Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Роланд Орнемюнде был не слишком доволен результатом своих усилий по захвату Лауэнштайна. Разумеется, после побега Герлин крепость находилась в его руках и он мог бы в любой момент жениться на вдове отца предыдущего владельца. Госпожа Лютгарт только об этом и мечтала — узаконить свое положение хозяйки крепости. Однако для господина Роланда в этом не было никакой выгоды. Лютгарт не имела права на наследство, и только брак с Герлин мог бы приблизить Орнемюнде к его цели.

Поэтому он всячески избегал прежнюю хозяйку, рассчитывая на то, что Герлин вернется или же что ее где-нибудь обнаружат и вынудят вернуться. Намеки на это содержались и в ответном письме кайзера, которому Роланд направил свое завуалированное прошение, как только укрепился в Лауэнштайне. Разумеется, он надеялся на быстрое решение Генриха VІ — тот как раз был на пути в Сицилию, и у него наверняка было предостаточно своих дел, чтобы углубляться в провинциальные распри Франконии.

Однако старший сын Лорана из Нойенвальде присоединился к кампании кайзера и вскоре продвинулся по службе, входя в круг приближенных к монарху рыцарей. Похоже, кайзер узнал его мнение по поводу происходящего в Лауэнштайне, именно поэтому от его письма веяло холодом. Разумеется, он уважал господина Роланда, которого так беспокоила судьба совсем еще маленького родственника Дитмара и его владений, однако его чрезвычайно удивило то, что мать ребенка предпочла, чтобы сын воспитывался при дворе другого родственника. Наверное, господину Роланду следовало проявить большее радушие. Как бы то ни было, кайзер не мог утвердить его в роли управляющего поместьем Лауэнштайн, а потребовал объяснить суть отношений с вдовой предыдущего хозяина крепости. Если бы Дитмар рос в крепости отца под опекой Роланда Орнемюнде, не было бы никаких возражений против его управления Лауэнштайном. Но в противном случае…

— Без ребенка нечего рассчитывать на поместье, — кипя от злобы, обобщил Роланд ответ кайзера Одемару из Штайнбаха, своему лучшему другу и собутыльнику. — Они все ловко придумали, этот еврей и рыцарь из Трилльона. Я могу засесть в крепости хоть на десять лет, но как только Герлин появится здесь со своим отпрыском, владения перестанут быть моими.

Одемар из Штайбаха рассмеялся.

— Ну, я думаю, что от женщины и ребенка ты сможешь защитить Лауэнштайн! — съязвил он. — Но если она явится сюда с несколькими десятками рыцарей… Похоже, она умеет привлекать на свою сторону господ более или менее благородного происхождения…

Роланд заскрежетал зубами.

— Для меня было бы лучше вернуть ее сюда и жениться на ней, чем ждать, пока она соберет целое войско, — гневно воскликнул он. — Но, похоже, она бесследно исчезла. Я думал, что она отправится в ближайшую крепость и станет рассказывать каждому мягкосердечному трубадуру свою печальную историю. Тогда мы бы давно уже поймали ее. Но теперь…

— Госпожа Герлин Орнемюнде? — внезапно спросил рыцарь, который в этот вечер впервые ужинал за столом господина Роланда.

Странствующий рыцарь был родом из Рейнланда, из очень маленькой крепости, но обладал прирожденным талантом выбивать противника из седла и искусно владел мечом. Он уже заработал себе имя в турнирах и теперь намеревался пробиться в Сицилию, чтобы там присоединиться к войску кайзера. Причем господину Бальдвину приходилось пробиваться в прямом смысле этого слова: он переезжал с одного турнира на другой, порой нанимался сопровождать торговцев или паломников и всегда был рад найти приют хотя бы на пару дней в любой крепости. Роланд предложил ему остановиться в Лауэнштайне и даже подумывал оставить его у себя — в крепости было очень мало боеспособных рыцарей.

Рыцари Лауэнштайна остались верны Дитриху. После захвата крепости Роландом они в знак протеста покинули крепость. Большинство из них направилось под предводительством сына господина Лорана в Сицилию. Рыцари не стремились попасть в спорную крепость, и никто не отправлял сюда оруженосцев на обучение. Так что Роланд ощущал себя изгоем. Пока король не признает его хозяином крепости, рыцари будут сторониться захватчика. Поэтому Роланд сердечно приветствовал редких посетителей. Странствующий рыцарь Бальдвин из Бреста ничего не знал о произошедших здесь событиях, когда госпожа Лютгарт, приветствуя его, протянула ему кубок с вином, а хозяин крепости пригласил его к столу.

Когда он упомянул имя Герлин, все повернулись к нему.

— Я не уверен, но мне кажется, я где-то уже слышал это имя, — сказал рыцарь, немного смутившись оттого, что все внимание было приковано к нему. — Но… да, теперь я вспоминаю, это было в одном трактире, и рыцарь был уже порядком выпивший. Он восторгался этой женщиной и…

— Что за рыцарь? — допытывался Роланд. — Флорис де Трилльон?

Господин Бальдвин покачал головой.

— Нет, нет, он был… из Рейнланда. Как же его звали? Господин… гм… Бертольд, да, Бертольд из Бингена. Мы… гм… беседовали о том, какие женщины когда-либо пробуждали в нас желание… Прошу прощения, господин Роланд, разумеется, о дамах не подобает так говорить, но мы оба были пьяны…

— И этот тип упомянул госпожу Герлин? — нетерпеливо спросил Одемар из Штайнбаха. Придворные речи не значили для него ровным счетом ничего. — Ну да, она, несомненно, красотка… может, немного худощава, но…

— Господин Одемар, никого не волнует, насколько желанной вы находите даму! — перебил его Роланд. — Да и влечение этого господина Бертольда также не…

— Рыцарь вожделел женщину, которая была похожа на хозяйку Лауэнштайна, — заявил господин Бальдвин. Похоже, он вспоминал детали разговора. — Она путешествовала вместе с какими-то паломниками, которых господин Бертольд охранял, мы встретили их на постоялом дворе неподалеку от Заарбрюкена. Причем его подопечные выглядели действительно странно. Он рассказывал о потаскухе, звездочете, цирюльнике… Похоже, он сопровождал группу шутов. И он сох по одной женщине из этой группы, потому что она была похожа на некую Герлин из Орнемюнде. Больше я ничего не знаю, вероятно, для вас это мало что дает…

— И эту женщину не сопровождал рыцарь? — полюбопытствовал Роланд. — Или еврей? Был ли у нее ребенок?

Господин Бальдвин пожал плечами:

— Я кутил с этим господином Бертольдом всего одну ночь. Даже делил с ним соломенный тюфяк, вы же понимаете, какие там условия на этих постоялых дворах. Но утром я встал рано и двинулся дальше. Других путников я не рассматривал. — Он задумался. — Однако… я видел там по крайней мере одну женщину с ребенком. Она тоже рано проснулась, ее супруг просил у хозяина молока для малыша…