Счастливый билет - Маурин Ли

— Присаживайся, дорогая моя, — заботливо предложил Тони. — Я принесу тебе выпить. Где ты была? Мэйсон сказал, что ты приехала рано утром.

— Я была там, где должен был быть ты, — с укоризной ответила Лиза. — На приеме в твоей «операционной».

— Следовало предоставить это заботам Криса, он получает за это деньги.

— Нет, Тони, это ты получаешь за это деньги. Крису платят только за то, что он является твоим помощником и представителем.

— Сомневаюсь, что люди обращают внимание на то, кто сидит перед ними за столом, пока они изливают ему свои глупые жалобы, — пренебрежительно заявил Тони, возвращаясь к ней со стаканом виски в руках. — Как бы там ни было, вчера вечером я отдыхал в обществе нескольких приятелей и не обратил внимания на время. А когда спохватился, ночной поезд уже ушел.

Улыбаясь, Лиза покачала головой.

— Честное слово, Тони, ты неисправим.

Чуть позже она разыскала миссис Мэйсон и поинтересовалась у нее, сколько задолжал ей Тони. Когда женщина назвала ей сумму, Лиза поразилась тому, насколько она ничтожна — такое жалованье иначе как нищенским назвать было нельзя.

— С этого момента платить вам буду я, — пообещала Лиза. — И самое время вам получить прибавку. Полагаю, ваше жалованье следует повысить минимум вдвое.

Вечером, поднявшись к себе, чтобы переодеться к ужину, Лиза обнаружила на туалетном столике одинокую орхидею в высокой и тонкой хрустальной вазе рядом со стопкой счетов. Здесь были квитанции на оплату телефона и электричества, а также давно просроченный счет из местной автомастерской за ремонт «мерседеса». О счете от мясника Лиза уже слышала, так что ей придется оплатить его до того, как она уедет из Броксли, если хочет, чтобы им было что есть на следующей неделе. Но Лизу охватило негодование, когда она обнаружила счет от портного с Савиль Роу[108] на сумму более тысячи фунтов стерлингов. Тони мог улыбаться и очаровывать ее сколько душе угодно, но она не собирается покупать ему одежду. Взяв с собой чековую книжку и прихватив счета на оплату, Лиза решительно зашагала по коридору к комнате мужа, но у дверей на мгновение приостановилась, не зная, то ли постучать, то ли войти просто так. В конце концов, он был ее мужем. Но она все-таки решила постучать, и Тони крикнул:

— Войдите.

Он уже переоделся в смокинг и теперь сидел на кровати, завязывая шнурки.

— Я не готова оплачивать вот это, — прямо заявила Лиза, протягивая ему счет от портного.

Тони ужаснулся:

— Дорогая, я положил этот счет вместе с остальными? Прости меня, это вышло случайно.

Невзирая на его кажущуюся искренность, в душе у Лизы зашевелилось неприятное подозрение, что он лгал и намеренно присоединил счет от портного к остальным, надеясь, что она оплатит его, не задавая лишних вопросов.

— Я выпишу чеки на оплату всего остального, иначе нам отключат электричество и телефон — тебе следовало отдать их мне раньше, — да и в автомастерской наверняка ждут деньги. Прошло уже шесть недель с тех пор, как они отремонтировали твой «мерседес».

— Мне не помешала бы новая машина, — с надеждой произнес Тони.

— Ты всегда можешь взять мою, — рассеянно ответила Лиза.

Для поездок в Йоркшир она приобрела «шевроле-кавалер». Лиза присела на кровать рядом с мужем и раскрыла чековую книжку. Внезапно женщина услышала, как он ахнул.

— В чем дело? — поинтересовалась она.

— Корешок! — У Тони внезапно сел голос. — Он же выписан на целых полмиллиона фунтов!

— Правильно. Эти деньги пошли на благотворительность.

Тони попытался разобрать ее каракули.

— Доверительный фонд «Челленджер», верно?

— Да, это благотворительный фонд для поддержки жертв СПИДа. Мой близкий друг несколько лет назад умер от этой болезни; это — дань его памяти.

— Дань памяти! — Лицо Тони исказилось, он задышал тяжело, с хрипами. — Ты хочешь сказать, что просто села и выписала чек на полмиллиона?

В его реакции было нечто пугающее. Он походил на умирающего от голода человека, которого дразнят вкусной едой, а он не может до нее дотянуться. Лиза выругала себя за то, что позволила мужу заглянуть в ее чековую книжку.

— Это были его деньги, — помолчав, сказала она. — Он оставил их мне.

— И ты так легко рассталась с ними? В то время как я… — Он оборвал себя на полуслове.

— Я обязана была это сделать, — сказала Лиза.

Она подошла к двери. Ей хотелось как можно быстрее уйти отсюда. Собственно говоря, полмиллиона фунтов составляли лишь малую часть того, что оставил ей Гэри, но Лиза не собиралась рассказывать об этом Тони. Она искала лишь достойный повод и теперь нашла его. Если понадобится, вся сумма пойдет на финансирование исследований по борьбе со СПИДом. Ни за что и никогда она не потратит и цента от доходов, полученных от проката «Сердец и цветов» и других снятых Гэри фильмов, на оплату счетов портного для своего мужа.

