Легенды Оромеры. Великий Орёл. - Александр Игнатьев

зайчиками по стенам и играя бликами в стоящем на столе хрустальном кувшине. Эмилия и Костя отсыпались, завтракали простой и вкусной пищей – мягким еще теплым хлебом, сыром, пряным рубиновым соком ягодной лозы, что растет на далеком юге в горах, граничащих с пустыней, брали корзинку с булочками и молоком и уходили гулять.

Неспешно бродили по предгорьям, любуясь на выступы скальных пород, рыжеющие среди оголенных ветвей. Собирали грибы, соревнуясь, кто найдет самый большой и при этом не червивый. Эмилия победила. Два раза. Почти. Потому что во второй раз она была уверена, что в ее корзинке не было этого гриба – большого, с вишнево светящейся шляпкой с две ладони размером. Не было – и вдруг появился. Неспроста.

И, не сговариваясь, они не вспоминали поцелуй на берегу. Обоим было неловко. Только тянуло их с каждым днем все ближе и ближе, оба осознавали, что друг стал не только другом, но и самым желанным человеком. Все чаще соприкасались руки, все чаще заливалась краской Эмилия, ловя на себе Костин взгляд.

**

Под вечер третьего дня прилетели улетавшие орлы, и старейшина сразу вызвал путешественников к себе.

Волнующаяся Эмилия и напряженный Костя сели на невесть откуда появившийся диванчик, обитый бежевым плюшем, и парень притянул девушку к себе уже неосознанным жестом оберегания. Приготовились слушать вердикт.

- Мы все проверили. Все правда. И легенда в книге есть, и старожилы еще помнят не щеглов с канарейками, а соколов и альбатросов. И мама твоя волнуется: дочь пропала, и второй месяц ни слуху, ни духу от нее. Все правда. Почти. За исключением проклятия. Не было его. Да, поссорились, да, слова были. Но значат они, что не стоит придираться к мелочам, а не вырождение рода. Нет ни в ком из нас силы такой, чтобы проклясть, да еще целый род. И не было никогда. Не в природе это нашей, хранителей Туманного Зеркала. Вот так-то дети, - усмехнулся Орел, на этот раз горько, - и я не знаю, как помочь беде. Единственное, что в моей власти – это отвести вас к Зеркалу, пусть вы и шли не к нему, но все-таки дошли.

- К зеркалу? – недоуменно переспросил Костя, пряча Эмилию, тайком утирающую слезы, у себя на груди, - Чем нам может помочь стекляшка?

- Это не стекляшка, - Орел покачал головой, - это древний артефакт. Никто не знает, нерукотворный он, или его сделал кто-нибудь, многократно превосходящий нас в силах, знаниях и возможностях. Кажется, Зеркало находится там. В горе, со дня сотворения мира. Вы сами все увидите. Зеркало исполняет желания, но только те, что не касаются самого загадывающего. То есть пожелать стать орлицей ты не сможешь, девочка, увы. То есть пожелать сможешь, конечно, но поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. У вас на двоих будет два желания, и есть время подумать до утра. Идите к себе, и мой вам совет – выспитесь хорошенько, утро всегда светлее вечера.

По возвращению в домик Костя уже был готов утирать Эмилии слезы, но на удивление, она стиснула зубы и ни слова не проронила о постигшем ее разочаровании. С аппетитом поужинала и со словами «Действительно, думать надо утром» спокойно легла спать. И просыпавшийся ночью Костя не слышал от подруги никаких звуков, кроме ровного легкого дыхания.

А под утро пришла гроза. Она бушевала так, что тряслись стены и звенели стекла. Пришлось опускать деревянные ставни, благо доступ к ним был из комнаты. Костя покрутил ручку, и толстые доски надежно отгородили их от беснующейся стихии. Эмилия сквозь сон пробурчала «гремит, фу, громко», залезла головой под подушку и продолжила спать.

И утром подскочила первая, распахнула дверь и засмеялась навстречу ярким солнечным лучам, быстро скинула ночную рубашку, и через секунду по выскобленным градом доскам веранды в заросли мелиссы выбежала подпрыгивающая курица, которая тут же замахала крыльями, стряхивая на себя небольшие ручейки с зеленых еще ароматных листьев.

Не проснувшийся еще полностью Костя выполз за ней на веранду и замер в ошеломлении: на лохматой куриной голове красовался кривой острый орлиный клюв.

- Охренеть, - сказал парень в пространство и спросил у подошедшей Мартины, - а часто у вас такие грозы бывают?

Глава 72 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. (Александр Игнатьев)

Обладая богатым жизненным опытом, и, зная заранее, что никакие любезности руководства и многолетние посулы на то, что старший следователь находится уже на полпути к чину капитана гвардии и именному титулу, не помогут ему получить достойную пенсию за выслугу лет, старый Доберман предпочитал всему звонкую полновесную серебряную монету. Потому, внимательно рассмотрев остановившуюся в пригороде волчицу, он сам предложил ей и её отряду свои услуги.

Было немногим более полудня, когда отряд, возглавляемый неторопливо идущим чёрным как ночь воррумом, выступил в направлении центра города.

Миновав, в общем-то, приятный и относительно чистый пригород, они приблизились к окраинам, где толпились нищие и прочий сброд. Там уже было невероятно грязно. Запахи нечистот и валяющейся по канавам тухлятины, казалось, пропитали всё пространство вокруг.

Ворон с удовольствием водил носом, вдыхая нравящиеся ему запахи тухлятинки. Волки же, живущие среди свежести лесов, чихали, кутая носы в толстые шерстяные шарфы.

Мысль о покупке дома, здесь?!. даже инициативной Яге перестала нравиться... Не то, чтобы она совсем отказалась от неё, но, привыкшая к чистоте и порядку, хозяйственн’ая волчица не могла и подумать привезти в эту клоаку маленького Ранечку.

Яга медленно неглубоко вдохнула воздуха столицы и, с высоты динозавра, спросила сопровождающего её полицейского:

— У Вас везде так? Что-то пахнет не здорОво...

Между тем, старый пёс, не без внутреннего страха, смотрел по сторонам, задавая себе единственный вопрос: куда смотрит власть?

Когда кто-то из этой вонючей толпы приближался к отряду, его рука невольно шевелилась, в поисках оружия, а может, и в ограждающем от нечисти ритуальном жесте. То и дело раздавались крики: «Ограби-и-и-или!», «Убива-а-аю-ю-юу-у-у-ут!».

Размышления на тему, сможет ли Полиция после праздников Нового года загнать эту, сбивающуюся в стаи, толпу, пугала, и, видавший всякое, доберман, с ужасом, рассматривал этих тёмных людей.

Наконец, они дошли до центрального перекрёстка и свернули в сторону торговых улиц.

Кузнечный ряд валом отделял трущобы от благополучной части столицы, но даже вооружённый медвежий клан не смог бы противостоять лавине жаждущей грабежа и убийств. Торговцы, словно чувствуя неладное, стремительно передвигались от лавки