Источник - Александр Беловец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Повезло, что однажды такое видел, — проворчал сержант, делая первый надрез на почерневшей ткани.
Из раны тут же хлынул поток бледно-жёлтого гноя, словно мякоть переспелого фрукта, и края разреза заискрились голубоватыми капельками. Колин одёрнул кинжал и во все глаза уставился на невиданное зрелище. Когда поток отмершей плоти иссяк, капельки померкли, а сержант ощутил, как внутри разреза что-то шевельнулось. Волосы встали дыбом. Выронив кинжал, он отшатнулся от ноги воина и с безопасного расстояния стал наблюдать за раной. Гной засветился, забурлил и, противно зашипев, стал медленно отвердевать. В конечном итоге вся рана оказалась заполнена чёрным морщинистым комком, так похожим на гнилое яблоко. От омерзения желудок рванулся вверх, и сержант глубоко задышал, возвращая его на место.
— Да будь проклят этот мир с его чёртовой магией!!! — взвыл Колин. — Лучше бы я остался по ту сторону!..
Но вдруг голову словно окатили ледяной водой.
— Магия! Ну, конечно же, магия!!! — от возбуждения сержант сделал добрый глоток из фляги, поперхнулся и закашлялся. Это вернуло его с небес на землю. — А что, если не смогу, не сумею? Ведь с Векти же не вышло… Тогда парень умрёт, и я снова останусь один, — Колин с силой закусил губу. От отчаяния захотелось взвыть, но внутренний голос жёстко возразил:
«Подбери сопли, тряпка! Всё у тебя получится! Векти был безнадёжен, а ты наивен. Здесь же ничего, кроме пореза. Соберись и действуй!»
Поражённый собственными мыслями сержант затаил дыхание, аккуратно положил ладони поверх раны и закрыл глаза. В голове вдруг ясно всплыли слова Векти: «Расслабься, почувствуй тепло в груди и направь его в ладони…»
Как в прошлый раз Колин задышал глубоко и часто, насыщая кровь кислородом. Вероятно там, на острове, в памяти что-то да отложилось, так как тепло в районе солнечного сплетения ему удалось ощутить почти сразу. Постепенно заполняя всю грудную клетку, оно стало волнами накатывать на рёбра, обжигая их изнутри. Перестало хватать кислорода, словно Колин очутился высоко в горах. В ушах появился противный писк, а в глазах разноцветные «мушки». Держать у сердца обжигающий сгусток энергии стало невмоготу (он словно ёж, сотканный из солнечного света, ощетинился колючими лучами), и Колин вдруг понял — ещё немного и накопленная сила выйдет из-под контроля. Что тогда произойдёт, одному богу известно, но явно что-то нехорошее. Поэтому сержант решил попытаться обуздать рвущийся наружу поток.
Первое, что пришло ему в голову — заключить энергетический шар в кокон собственной силы воли, но это оказалось не так-то просто. Как только Колин накрывал энергию ментальным куполом, часть её выдавливало наружу, словно он пытался руками смять воздушный шарик. После нескольких бесплодных попыток эту затею пришлось оставить.
«Как же они это делают? Ведь есть же выход, есть… но какой?»
Виски сержанта покрылись испариной. О том, чтобы отправить энергию в ладони и попытаться заживить рану, уже не было и речи. Силы накопилось слишком много и она, просто-напросто сожгла бы воину ногу, а заодно и руки самого сержанта. Это он ощутил всей своей сутью, поэтому даже не стал пытаться. И тут решение само всплыло из глубин подсознания, как будто всё время там находилось. Колин, как прозревший слепец, просто увидел, что должен сделать и будто ведомый чьей-то рукой, мысленно потянулся к пышущему жаром сгустку энергии.
Первая же ментальная нить вспыхнула и осыпалась незримым пеплом, но на смену ей пришла другая, а затем ещё и ещё. Большую часть постигала та же участь, что и первую, но Колин не сдавался, рождая нити одну за другой, всё быстрей и быстрей, окутывая ими накопленную энергию, как паук муху. И, в конце концов, настал тот момент, когда нитей стало так много, что жар в груди не смог с ними справиться и скрылся под плотным ментальным клубком. Колину показалось, будто его окатили ледяной водой. Жжение в груди исчезло, мысли прояснились, а во всём теле появилась лёгкость. Даже дышать стало легче. Обуздав хаос сырой энергии, сержант понял, что теперь с лёгкостью может им манипулировать. И первое, что он сделал — толкнул энергетический клубок в собственные ладони. Хватило лишь тени мысли о том, что энергия должна переместиться в руки и вот она уже там. Даже не открывая глаз, Колин прекрасно увидел, как они засияли нестерпимым светом, а от кончиков пальцев к ране потянулись перламутровые жгутики.
Сержант немного сдвинул кисти, открывая внутреннему взору рану и тут же отшатнулся, едва не разорвав связь. Сперва ему показалось, будто извиваясь длинными нитеобразными щупальцами, в ране сидит какой-то моллюск но, присмотревшись, Колин понял, что это просто какая-то опухоль. Он решил попытаться удалить её из раны, но при первом же прикосновении чёрное образование выстрелило в разные стороны новой гроздью чернильно-чёрных нитей-щупалец. Колин открыл глаза и в ужасе отвалился от воина. На лбу выступил холодный пот.
— Да что же это за чертовщина? — сержант сплюнул кислую слюну и посмотрел на бесчувственного воина обычным зрением. От раны во все стороны протянулись вздувшиеся чернотой вены напоминающие нити паутины.
— Что же делать? Что?! Ведь эта гниль его убивает! — запричитал Колин. Но, вдруг разозлившись на собственную слабость, вновь занёс руки над раной. В глазах появился задорный блеск.
— А вот чёрта-с-два я дам тебе умереть!!! Не выйдет! — он погрозил кому-то кулаком и, отдавая мысленный приказ, закрыл глаза. Ладони тот час засияли.
Теперь, когда Колин смог подчинить себе внутреннюю энергию, для её пробуждения больше не требовались какие-либо манипуляции. Достаточно было представить тот самый ментальный клубок, наполненный энергией, и отдать команду.
Сержант подошёл к делу с основательностью хирурга. Ментальными нитями перехватил
