История Польши - Михал ТЫМОВСКИЙ и др.

В этой обстановке большинство членов руководства ПОРП получили согласие Москвы на смещение Гомулки и его ближайших сотрудников. Двадцатого декабря Центральный комитет избрал /482/ Эдварда Герека на пост первого секретаря, членом высшего руководства стал и Мочар. Новый глава партии в телевизионном выступлении осудил бюрократический характер проведенного повышения цен и применение оружия против рабочих. Однако цены снижены не были. Поэтому напряженность сохранялась, тем более, что под стражей оставалось несколько сотен человек, арестованных на Балтийском побережье, а люди были недовольны тем, что кадровые изменения ограничились снятием с должностей лишь нескольких руководителей. В январе 1971 г. на Поморье вспыхнули новые стачки. Самое большое значение имела всеобщая забастовка в Щецине, начавшаяся 23 января. Рабочие избрали межзаводскую комиссию. На следующий день на Щецинскую верфь, бывшую центром стачки, прибыли Герек и недавно назначенный премьер-министр Петр Ярошевич. Во время многочасовой дискуссии Герек держался неофициально, высказывался свободно и не скупился на обещания. Ему удалось завоевать симпатии рабочих. На брошенный им вопрос: «Поможете?» – хор голосов ответил: «Поможем!» Двадцать пятого января Герек провел такую же дискуссию с бастующими кораблестроителями в Гданьске.

Несмотря на новые кадровые перестановки в партийном и государственном руководстве, а также на освобождение арестованных в декабре 1970 г. и разрешение провести на Побережье свободные выборы в партийные и профсоюзные организации, напряженность сохранялась. С 12 февраля бастовала Лодзь, которой в последние десятилетия уделялось крайне мало внимания. Ярошевичу не удалось разрядить обстановку при помощи методов, использованных ранее на Побережье Гереком. Работницы текстильных фабрик, которых было большинство среди бастующих, решительно требовали отмены повышения цен, объясняя свою неуступчивость царящей в Лодзи бедностью. Наконец 15 февраля власти отменили повышение цен.

Благодаря изменению стиля работы и своей эффектной непосредственности, а также уступчивости, Герек сумел получить определенный кредит доверия. Однако рабочие проявляли сдержанность, ожидая конкретных действий. Среди них все больше крепло ощущение собственной силы. Многим вспоминался июнь 1956 г. в Познани. Второй раз в истории коммунистической Польши рабочие сумели заставить власти считаться с их интересами и отказаться от непопулярных решений. Кроме того, они приобрели ценный опыт. Самым сильным оружием оказались совместные забастовки оккупационного характера и их поддержка по всей стране. Больше всего жертв принесли неорганизованные уличные манифестации. /483/ Запомнились также убийства, залпы по толпе, беспорядочные уличные облавы и жестокое обращение с задержанными.

Декабрь 1970 г., казалось, завершился определенным компромиссом между Москвой и польскими коммунистами, с одной стороны, и обществом – с другой. Когда начались решительные протесты польских рабочих, Советский Союз не вмешался, а ПОРП отступила и пообещала не прибегать в будущем к кровавому насилию. Были также даны, хотя и не вполне определенные, обещания большей свободы в деятельности профсоюзов. Более четко было заявлено о невозможности посягательств на материальное благосостояние рабочих и о необходимости его улучшения. Команда Герека заявила также о поддержке индивидуальных крестьянских хозяйств, приостановив действия властей по постепенной передаче земли государственным хозяйствам. Более либеральным, чем прежде, стало отношение к интеллигенции. Весной 1971 г. Герек вывел Мочара из руководства партии и провел чистку среди его сторонников, но при этом милостиво отнесся к тем из них, кто был готов отречься от своего покровителя.

