Зимние Дацзыбао - Евгений Янович Сатановский

листьями качают, бриз. На море тоже музыка, только далеко, с кораблей: фонарики светят, туда-сюда вдоль едва видной линии горизонта плывут. Развлекают туристов. Крит же.

Повезло с погодой: октябрь, в Москве холодрыга, а там бархатный сезон. Летняя жара спала, но по ночам тепло. И море рядом. Выходишь за территорию отеля, переходишь узкую дорогу с редким движением – пляж и два пирса. Между ними лежаки за деньги или песок, у кого с собой подстилки из дому захвачены, как у наших туристов. На горизонте какой-то маленький остров, держа курс на который очень удобно плыть, пока пирс не остаётся сзади, после чего делается поворот по большой дуге к пляжу, где волнуется жена, которая плавает чуть лучше топора и особенно волнуется, когда в море уходишь, когда начинает чуть штормить. Берег пологий, волна набегает не очень большая, два – два с половиной метра, но для неё это ужас-ужас, а ты самоубийца. Тоже понятно. Хотя песок был хорош и море чистейшее, дно даже на глубине видно.

Расстраивать женщин не надо, у них от этого настроение портится. Так что всё по графику: в море, не особенно торопясь, ушёл и косишься на пирс. Когда он позади, открывается вид на всю ширь горизонта. Разворот – и к берегу, держась подальше от пирса, где в камнях прячутся морские ежи и сидят приличных размеров осьминоги. Осьминогов ловят греки для соседних таверн, которые, вместе с сувенирными лавками, с раковинами и синей с золотом керамикой, составляют целую улочку на выходе из отеля. Поймав, бедных октопусов тут же с размаху отбивают о камни, чтоб были мягкие, когда их протушат или сварят. Смотрится жестоко, да и жалко их, они умные, как собаки, но чертовски вкусные. Ешь их с мягким тёплым хлебом и лимонным соком и облизываешься, хотя совесть мучает. Но не очень сильно.

Впрочем, осьминогами и морскими ежами местная фауна не ограничивается. Как-то, плывя в обычном режиме, увидел идущую по воде навстречу рябь: полным ходом шёл косяк мелкой рыбёшки, изредка выпрыгивающей из воды. И вот тут пришла скорость… В жизни не плавал так быстро. Вспомнилось, что, когда рыбья мелочь прёт на человека, да ещё выпрыгивает, это значит, что за ней кто-то гонится. Варианты: акула, рыба-меч, барракуда, тунец или дельфин. А поскольку встреча с ними в графике отпуска предусмотрена не была, пришлось уплывать в экстренном режиме, сменив ленивые гребки на энергичную работу рук и ног, как папа учил в детстве. Он вообще много чему учил: как в шторм плавать, как на берег в большую волну выходить, чтобы не покалечила, как под неё подныривать, когда вот-вот захлестнёт, и как из неё выплывать, как в спокойную погоду спать на воде… Пригодилось, и не раз.

Жена энергичному заплыву удивилась, но расстраивать её рассказом о его причинах не стал. Мало ли что мужу в голову стукнуло. Может, кокетничает, Посейдона из себя строит… А на следующий день рыбаки приволокли и бросили на пирсе акулу. Не очень большую, метра два с лишним, тупорылую, зубастую, как и положено акуле, серо-коричневую сверху и грязно-белую снизу. Маленький, лет четырёх, мальчик, которого привели смотреть на неё две очень глупые молодые немки, попытался сунуть ей в пасть руку. Едва успел его оттащить. Немки как-то странно скривились – они ребёнка послали на фоне акулы фотографироваться. Было похоже, что начнут ругаться за нарушение личного пространства, но не успели: акула сделала то, из-за чего от неё и отдёрнули мелкого: открыла и закрыла пасть с неприятным звуком и ещё более неприятным выражением морды лица. Очень впечатляло.

Одно слово, цивилизованные до изумления люди, немецкие туристы. Не представляют, что море настоящее и акула настоящая, руку откусить может. Одна от них польза, молоденькие девочки у них часто загорают топлес. В 93-м для людей из России это была экзотика. Сейчас оно, конечно, мало кого может удивить, а тогда впечатляло. Ну, наши были в другом сильны. До сих пор вспомнить забавно, как в тот отель на Крите две пары занесло: быки со шмарами. Причём привезли они их явно работать, западников окучивать. И страшно сгорели: отель был семейный, с детскими аниматорами. Девочки ходили в купальниках из ниточек – их даже с завтрака с веранды официанты как-то попросили, чтобы не путали пляж с рестораном, после того как какая-то немка метрдотелю пожаловалась. Бюргеры очень хотели, но жёны бдили, как рыси в засаде. Как они их за похотливые взгляды чехвостили…

Добыча в сети девочек не шла, деньги не несла, немки объединились и предупреждали друг друга об опасности, каждая следила не только за своим мужем, но и за всеми остальными. Что до греков, те были готовы всегда и стояли в охотничьей стойке всем коллективом, но денег у них явно не было, а шмары не для того приехали, чтобы бесплатно отдаваться. На это у них с собой сутенёры были, с которыми они в итоге начали каждый день ругаться. Тот самый случай: крокодил не ловится, не растёт кокос. Одна даже по вечерам начала дежурить в баре, в самом тёмном романтичном углу, одев поверх лёгкого и прозрачного накидку, на вид, из чёрных перьев, делая вид, что читает книжку в бумажной обложке. И ни одной поклёвки: немки отсекали все попытки сближения на дальней дистанции. Очень было прикольно.

Куда менее прикольно было, когда туроператор объявил, что чартера обратно не будет и один день пропадает. Точнее, будет паром до Афин с ночью в море и уже оттуда вечерний рейс на Москву. Ну, тоже приключение. И в этот момент возникло волшебное слово: шуба. В кармане было триста долларов. Какую шубу можно было купить в Афинах на эти деньги, никто не знал и знать не мог. Гиды сказали, что в принципе можно купить на любые. Ну не вопрос. Надо было попробовать, благо жена толк в одежде понимала, поскольку была по профессии портнихой. Шила она что угодно, от свадебных платьев до верхней одежды. Разбиралась и в меховых изделиях, да и вообще со вкусом у неё было и остаётся всё в порядке. Но…

Нет, паром был хорош. Без роскоши, но интересно же! В Пирей прибыли утром. Багаж сдали. Пора было идти искать шубу. Проблема была в том, что за шубами из России ехали челноки. И с Украины ехали челноки. И изо всех прочих республик бывшего, только что распавшегося Союза. У челноков были с собой деньги – и приличные. Так что их пасли местные