Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл

Тем не менее я полностью уверен в виновности обвиняемой и, хотя мы проиграли, всегда буду считать это дело одним из самых интересных в моей практике. Меня весьма ободряет признание сэра Годфри (сделанное с глазу на глаз), что он никак не ожидал оправдательного приговора и считает, что им просто повезло.

Свидетельства, представленные против обвиняемой женой умершего, миссис Мьюриэл Терни, выглядели столь враждебными, что настроили против нее присяжных. Если бы не крайняя необходимость в ее присутствии на суде, чтобы установить время, когда Белла Фоксли покинула гостиницу, тот факт, что таких визитов было несколько, и второй мотив убийства, я бы предпочел не вызывать миссис Терни на суд, поскольку она оказалась исключительно трудным и неадекватным свидетелем и истеричной женщиной. Все это вкупе с ее неприкрытой ненавистью к обвиняемой сыграло против нас.

Еще одним моментом, вызвавшим массу разногласий, была пуговица, зажатая в руке умершего. Даже сейчас мне трудно решить, какая из сторон права. Защита утверждала и, возможно, вполне справедливо, что человек, падающий с высоты, инстинктивно совершает хватательные движения. Такое утверждение предполагало, что мужчина был еще жив, когда выпал из окна.

Мы же считали, что, даже если их “хватательная” теория верна, мужчина мог схватить пуговицу от пальто убийцы еще в комнате, а падать уже мертвым, не разжимая рук. Это предположение было несколько поколеблено показаниями одного из наших свидетелей, полицейского врача, заявившего, что умерший не сжимал пуговицу в кулаке, а она просто лежала на его согнутой ладони.

Показания юноши, нашедшего тело, были бесполезными для обеих сторон, так как он заявил, что испугался лежащего тела и сразу побежал за помощью. Этот свидетель вообще внес сумятицу в ход расследования, поскольку так волновался, что все время путал те два случая, когда он нашел мистера Терни лежащим на земле. В обоих случаях помощь подоспела не сразу: суеверные жители деревни, считавшие, что в том доме обитают привидения, отказывались к нему подходить, и на призыв откликнулся только сельский полицейский.

Интересную деталь сообщила сама обвиняемая: по ее словам, кардиган, от которого оторвалась пуговица, она подарила миссис Мьюриэл Терни, причем тогда все пуговицы оставались на месте, хотя он был и не совсем новым. Обвиняемой не нравился его цвет, а кузина Мьюриэл пришла от него в восторг.

С другой стороны, миссис Терни, не отрицая подарка, заявила, что когда в ту ночь Белла Фоксли спешно покидала гостиницу, то со словами «Мое пальто внизу, ладно, сойдет и это» схватила кардиган, висевший на спинке кровати миссис Терни (женщины жили в одном номере), и надела его. В ответ на вопрос судьи она сказала, что Белла была полностью одета, за исключением чулок, а на вопрос адвоката защиты ответила, что они обе легли спать еще до того, как Белла Фоксли покинула гостиницу, и что та разбудила ее, когда стала одеваться. “Она не сказала мне, куда идет, пока я не поинтересовалась, — продолжала свидетельница. — Думаю, она хотела выскользнуть незаметно. Но, к несчастью для нее, у меня очень чуткий сон, так что я проснулась и спросила, в чем дело. Она сказала, что беспокоится из-за Тома и собирается посмотреть, все ли с ним в порядке. Поскольку Том один раз уже выпал из окна, я не нашла в этом ничего странного”.

В ответ на последовавший вопрос она заявила: “Да, конечно, я хотела идти с ней. И она все выдумывает, что я слишком нервничала, чтобы идти. Она сказала, что я буду чересчур долго собираться и за это время может случиться несчастье. И толкнула меня обратно на кровать”.

Ее спросили, что́, по ее мнению, подразумевалось под несчастьем. Она ответила, что в тот момент подумала, будто это как-то связано с привидениями или предыдущим падением Тома. При этом она добавила, что им пришлось столкнуться с проявлениями полтергейста, из-за чего они с обвиняемой переехали в гостиницу, будучи не в состоянии выдерживать постоянное нервное напряжение.

Далее, когда ее спросили, не считает ли она так называемый полтергейст происками некоего недоброжелателя, который воспользовался дурной репутацией дома среди местных жителей, она ответила, что “думала об этом”, после чего добавила следующее: “Мы всегда тщательно осматривали любой такой дом, чтобы убедиться, что никто не играет с нами злую шутку. Мой муж хорошо разбирался в домах с привидениями. Он ведь зарабатывал на жизнь их изучением и должен был проявлять осторожность”.

Толкование таких заявлений отнимало слишком много времени, но судья решил, что все их надо принять во внимание. Сэр Годфри Уэнхам был, конечно, прав, в полной мере используя эту свидетельницу, поскольку ее мнение выглядело явно предвзято, хотя она и выступала с нашей стороны. Позже она с горечью упрекала меня за то, что мы не смогли добиться осуждения обвиняемой.

Довольно любопытная деталь, которая не фигурировала на суде, но стала известна адвокатам Беллы Фоксли со слов юного Ходжа, который обнаружил тело. По его словам, привидением здесь считали охотника без головы, одетого как Робин Гуд, но с оленьими рогами на плечах — вероятно, местный вариант легенды о Херне-Охотнике. Юноша заявил, что про полтергейст они здесь ничего не знали, это было для них в диковинку. Выяснилось, что он постоянный посетитель местного кинотеатра. Кроме того, он заявил, что за несколько дней до смерти Томаса Терни из дома с привидениями слышались крики, стоны и завывания, которые люди сочли предвестием несчастья.

Последствия этого дела хорошо известны, но заслуживают некоторого уточнения с целью показать: Королевский суд имел все основания для судебного преследования Беллы Фоксли за убийство ее кузена, несмотря на ее оправдание присяжными. Через год после освобождения ее тело нашли в пруду неподалеку от дома в уединенной части Гемпшира, где она надеялась обрести покой и забвение.

При расследовании выяснилось, что причиной самоубийства стали анонимные письма, но более вероятно, что