Открытый научный семинар:Феномен человека в его эволюции и динамике. 2005-2011 - Сергей Хоружий

Иначе говоря, исламская культура порождает такую онтологию, которая в основе своей имеет модель онтологической взаимообусловленности. Иначе говоря, наверное, для становления суфийского учения о богопознании поспособствовало то, что в рамках исламской традиции и культуры сложилось представление о том, что два онтологических уровня бытия — божественный и множественный мир — следует рассматривать не как разные сущности, а следует их рассматривать как разные стороны одной сущности. Правда, ранние суфии вот эти коранические интуиции не смогли еще адекватно выразить, и поэтому они все-таки предпочитали обращаться к методу апофатической теологии. Арабский аналог этого — «танзих». Понятие «танзих» — буквально очищение, то есть «очищение Бога» от черт сотворенного мира. И соответственно дуалистическое восприятие взаимоотношений между Богом и миром блокировало возможность ранним суфиям развивать именно мистическое мировидение. Для мистического мировидения требуется как минимум утверждение, что Бог не только трансцендентен миру, но он одновременно и имманентен. В итоге ранние суфии всю свою энергию в основном тратили на ниве подвижничества. То есть если взять суфийскую агиографию, книги, где приводится биография ранних суфиев, то конечно эти биографии полны описаниями различных подвигов ранних суфиев. Кто-то чуть ли не целый год постился, кто-то всю жизнь мало спал, вместо подушки использовал кирпич и так далее. Идеалом для раннего суфия был отказ от своего земного бытия, поскольку даже его тело мешает продвижению на пути богопознания. Но конечно это невозможно и абсурдно.

Тем не менее, к третьему веку по мусульманскому летоисчислению, это IX век по христианскому летоисчислению, произошло важное событие в рамках суфийской традиции. Зародилось представление о том, что отношение между Богом и миром следует понимать именно так, как к тому подталкивает эта кораническая интуиция: отношение между божественным бытием и множественным миром — это отношение диффузного взаимопроникновения. Потребовался новый язык для описания вот такого опыта богообщения. И этим языком стал, конечно, язык любви, который мы знаем, например, из персидской суфийской поэзии, где говорится о всепоглощающей любви суфия к Богу. Это второй очень важный этап в истории суфизма, он получил у специалистов название «опьяненного» направления в суфизме. Обычно это направление связывается с именем знаменитого суфия ал-Халладжа, который был казнен в 922 году в Багдаде. Собственно на этом втором этапе сложилось софийское учение о Пути к Богу («тарик»), разрабатываются основные концепции суфизма. Это концепция продвижения суфия к Богу, преодоления различных ступеней «макамат», переживание особых духовных состояний мистических, когда происходит общение суфия с Богом. На этом втором этапе суфизма, наверное, мы и имеем дело с явно выраженным антропологическим процессом. То есть это не просто специфический вид познания, но это еще и конечно духовная практика, которая направлена на переустройство человеческого существа.

Само суфийское учение о Пути к Богу («тарик») — что путь состоит из определенной последовательности стоянок. Конечная цель в рамках этого учения — это погружение суфия в тайны сверхчувственной реальности. Методом для этого служит «растворение» (фана’) суфиев в Боге. То есть с помощью экстаза необходимо раствориться в Боге, то есть утратить собственное «Я». И основоположники этого учения предполагали, что именно в этом состоянии «растворения» суфия в Боге возможно непосредственное видение полноты истины, или Бога. Разумеется, стала задача организации духовного опыта, выработки, во-первых, условий его приготовления, и, во-вторых, условий его протекания, этого довольно неординарного явления. К внешним условиям суфии относили практику уединения («халват»), материальное ограничение, дополнительный пост, предпочтение бедности, порой безбрачие, наличие шейха-наставника. Уже в рамках практического суфизма роль шейха-наставника стала исключительной, поскольку эта роль, выражаясь словами Сергея Сергеевича, — в критериологии и герменевтике. То есть шейх был нужен для проверки и истолкования мистического опыта, который обретал его ученик. Ученик шейха обращался к нему, чтобы он помог ему истолковать, например, сны, какие-то видения, какие-то экстраординарные случаи и тому подобное.

К внутренним условиям организации суфийской духовной практики относится условие очищения и дисциплинированности сознания, то есть условия, которые должны устранить отвлечение и рассеянность сознания, поскольку на начальном этапе богопознания посредством растворения в Боге все-таки требуется наличие воли суфия. То есть суфий сознательно волевым свободным актом направляет свое внимание на объект познания, то есть на Бога. ‘Абд ал-Халик Гидждувани — это шейх, который умер в 1220 году, принадлежит к духовной родословной суфийского братства Накшбандия. Он разработал восемь принципов духовной практики, к которым впоследствии шейх Баха’ ад-дин Мухаммад ан-Накшбанд добавил еще три принципа, доведя их общее количество до одиннадцати. Я вкратце перечислю условия и принципы духовной практики суфийского братства Накшбандия:

1. «Вукуф замани» — временная остановка, для концентрации внимания, анализа своих мыслей.

