Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл

— А почему она его купила?

— Вообще-то она его не покупала. Он достался ей по наследству. Вы только подумайте, говорят, она хотела здесь жить в память о своей сестре, которую обвинили в убийстве, но в доме оказалось слишком сыро, и она решила на нем заработать, правда, пока не очень получается, ведь ей приходится платить моему отцу.

— А она вообще тут когда-нибудь жила?

— Насколько я знаю, нет. Точно не жила. Она сюда даже не приехала, когда нанимала отца следить за домом, и его к себе не приглашала. Просто получила рекомендацию от священника.

— А раньше ваш отец ее знал?

— Нет, он ее никогда не видел. Видел только ту, которую обвинили в убийстве. Она тут немного пожила. Но от теперешней он свое жалованье получает по почте. Она ему платит поквартально, что их обоих вполне устраивает.

— А откуда она узнала, что здесь сыро? Я до сих пор не понимаю, почему она хотела здесь жить.

Женщина покачала головой.

— Люди разное говорят. Всякие ужасные вещи. Но она не хотела продавать дом, хотя от него одни убытки. Ей пару раз предлагали его продать те, кто пишет книжки или вроде того. Они считают, что жить в доме с привидениями очень романтично. Ей несколько раз писали. Она дважды могла избавиться от него. Предлагали через отца, поэтому я знаю. И, наверное, напрямую тоже. Когда отец послал к ней второго покупателя, она написала ему, чтобы он давал от ворот поворот любому, кто заговорит с ним о продаже. Сказала, что не собирается продавать и точка. Велела говорить всем, что испытывает к этому дому сентиментальные чувства. И это всегда срабатывало.

— Я поняла, — сказала миссис Брэдли. — Мы с вами еще встретимся. Если получу разрешение мисс Фоксли, в конце лета устрою здесь сеанс.

Остаток дня она провела, разговаривая о доме с привидениями со всеми, кто этого хотел. Среди желающих оказалась мисс Бидл, старая дева, живущая в маленьком домике на краю деревни рядом с церковью. Она была дочерью предыдущего священника и, по словам хозяйки гостиницы, с кем та частенько обсуждала сей животрепещущий вопрос, главным местным специалистом по привидениям.

Получив столь ценную информацию, миссис Брэдли решила в три часа пополудни наведаться к мисс Бидл, где была встречена исключительно тепло.

— Неужто сама миссис Брэдли! Как же я рада! Как это мило с вашей стороны! Такая честь для меня. Я с огромным интересом читаю все ваши книги. Заказываю их по абонементу в Лондонской библиотеке. Это отличное место! Вы знаете о нем? Достаточно заказать книгу, и ее тотчас пришлют! Близкая подруга на каждое Рождество дарит мне годовой абонемент, дай ей бог здоровья, и для меня это так много значит, ведь в этом захолустье я чувствую себя похороненной заживо.

Миссис Брэдли вполне обоснованно возразила, что это очень красивый и интересный уголок.

— Наверное, у вас были достаточно веские причины, чтобы ко мне зайти, — с надеждой произнесла хозяйка дома. — Не хочу тешить себя мыслью, что вас интересую именно я. Так что же привело вас ко мне?

— В любом случае я очень рада с вами познакомиться, мисс Бидл, — заверила ее миссис Брэдли, придав своему голосу максимальную искренность и мелодичность, поскольку красота голоса подчас более убедительна, чем слова. — Меня интересует дом с привидениями неподалеку от вашей деревушки. Он связан с некой мисс Фоксли.

— Очень интересное место. Довольно зловещее во всех отношениях. И эта страшная смерть! Я так рада, что они отпустили эту бедную женщину, хотя уверена, что это сделала именно она. Да, все это очень интересно. Я помню, как мой покойный отец, который был здесь священником как раз в то время, говорил, что во времена его молодости ни о каких полтергейстах и речи не шло. Но он ошибался. Теперь это стало очевидным. И современная психология этого не отрицает. Всем известно о семействе Уэсли, и хотя весьма прискорбно, что Джона Уэсли изгнали из лона церкви за отход от его же собственных убеждений, я уверена, что вряд ли можно найти более праведное и честное семейство. Когда свидетельства о полтергейсте поступают из такого источника, их вряд ли можно оспаривать. А что касается взглядов моего бедного отца на психологию, они были действительно забавны, и их вряд ли можно принимать всерьез. Я помню, его просто потрясли сексуальные теории Фрейда, и он так возмущался, что не терпел никаких разговоров на эту тему. Хэвлока Эллиса он тоже не любил. «Такая благородная голова должна была вмещать мозг благодетеля человечества», говаривал он. «Так оно и есть, отец», — возражала я, но он меня не слушал. С такими взглядами он и Дарвина мог отрицать и, вероятно, по молодости так и поступал.

Удивительно, как быстро революционные теории философов и ученых овладевают умами, если вспомнить, как яростно отвергали их вначале, подумала миссис Брэдли.

— Феномен полтергейста расценивается современным поколением как реально существующее явление, хотя наука его никак не объясняет, — продолжила она дискуссию. — Но из того, что я услышала в деревне и от старого смотрителя дома, и от его дочери, я поняла, что раньше здесь никакого полтергейста не наблюдалось, а ходили только слухи о призрачной карете, охотнике без головы и тому подобном. В саду мне устроили «Прогулку с привидениями», хотя никто так и не объяснил, как и почему возникло такое название.

— Могу вам объяснить, — с готовностью предложила мисс Бидл. — Но сначала давайте выпьем чаю. Я готовлю его сама. У меня есть прислуга, но после обеда она уходит. Днем и вечером я предпочитаю быть в