За ужином Тони снова вел себя, как обычно, любезничая и осыпая Лизу комплиментами, хотя иногда и поглядывал на нее с особым уважением, а она с тоской говорила себе: «Это потому, что я оказалась богаче, чем он думал». Все ее сомнения и страхи вернулись с новой силой. Ситуация сложилась — хуже не придумаешь. В конце концов, во время свадебной церемонии они пообещали хранить друг другу верность и в горе, и в радости. Если бы Тони с самого начала признался ей, что нуждается в деньгах, она бы с радостью дала их ему.

«Все мое принадлежит тебе», — сказала бы она ему и даже могла бы открыть общий банковский счет.

Но Тони, похоже, оказался патологически неспособен на откровенность, и Лиза досадовала и обижалась на него за то, что он делал намеки, коварством и постоянной ложью вытягивая из нее деньги. Кроме того, зачем ему столько наличных? Жили они очень скромно, да и жалованье члена парламента никак нельзя было назвать нищенским. Так на что же он его тратил, интересно знать?

Весной 1983 года должны были состояться всеобщие выборы. И внезапно Тони сообразил, что запросто может лишиться кресла. Местная газета опубликовала его рейтинг и ничтожное количество заседаний, на которых он присутствовал в Палате общин — что стало шоком для его ни о чем не подозревающей супруги, — вместе со статьей, в которой его обвиняли в полном отсутствии интереса и сочувствия к нуждам простых избирателей.

«…Похоже, сэра Энтони гораздо больше интересует дирекция, а не рабочие, — писал репортер. — Он до сих пор не осознал, что его выбрали для того, чтобы он представлял весь округ, а не нескольких важных “шишек”. В крупном и постоянно расширяющемся округе Броксли число тех, кто в последние годы голосует за лейбористов, неуклонно растет, и чаша весов может склониться не в его пользу, когда наступит день выборов».

Лиза планировала слетать в Голливуд, но отказалась от поездки, чтобы быть рядом с мужем, когда он начал отчаянную кампанию по сбору голосов для своего переизбрания. Несмотря на то что Тони явно пренебрег их интересами, люди, встречавшие его на пороге своих домов, почти неизменно становились жертвами его пылкого юношеского очарования.

— Ты должен был заняться этим с самого начала, — с раздражением заявил ему Крис Костелло, — а не сидеть и ждать, когда до выборов останется три недели.

Лиза вошла в представительство партии и устало рухнула в кресло. Сбросив с ног туфли, она провозгласила:

— Фу-у, как же я устала!

Сегодня утром она присутствовала на пресс-конференции вместе с Тони, посетила больницу и обошла несколько улиц.

Она посмотрела на Криса, который сидел на телефоне. Лиза ожидала благодарной улыбки, но он не обратил на нее никакого внимания. С другого конца линии до нее доносился ожесточенно доказывавший что-то слабый голос. Когда он смолк, Крис сказал:

— Я уже говорил вам, что свобода прессы может идти в задницу. Сэр Энтони заручился судебным постановлением, так что если вы посмеете повторить хоть слово, то нарушите закон, а я прослежу, чтобы вашу поганую газетенку прикрыли, даже если это будет последним, что я совершу в своей жизни! — Его лицо налилось кровью, и он буквально выплюнул последние слова в трубку.

Лиза с тревогой прислушивалась к перепалке. Крис в ярости пожирал глазами раскрытый журнал, лежавший перед ним на столе. Лиза протянула руку, чтобы взять его, и вдруг Крис заметил ее присутствие. Его рука с грохотом опустилась на стол, чтобы прижать журнал, но он опоздал на долю секунды, и она успела завладеть журналом. Это оказалось сатирическое издание «Частный детектив». Одна из статей была обведена красным фломастером. Лиза начала читать, ощущая на себе недовольный взгляд Криса.

«Сэр Энтони Молино по прозвищу “Катала”, вальяжный бездельник и член парламента от Консервативной партии в округе Броксли, Западный Йоркшир, умудрился бездарно растерять свой некогда внушительный перевес. “Катале”, сменившему на этом посту всеми любимого и уважаемого Фергюса Ломакса, явно больше пришлась по вкусу атмосфера казино “Гранди”, нем Палата общин, так что он редко удостаивает последнюю своим присутствием. Люди, обладающие критическим складом ума, могут задаться вопросом, а не связаны ли грандиозные проигрыши “Каталы” в “Гранди”, где минимальная ставка исчисляется четырехзначными цифрами, равно как и еще более грандиозный крах “БриксКо”, офшорной инвестиционной компании, в которой ему принадлежит контрольный пакет акций (дело в настоящее время расследуется Отделом по борьбе с мошенничеством), с недавней бешеной активностью по планированию строительства новых дорог и зданий в Броксли, старую библиотеку которого, являющую собой памятник архитектуры поздней викторианской эпохи, снесут вместе с местной сельской больницей, занимающей несколько флигелей, дабы освободить место для очередного современного уродца? Местные жители клянутся, что они вполне удовлетворены старинными постройками, и утверждают, что новая автострада, которая пройдет по живописным долинам, совершенно не нужна и нежелательна. И можно ли счесть простым совпадением тот факт, что подрядчики, которые будут заниматься новым строительством, являются частыми гостями в родовом поместье "Каталы”, Феррис-Холле?»