2. «Вукуф адади» — остановка для исчисления, контроль за тем, как зикр, богопоминание, произносится нечетное количество раз, за один вдох и выдох.

3. «Вукуф калби» — сердечная пауза, это усилие по полной сосредоточенности суфия, всех его помыслов и мыслей на объекте познания, на Боге.

4. «Назар бар кадам» — это буквально «взгляд на ступни ног», — с целью удаления из сознания любых мыслей, которые могут отвлечь суфия от процесса богопоминания, от зикра.

5. «Хуш дар дам» — сведение ума в дыхание, это контроль за правильным совершением дыхания во время духовной практики.

6. «Сафар дар ватан» — путешествие по родине, а на самом деле это путешествие к Богу посредством прибытия к шейху, то есть от ученика-мурида требуется, чтобы он определенное время сподвижничал своему шейху-наставнику.

7. «Халват дар анджаман» — уединение среди людей. Суфии говорят, что существует два типа уединения: есть примитивный тип уединения — это когда человек удаляется в пустыню или запирается в комнате; а есть высший тип уединения — это когда человек, оставаясь среди людей, тем не менее отсутствует для людей и всем своим вниманием обращен к Богу.

8. «Яд кард» — это повторение зикра, или богопонимания, путем повторения слова «Аллах», или молитвенной формулы «ла илаха илла Аллах», то есть «нет божества, кроме Аллаха», и это богопонимание происходит тоже в определенной последовательности. Суфии начинают эту формулу поочередно направлять на определенные участки своего тела: в сердце, в область головного мозга и так далее.

9. «Баз кашт» — возвращение. После завершения отправления «зикра» за один вдох-выдох произноситься тоже особая молитва: «Илахи энтэ максуди ва ридака матлуби» (Боже мой! Ты — моя желанная цель! Твое довольство мной — то, чего я взыскую!).

10. «Наках дашт» — защита, сохранение; это защита сердца от вхождения посторонних мыслей.

11. «Яд дашт» — присутствие сердца суфия с Богом в любом состоянии без специальных усилий и приготовлений. То есть это по сути речь идет уже о том, когда духовная практика приходит к концу, когда суфий посредством различных упражнений и способов достигает такого состояния, когда он уже полностью отключается от окружающего мира и полностью сосредоточен на объекте познания, объекте поминания.

Таким образом, в конце суфийского пути процесс Богопознания уже реализуется спонтанно, без усилий суфия, по крайней мере, таковы требования, которые выдвигают шейхи и наставники суфийского братства Накшбандия. То есть мы можем сказать, что в рамках суфизма сложилась большая культура по организации духовного опыта. Была разработана концепция, согласно которой движение к Богу осуществляется через прохождение многочисленных стоянок. Ну, например, Йахйа ибн Муаз, один из ранних суфиев, полагает, что суфий должен пройти такие стоянки: «покаяние» (тавба), «отрешение от мирского» (зухд)», «довольство Богом» (рида), «страх» (хауф), «страстное желание» (ишк), «любовь» (махабба) и, наконец, «богопознание» (марифа). Наряду с представлениями о стоянках, суфии разработали также учение о мистических духовных «состояниях» (хал). Если «стоянка» суфием приобретается в результате его сознательных усилий, то мистическое состояние «хал» — это благодать, дар свыше. То есть на определенном этапе неожиданно свыше даруется некое состояние, в ходе протекания которого суфии получают возможность приобщаться к неким истинам и к сверхэмпирической реальности.

Можно, например, привести в качестве примера такие состояния «хал». Например, по классификации Абу Наср ас-Сарраджа ат-Туси насчитывается десять мистических состояний. Это — «полное сознание Бога» (муракаба), «близость к Богу» (курб), «любовь» (махабба), «страх» (хауф), «надежда» (раджа), «страстное томление» (шавк), «дружба» (унс), «успокоение» (итма’ниййа), «созерцание» (мушахада) и «достоверное, непосредственное знание» (якин). Некоторые мистические «состояния» являются «стоянками» в учении другого суфийского шейха. То есть это говорит о том, что сами эти концепции суфийского пути к Богу в какой-то мере отражают личный опыт того или иного авторитета в рамках суфийской традиции. Таким образом, можно констатировать, что уже на втором этапе развития суфизма в IX веке по христианскому летоисчислению в суфийской среде сложилось представление о том, что богопознание — это реализация способности прозрения, обнаружения во внешнем эмпирическом мире неких скрытых сущностей (батин), сокровенных истин. Этот процесс начинается внезапно, в ходе продвижения суфия по Пути, спонтанно, на его духовный орган — на «сердце» — находят некие сверхчувственные истины. Это вело к укреплению среди суфиев представления о том, что богопознание достижимо исключительно в результате подвигов на Пути к Богу («тарик»). То есть это богопознание зависит от «зикра», от различных способов коллективных радений «сама», от таких средств как «сухба» — сподвижничество шейху-наставнику, от практики установления духовных уз со своим наставником, связи «рабита»: это когда ученик-мурид мысленно концентрирует все свое внимание на образе своего шейха, чтобы посредством шейха соединиться с высшей реальностью.