Совершенно иным, чем при Гомулке, стало положение церкви. Герек подчеркивал ее огромную роль в жизни общества. Третьего марта 1971 г. он впервые встретился с примасом Вышинским. С этого времени власти постоянно поддерживали контакты с представителями духовенства. Они избегали серьезных столкновений, хотя все же ограничивали церковное строительство и чинили препятствия расширению пастырской деятельности. Улучшились и отношения польских властей с Ватиканом – 28 июня 1972 г. папа Павел VI признал постоянным послевоенное церковное устройство на присоединенных к Польше землях и назначил в западные польские епархии епископов-ординариев.{156}

Несмотря на сопротивление некоторых партийных деятелей, власти были вынуждены пойти на уступки церкви. Вместе с тем были быстро отменены все иные ограничения партийной монополии на власть. Там, где под давлением снизу проводилась реорганизация профсоюзов – наиболее активно этот процесс шел в приморских регионах, – ПОРП уже через несколько месяцев перешла в контрнаступление. Новых профсоюзных деятелей, которые приобрели популярность в качестве лидеров бастовавших коллективов, либо отстраняли, либо нейтрализовали угрозами и подкупом. Лишь немногие из лидеров забастовок остались на прежнем месте работы.

Тем не менее, популярность Герека росла, поскольку этому способствовали улучшение снабжения и оживление надежд на материальное /484/ благополучие. В определенной степени это было связано с высокими урожаями. Еще более существенной причиной перемен, происходивших в начале 70-х годов, стал переход от политики экономической автаркии к активному участию в международном разделении труда. На Западе брались кредиты, покупались лицензии, из года в год рос импорт. Польше предстояло совершить скачок, превратившись в современную индустриальную страну, а затем расплачиваться за долги экспортом товаров, не уступавших по качеству мировым стандартам. Спираль инвестиций стала раскручиваться с необычайной скоростью. Этому способствовала материальная заинтересованность тех, кто принимал решения о коммерческих сделках на всех уровнях. Они обогащались, получая вознаграждения от заграничных партнеров, отправляясь в краткие и длительные зарубежные командировки для заключения договоров и изучения иностранного опыта, а также получая премии и награды, щедро раздаваемые на родине. К тому же довольно легко удавалось использовать часть импортных товаров для собственных нужд. Правящие круги сами служили примером нового, весьма отличного от аскетизма времен Гомулки стиля жизни и легкости в использовании общественной собственности в личных целях. Вокруг предприятий, возведенных на привлеченные капиталовложения, возводились поселки для тех, кто принимал решения об этих инвестициях. Однако кое-какие плоды этого «экономического чуда» перепадали и более широким слоям общества. Прежде всего, стала быстро расти заработная плата, причем после событий 1970 г. власти уже не осмеливались идти на явное повышение цен на товары первой необходимости. Герек выступил с лозунгом «строительства второй Польши».

Однако управление экономикой оставалось столь же бюрократическим и неумелым, как и в былые годы. Даже сравнительно удачные проекты реформ управления оказались парализованы действиями различных лобби, боровшихся за выгоды, связанные с доступом к иностранным кредитам. К вредным последствиям чрезмерной централизации при принятии решений добавились коррупция, предоставление правительству ложных данных о стоимости запланированных инвестиций, темпе их реализации и конечных результатах. В обстановке этой «централизованной анархии» уже в 1974 г. стала отчетливо вырисовываться угроза инфляции и обвала рынка, в особенности продовольственного.

Ответом на эту угрозу стал ряд мероприятий, нацеленных, однако, не столько на ее предотвращение, сколько на укрепление личной власти Герека. Опасаясь чрезмерной активности и амбиций одного /485/ из своих ближайших сотрудников, некогда шефа службы безопасности, а затем секретаря ЦК Франтишека Шляхтица, он вывел его из партийного руководства. В 1975 г. Герек вспомнил о своем опыте времен Гомулки, когда воеводские секретари ПОРП, пользуясь трудностями, с которыми столкнулась центральная власть, сумели добиться значительной автономии. Теперь, чтобы отвести подобную угрозу с их стороны, он провел масштабную и дорогостоящую административную реформу. Вместо 17 крупных воеводств и пяти городов с воеводскими правами появилось 49 воеводств. Свою силу сохранили лишь Катовицы и Варшава, но в первом из этих воеводств правил преданный Гереку Здзислав Грудзень, а второе находилось под непосредственным контролем центральной власти. По-видимому, считалось, что малыми воеводствами будет легче управлять, чем крупными. При этом не предпринималось никаких попыток как-то скорректировать экономическую политику, даже в тех случаях, когда это, как казалось, не противоречило интересам властей. В деревне вновь усилилось давление на крестьян (были повышены налоги) и наметилось осторожное возвращение к отброшенной после падения Гомулки концепции постепенной ликвидации единоличных хозяйств и передачи земли госхозам.