Чужбина с ангельским ликом - Лариса Кольцова

— А тебя случайно не пригласили на шикарный ужин твои непростые клиентки? — спросила Эля.

— Нет! Без угощения обошлись, одним лишь разговором по душам, что называется, — ответила я.

— А задержалась чего так? — не отставала Эля.

— Гуляла! — ответила я, не скрывая раздражения.

— Почему же тебя никто из девчонок не сопровождал? — не отставала Эля. — Ты рискуешь однажды нарваться на насильника. А они могут быть в любых сословиях, уж поверь мне! Ты слишком привлекаешь внимание, а если ты не по улицам столицы теперь гуляешь, это не означает, что на защищённых лишь по виду территориях ты в безопасности. Одержимый похотью мужик тот же зверь, где он ни живи…

— Отстань уже! — закричала я во всё горло. — На кого намёк?

— Ты думаешь, что в этом «Зеркальном Лабиринте» работают одни бесполые и учёные сухари? Ты этого Руда сама же вблизи видела. Мужчина ого-огонь! виден издалека, как говорила о таких вот кобелях твоя же старшая мамушка Ласкира!

— Уже и кобель! Откуда сведения-то?

— Женская интуиция и не более того. Встречала же я его и прежде. Глазищами так и шарил, кто мимо не пройди… по глазам этим светлым, по росту высокому и волосам коротким сразу же его и тут признала. Ты Гелию-то забыла, что ли, пока у мужа своего в роскоши утопала? Вот отчего у тебя нет такой интуиции, как у меня, да и у всех женщин, истёртых невзгодами и мужским насилием. Привыкла ты жить в безопасности и под защитой у своего бывшего мужа, вот твои охранные рефлексы и уснули. Тут же, как и повсюду, мужичья природа та же самая, откровенно-кобелиная и нагло-приставучая, хорошо если не кусачая…

— Это ты-то истёртая? Да у тебя задница такая, что и одна её половина больше, чем мои обе! Ты же как пышка с аристократического праздничного стола выглядишь! Как говорила моя, тобою упомянутая, мамушка Ласкира.

— Я-то как пышка, да простонародной выпечки, а ты сущая аристократическая драгоценность, — ничуть не злилась льстивая Эля. — Ведь так и пялятся на тебя все, так и норовят ухватить и себе за пазуху засунуть. А Лата, ну не смех? Полезла в машину к такому красавцу, будто он ей ровня! Ты вот да! Ты ему подходящая, то есть он тебе пара. Ведь ты чуть-чуть лишь и уступаешь Гелии, но только в прошлом так! Теперь-то не так. Она же не только мертвая, а и останков её не нашли, не определили на том пепелище. А ты живая и… ведь не из одних же тряпок ты, пусть и дорогущих самых. Мужских ласк тебе разве не хочется?

— Нет! Сама же говоришь, вокруг одни насильники или импотенты как твой Цульф!

— Кто тебе такое сказал, что Инар лишён мужской силы? Да он, может, такой страстный, что для твоего старого мужа уж точно не достижима была такая половая сила даже раз в сезон, или как у вас там происходило. Не имею опыта сношений со стариками, да и сама пока не старуха, по счастью…

— Тон-Ат вовсе не старик! Он всего лишь возрастной мужчина…

— Тебе виднее. Рассказала бы когда, а то всё таишься. Чего у вас там не задалось…

— Не всюду же тебе совать свой нос!

— Я ж тебя чужой не считаю. Мы же с тобой как сёстры когда-то были, доверялись друг дружке. Выпасть из такой роскоши опять в бедность, да ещё без родных остаться, это ж какое горе надо было тебе пережить, Нэя! А ты и теперь поднялась, так вознеслась опять… Ты для меня всё равно, что божество, по преклонению моему, искренней моей любви к тебе, по неустанному моему служению. Ради тебя лишь и недосыпаю, недоедаю…

— Ну, и трепло же ты! Недоедаешь-то почему? Я, кажется, всех вас кормлю за счёт предприятия и вволю. А ты к тому же по домам яств разъезжаешь не просто с начальством, а своим личным другом, — я встала и тронулась в сторону входа, но не центрального, заблокированного на ночь и поставленного на сигнализацию, а того, что располагался со стороны сада. От этого входа у всех служительниц «Мечты» имелись ключи.

— Так и тебе Лата, вроде как, подруга. Только ведь никакие друзья высокопоставленные не накормят, не оденут, если сами мы о себе не озаботимся… — Эля вынужденно потащилась следом.

— Когда это она стала мне подругой? Она всего лишь следит за нами всеми, но как бы за порядком внутри «Мечты». У неё должность такая. Следить за всеми. И не нам одним достаётся её внимание, что уже благо. Много чего в «Лучшем городе континента» входит в сферу её контроля…

— Ну и пусть следит. Зато я самая верная и надёжная твоя служительница…

На первом этаже здания «Мечты» открылась створка окна и высунулась «задушевная» подруга самой Эли по имени Ноли-Глэв, бывшая на самом деле её скрытым врагом, — Ты чего там орёшь? Служительница лишь себе самой ты!

Эля пошатнулась, не ожидая крика со стороны, и села на скамью возле ближнего к зданию декоративного садового водоёма с фонтаном, устроенного ради прохлады и освежения пространства в жаркую погоду. Большой водоём таился в глубине сада. Там мы купались, и он уже не являлся искусственным. Его вычистили, украсили берега, и таким образом, крошечное природное озеро стало нашим, куда посторонним входа не было. Привыкнув к затяжным ночным прогулкам, Эля не хотела спать, как и залезать в душное помещение второго уровня здания с низкими потолками и маленькими комнатами. — Не насладиться ли нам ароматом и свежей благодатью нашего сада? А то днём всё недосуг, разве что искупнёшься когда…

Ноли поселилась на первом же этаже в свободном помещении по настоянию Инара Цульфа. Он считал, что я не должна жить одна на весь этаж. Кто-то обязательно должен находиться там же. Отчего-то он не пожелал одарить такой же привилегией Элю, и та поселилась в одной из общих комнат на втором уже уровне. Наверное, он опасался, что Эля, оказавшись единственной в персональной комнате, да ещё вдали от прочего коллектива, будет ночевать не одна. Ноли же зарекомендовала себя как существо бесполое, можно сказать. Между нею и всеми окружающими мужчинами существовало взаимное неприятие. Она представляла собою как бы клон Латы, хотя и некачественный и не настолько весомый социально. Мне Ноли не мешала, здание было немалым, а она поселилась как раз недалеко возле запасного входа. Ноли тоже не спалось. Она продолжала наблюдать за нами. Наша воля — гулять по саду, её — дышать через открытое окно.

— Засунь своё любопытное