально за неделю до голосования, 9 марта, в печати появился новый проект Союзного договора. Теперь он назывался Договором о Союзе суверенных государств [3005]. Это означало, что возглавляемое М.С. Горбачёвым руководство страны открыто взяло курс на превращение СССР в конфедерацию, на отказ от советской власти и «социалистической собственности».